— А окончательная тогда какая? — обозначает вежливый интерес Юра.
— Лаборатория, получается, скорее инструмент. А окончательная — хочу расшифровать ген старения. И научиться его редактировать. Просто знаю, что это реально, — тоном показываю «чувствую». — Это главное. Ещё — по мелочи. Аутоиммунные заболевания. Передающиеся генетически болячки, ну типа психических патологий. И так далее.
— Ну, благородно. Вселяет. Уважаю. — Комментирует в ответ Юра. — Но как по мне, от денег наоборот отказываться нельзя было: на свои, как известно, любая лаборатория начинает работать гораздо продуктивнее, хе-х. Это я тебе, кстати, как имеющий такую лабораторию говорю, — Юра мечтательно закидывает глаза, явно думая о чём-то своём, и откидывается на спинку кресла. — Я металлами и сплавами кое-какими занимаюсь, плюс режимами плавки, чтоб угар ноль. Ноль, конечно, не реально, но это у меня тоже как мечта, — чуть смущённо завершает он.
— Рад, что ты меня понимаешь, — киваю.
— Наполовину, — Юра предостерегающе поднимает в воздух ладонь. — Я могу понять, что у тебя есть Цель (хотя лично мне она ни разу не интересна). Но я не понимаю, какого… ты от денег отказался. Или ты думал, что тебе, в благодарность, кто-то стройной делегацией после успеха всего придёт, чтоб упасть в ноги? — Юра вопросительно смотрит на меня. Потом хмыкает.
— Когда это всё начиналось, именно так и думал, — не считаю возможным отрицать очевидное. Тем более, что Юра и сам догадался. — Единственно «но», я не думал об этом целенаправленно: так, на задворках держал мысль. Что наработаю какое-то влияние и, в итоге, хоть как-то приближусь к тому моменту, с которого смогу поставить вопрос о лаборатории.
— Так. Ты заметил, я не смеюсь и не шучу? — серьёзно говорит Юра через минуту. — Хотя и есть над чем.
На что я снова молча киваю в ответ.
— ВОТ ТЕПЕРЬ ИЗВИНИ!.. — и Юра, не сдержавшись, начинает до неприличия громко ржать. — Саня, ты не подумай. Я со всем уважением, — выдавливает он из себя сквозь всхлипы.
После чего к нему присоединяюсь и я, и мы смеёмся вместе.
Из двери дальней комнаты высовывается Ленина голова, бросает на нас мимолётный взгляд, затем скользит по столу с минералкой и исчезает обратно за закрывающейся дверью.
— Я и не так лажал раньше, даже не в молодости… Но мне тут кое-что своё вспомнилось… В общем, с моей точки зрения, ошибок ровно две. Которые, если присмотреться, одна. — Говорит Юра, когда нам удаётся наконец. отсмеяться. — Первое. У тебя неверное, с моей точки зрения, понимание источника.
— ??? — вопросительно смотрю на него, поскольку даже близко не понимаю, что он имеет в виду.
— Источника автономности в принятии решений, — Юра снова разливает минералку в два стакана. — Это деньги, и только деньги. Когда ты обладаешь собственными материальными ресурсами, необходимыми для твоей цели, ты, не завися ни от кого, можешь творить, что твоей душе угодно… дальше не продолжаю. Вижу по тебе, что ты имел какую-то иную точку зрения, — Юра снова пристально и с любопытством впивается в меня взглядом поверх очков. — Сравним?
— Да. Я рассчитывал, что, опуская вопрос финансов, можно наработать такое влияние и уважение, когда требуемые материальные ресурсы появляются в распоряжении сами. Как продукт благодарности благодарного социума, пардон за тавтологию.
— Не смеюсь. Я не смеюсь. Я не буду смеяться, — повторяет три раза Юра, после чего всё-так хмыкает. — Саня, это ошибка. Ну или, если деликатно, ты опережаешь время. Ты ещё молодой, не застал… Саня, при Союзе такую твою точку зрения, возможно, и поняли бы. Я сейчас опускаю вопрос её адекватности, ещё и применительно к текущим реалиям… Так вот, мой совет. Твоя идея, а назвать планом язык не поворачивается, насквозь утопична. Она игнорирует как реалии текущего государственного устройства, так и практических методик взаимодействия между людьми. Скажу проще: деньги, Саня. Тебе нужны деньги, а не гипотетический авторитет. Универсальной командой обществу к исполнению твоих желаний являются деньги. Все остальные команды, скажу мягко, могут и присутствовать. В наличии. Но они гораздо менее универсальны и гораздо хуже исполняются, — Юра, улыбаясь чему-то своему, смотрит на меня поверх очков. — Ну или, если мы когда-то дорастём до… Ай, нет. Не будем тратить время, — машет он рукой по поводу какой-то своей мысли, которую так и не озвучивает.
— Ошибся. Но понял поздно. Просто недооценил, в силу отсутствия жизненного опыта. — Прислушиваюсь сам к себе и добавляю. — Где-то даже досадно. Времени всё меньше. Работы всё больше. Проект успешно запущен и функционирует. Я к цели не приблизился.
— А вот тут я бы не был столь категоричен, — не соглашается Юра. — Саня, вот сколько тебе лет? Не отвечай, я риторически… И для сравнения: когда я в тридцать пять освободился, была уже другая страна. А у меня даже паспорта не было, потому что Союз к тому времени распался. Приехал я тогда домой, а меня мать, оказывается, давно с адреса выписала, квартиру продала и уехала жить в другую страну. Я даже недельку под мостом тогда кантовался, было дело… Ты в пару раз с лишним моложе, — без перехода продолжает Юра. — У тебя есть «база», я о работе, связях и так далее… И у тебя нет отрицательного прошлого за спиной в репутации. Так что, не говори мне сейчас о тоске по несбывшемуся, это неконструктивно.
Мне есть что возразить Юре, поскольку в реальности я и не думал о чём-то тосковать. Но я не считаю нужным углубляться в такие второстепенные, по большому счёту, детали. Тем более, мне интересно и наверняка полезно дослушать его до конца.
— Давай начнём с другой стороны: чего бы ты хотел добиться, в результате своего этого взаимодействия на ХОРГОСЕ, минимум и максимум?
— Максимум: создание исследовательской лаборатории по генетике, на базе завода: некоторая аппаратура пересекается по назначению, можно было бы здорово сэкономить. — Отвечаю дисциплинированно.
— Насколько много можно было бы сэкономить? — вопросительно поднимает бровь Юра.
— Два миллиона из пяти. Примерно.
— Солидно, но не запредельно, — кивает он в ответ. — А минимум?
— Блин. Вот сейчас отвечу честно — и снова смеяться будем. А врать не хочу.
— Давай, не томи, хоть поржём от души, — Юра ёрзает в кресле, начиная веселиться авансом.
— Ну-у-у, создать предпосылки там… Заложить основу…
На взрыв нашего смеха, из двери комнаты снова на секунду появляется Ленина голова:
— У вас всё в порядке?..
— Саня, ну я так вижу, ты уже и сам всё понял, — Юра продолжает похихикивать на балконе второго этажа большого дома, куда мы перебрались по просьбе Лены («Чтоб я не вздрагивала рандомно от вашего ржания!»).
Родители Лены и их гости оккупировали беседку; Асель с ними; а балкон пуст и вид с него открывается чудесный.
— Я затупил на старте, когда влезал в это всё, — думаю вслух. — Не продумал даже на пару шагов, как именно конвертировать это уважение, и прочие нематериальные категории, в то, что мне нужно.
— К сожалению, нематериальное в материальное в нашем мире конвертируется с оч-ч-чень большими оговорками, — согласно кивает Юра. — Теперь уже не пори горячки: и репу потеряешь, в смысле репутацию, и в такой махине в свою сторону однозначно ни грамма не пересмотришь. Если только в ноги Роберту или к той твоей китаянке не упасть, — задумчиво добавляет Юра. — Может, и отслюнили бы толику. От чистого сердца. Но это, конечно, край. Ну, крайний метод, — поясняет он, видя мой невысказанный вопрос. — Я бы скорее плюнул, чем так…
— Вот-вот.
— Но с моей точки зрения, варианты всё же просматриваются, — интригует Юра, глядя на горы. — Смотри. У тебя, я так понимаю, есть какое-то своё видение насчёт блока этих генетических исследований? И необходимой материальной части?
— Насчёт исследований — только общее направление. И механическое понимание того, как и куда идти, — поправляю его. — Насчёт матчасти, да. Исходя из сегодняшнего уровня развития, я понимаю, что именно необходимо, и где это сегодня можно взять. Плюс, я профессионально консультировался на тему комплектующих этой лаборатории.
— Через кого, если не секрет? — вскидывается Юра из чистого любопытства.
— Котлинский дал контакты, в Израиле, Германии, Штатах. Вот списался, по скайпу несколько сеансов было. Это его какие-то друзья с международных конференций. Они частично в теме, и помогли составить тэзэ. Техзадание.
— Я понимаю, — снисходительно улыбается Юра, — как инженер. Ну тогда у меня к тебе вопрос; а почему бы тебе, как бессребренику с репутацией, не поднять на этом вашем сверхсовременном производстве в Хоргосе тему следующим образом: есть перспективное направление развития, вот оно. На выходе, даже если не получится, в минимальном сценарии будет то-то и то-то. Проработка тэзэ по проекту требует… И дальше плавно предлагаешь сделать то, что ты уже сделал, им? — Юра весело глядит поверх очков.
— А что это даёт? — пока не до конца понимаю, к чему он клонит. — Да и послушают ли?
— Втягивание. Вербовка. Эксплуатация. — Разжёвывает Юра. — Во-первых, ты ничего не теряешь, согласен? Во-вторых, а ты уже там в такой роли выступал. Когда этих своих китайских иглоукалываетелей предложил совершенствовать. Как я понимаю, ты именно в им понятной науке указал на зону роста, да?
— Ну, можно и так сказать, — осторожно киваю. С этой стороны я на вопрос не смотрел.
— Китайцы, в свою очередь, очень внимательно отнеслись, и отрабатывают твою тему по полной, так? — продолжает уточнять Юра.
— Да.
— Позитив в итоге есть?
— Да. Пока, правда, больше на уровне только этих двух специалистов, но один из них — их корифей там. У него хорошие результаты, просто их кроме него пока повторить никто…
— Да без деталей, — отмахивается Юра. — Чем, скажи мне, будет принципиально отличаться твоё заявление от того, что и в другой области также можно было бы поиграться с исследованиями?
— Звучит логично, — говорю после паузы. — Но пока не понял, как я приближусь к своим целям, буде даже завод подпишется под проработкой моей идеи.
— Тебе опыта опять не хватает, — снова отмахивается Юра. — Насколько я понял, там тот ещё паучатник. Разноструктурных акционеров, из которых никто никому не доверяет. По моему опыту, в таких условиях, все стараются спихнуть ответственность за эфемерный результат на кого-нибудь другого. А тут вообще тема такая, что… В общем тебе и карты в руки. — Юра оценивающе смотрит на меня, потом считает нужным пояснить. — Знаешь, вот сейчас я доказать не смогу никак, но просто з н а ю: если ты их втянешь в орбиту интересной темы, раз. Если, по итогам просчётов, именно в том вашем составе, вы придёте к выводу, что перспектива есть, два. И с учётом, что у тебя там и друзья есть, достаточно влиятельные, три… Именно в той структуре, убирать тебя от руля твоей же идее никто не будет: как ты говоришь, не те люди. В основном же, нормальные?
Я, конечно, держу в голове неизвестного мне Кешиного коллегу; но грузить Юру такими деталями будет неправильно. В принципе, со всеми остальными у меня действительно более чем подходящие, для поднятия вопроса, отношения. И я действительно ничего не теряю, если этот вопрос подниму.
Юра дожидается моего кивка и продолжает:
— Я, опять-таки, не знаю, как доказать. Но если это для тебя действительно важно, и ты будешь, как бульдозер, рыть землю, отрабатывая все возможные варианты по этой теме… Ситуация сама сложится за какое-то время так, как тебе надо. — Юра ещё что-то прикидывает, потом добавляет. — И я так начинал. И некоторые другие. На голом энтузиазме, на пустом месте, но искренне веря в Цель. Знаешь, этот мир — странная штука. Вроде и нематериальны многие законы, а работают. Но это — исключительно по части моего тебе совета. На словах, неосязаемого. Как доказать, что я сейчас прав, я не могу. Повторюсь: ты всё равно ничего не теряешь. А приобрести можешь, если «продавишь» эту свою тему хоть до какого-то приемлемого уровня. И узнавания в массах.
Глава 7
На каком-то этапе нашего общения на балконе, Юру позвали снизу и он, извинившись, отправился к «разогретой» аудитории общаться по их делам. Упомянув, что сейчас он, похоже, начнёт пить и что на его мозг сегодня больше можно не рассчитывать.
— А Алия тебе ничего не скажет по этому поводу? — меня почему-то заинтересовала степень его личной свободы в их отношениях, потому не смог удержаться от откровенного вопроса. Впрочем, в шестнадцать глупые вопросы позволительны (да и Юра — не тот человек, который позволит наступать себе на пятки, если тема либо вопрос ему действительно неприятны).
— А у нас полная идиллия, — хохотнул он в ответ. — С меня бабло, с неё уют в доме. Если мы по форматам не совпадаем (Юра явно намекает на свой грядущий приход домой нетрезвым), ложусь в другой комнате. А на утро я буду трезвым.
— Так и подмывает спросить, а как же любовь.
— А любовь, Саня, если между двумя, слишком серьёзная штука, чтоб обсуждать её с кем-то третьим, — резко посерьёзнел Юра и засобирался вниз. — Но ты это поймёшь, когда до моих лет доживёшь.
— Ладно, прости, что лезу не в своё…
— Всё нормально. В твоём возрасте как раз и надо задавать вопросы. Своим можно. — Останавливается возле лестницы на секунду Юра, возвращаясь в предыдущий тон, — чтоб не было потом, как с этим твоим заводом на Хоргосе, а-а-а-а-ага-га-га-га…