— А теперь о том, что случилось на самом деле. Ты злишься на меня. Почему?
Оставалось признать, что я — полная идиотка, но смолчать категорически не смогла.
— Роман, сказал, что ты вчера ушел не один.
Иностранец пристально посмотрел на меня, будто ожидая, что продолжу. Но я и это считала лишним, поэтому смотрела на него в ответ и молчала.
— И что? — все же спросил он.
— Ничего, просто ты говорил, что разделяешь мои взгляды на гигиену и безопасность, ну и все такое. Неприятно, что соврал, тем более в этом не было необходимости.
— Милена, и как тебе это удается? — Арман улыбнулся и откинулся на спинку дивана. — Ты снова меня удивила. Ты ведь не ревнуешь? Нет?
Иностранец сейчас имел очень самодовольный и радостный вид, проигнорировать который я, конечно же, не смогла.
— Ревность? — задумалась. — Я бы скорее назвала это брезгливостью.
— Вот как? — он стал значительно менее радостным; неужели, правда, думал, что я закачу классическую сцену ревности? — Ну, в таком случае можешь не волноваться. Я посадил всех троих в такси прямо у бара, а сам прогулялся пешком. Надеюсь, сделал правильный выбор и не пожалею о нем в течение сегодняшней ночи.
Судя по лицу Армана такое окончание разговора его устроило. Ну и замечательно, что я не наломала дров, хотя и была, по-моему, очень близка к этому.
— Постараюсь сделать все возможное, чтобы ты не разочаровался в своем выборе, — для начала обворожительно улыбнулась. Надеюсь, получилось.
Насчет ночи Арман не соврал. Он устроил мне настоящий марафон на выносливость. Но я уже не была так напугана как раньше, ожидала взаимных удовольствий, и все же порядком злилась на него и на ситуацию в целом. В общем, я выдержала, хотя признаться — к утру он выжал меня как лимон.
Мы уснули, даже не сходив в душ, абсолютно вымотанные и наконец-то расслабленные. Уютно устроилась на его широкой груди, в кольце рук, которыми он продолжал поглаживать мою спину и трепать волосы. Его дыхание постепенно становилось все более размеренным и меня саму это успокаивало, заставляя закрывать глаза и погружаться в дремоту. Мысли о том, что надо собраться и уехать домой упорно крутились в голове, но усталость взяла верх.
Проснулась от яркого солнца, бьющего из окна прямо на кровать, и от резкого запаха кофе. Арман курил на балконе, и мне отлично была видна его исцарапанная спина и длинные ноги в домашних трениках. А при взгляде на его задницу остатки сна меня покинули окончательно, и хотелось уже вовсе не кофе. В очередной раз недобрым словом помянула свою явно неустойчивую психику и попыталась незаметно скрыться в ванной.
— Доброе утро, Милена, — донеслось с балкона.
— Доброе, — повернулась с улыбкой на его голос.
— Тебе идет солнечный свет, так ты кажешься почти рыжей.
— Нравятся рыжие?
— Мне ты нравишься, — последнее он сказал, уже стоя рядом со мной и жадно рассматривая.
— Я в ванну собиралась. Можно? — нечищеные зубы лично меня к романтике не располагали.
— Конечно, — улыбнулся. — Завтрак уже накрыли.
Глава 12
Следующие три недели пронеслись калейдоскопом романтических свиданий, цветов и подарков, страстных ночей и прекрасного настроения. Окончательно выкинула из головы все сожаления и опасения, просто наслаждалась моментом. Пусть и мимолетно, но моим любовником был потрясающий мужчина, который освободившись от большей части дел, не жалел на меня времени, денег и своих сексуальных фантазий.
Мы были вместе так часто, что я почти не появлялась дома. Романа тоже почти не видела, а когда мы все же пересекались, все время куда-то спешила, поэтому никаких серьезных разговоров, к счастью, у нас пока не было. Впрочем, и с Арманом мы не тратили на это время. Зато успели съездить в Москву на несколько дней. Официально по каким-то делам его головной компании, но на самом деле это было похоже на каникулы вдвоем. Мы много гуляли, ели в разнообразных ресторанчиках, посещали музеи, выставки, театры и концерты. В общем, программа оказалась насыщенной, и я была в полном восторге.
Возвращаться было очень грустно, понимала, что время наше стремительно истекает. Роман смсками держал меня в курсе, договор вот-вот подпишут. Еще он интересовался, обдумала ли его предложение. Поэтому появляться дома совсем не хотелось. Мы въехали в город, и Арман остановился около минимаркета.
— Купить что-нибудь тебе на завтрак?
— Шоколадку, — автоматически ответила.
— Сластена, — усмехнулся он и ушел в магазин.
Осталась в машине. Мне не следовало сегодня ночевать с ним, но, похоже, не смогу сказать «нет». И дело вовсе не в том, что документы еще не подписаны. Просто не хотела терять то время, которое у нас еще оставалось. И хотела оттянуть разговор с Романом. Хотя была уверена, что мне ничего не угрожает, пока иностранец здесь, все равно ночевать дома опасалась.
Когда приехали в гостиницу, сразу ушла в ванную. Нужно привести чувства в порядок, запретить себе раскисать, договориться с собой об адекватных реакциях на происходящее. Арман ждал в гостиной, просматривая какие-то бумаги. На этот раз это были не черновики.
— Завтра мы все подпишем, — посмотрел на меня внимательно, наверное, ожидая реакции, но ее не последовало. — Я поговорил с Романом насчет его обещания. Он не станет тебя удерживать. Сможешь уехать, когда захочешь.
Кивнула.
— А ты? Когда уедешь ты?
— Завтра вечером. Я закончил все свои дела здесь, нет причин оставаться.
Кивнула опять. Все еще не знаю, что следует сказать. Через минуту поняла, что кое-что все же еще не сказала.
— Спасибо, что помог. Насчет Романа.
— Он очень возмущался. Сказал, что не собирался тебя заставлять. И вообще замуж позвал. Это правда?
— Да. Сказал, что разведется.
— Ты нравишься ему, я же говорил, — Арман улыбнулся.
Мы помолчали. Странно все это. Пусть и недолго, но мы были близки. Завтра он улетит, и я больше никогда его не увижу. Я ведь именно этого хотела, почему тогда так хочется плакать?
— Я могу еще что-то для тебя сделать? — отрицательно мотнула головой, пытаясь справиться с подступающими слезами. — Подумай хорошо. Может, нужны деньги? Новые документы? Билет на самолет?
— Ничего не нужно. Если Роман не станет меня удерживать, с остальным справлюсь сама.
Это правда. Тех денег, что Арман перечислял мне на карту, пока мы «встречались», хватит еще надолго. Тем более я еще не думала, куда поеду. Для начала надо собрать вещи. Дом покину завтра же. Ночь придется провести в отеле, а потом, наверное, обратно в Москву.
Эта ночь запомнится мне как одна из самых нежных и быстрых, что у нас были. В каждом его слове, каждой ласке чувствовала, что прощается со мной, с этим городом, с этой непростой командировкой. Завтра он полетит домой. Наверное, его там кто-то ждет — семья родительская или может даже жена и дети. Никогда не спрашивала о таком, да и с чего бы? Думаю, быстро забудет меня, вернувшись к своей обычной жизни. А я? Смогу ли быстро забыть второго мужчину в своей жизни? Сомневаюсь. И так бы не забыла, еще и привязаться к нему успела, идиотка!
Утром проснулась в теплых объятиях. Он не спал, но, похоже, никуда не торопился. Мы обменялись сдержанными улыбками.
— Милена, хочу задать тебе один личный вопрос.
— Задавай, — интересно насколько вопрос будет личным, если мы лежим голые в постели, и он все равно акцентирует на этом.
— Я уже спрашивал тебя об этом, но с тех пор многое произошло, может быть, что-то поменялось…
Его лицо было настолько серьезным и каким-то решительным, что мне стало немного не по себе. Не ожидала, что наше расставание будет сопровождаться какими-либо серьезными разговорами.
— Не пугай меня, пожалуйста. Что ты хочешь узнать?
Арман тут же напрягся.
— А разве тебе есть чего бояться? — вопрос острый как бритва, но я ничего ему не скажу.
— Многого. Мне стоит бояться многого. И ты знаешь об этом. Так о чем ты хотел спросить?
— Дмитрий… Все еще любишь его?
Настолько не ожидала подобного, что долгое время просто молчала, разглядывая сидящего передо мной мужчину. Вот умеет он такие вопросы в неподходящее время и в неподходящих местах задавать. Мое молчание трактовалось явно не в мою пользу — Арман грустнел на глазах. Спохватилась и попыталась поправить то, что намолчала.
— Нет. Я не люблю его. И никогда не любила.
Пришло время Арману удивляться.
— Не понимаю.
— Конечно, не понимаешь. Потому что не знаешь ничего о наших с ним отношениях. Никто не знает.