— А ты?
— Сразу за тобой. Главное — попасть в здание, там они нам ничего не смогут сделать. Быстро — точно не смогут.
Решительно кивнула. Впервые за долгое время я делала именно то, чего хотела сама. И пусть обстоятельства срежессированы другими — в этой пьесе я готова участвовать.
Глава 19
Едва машина притормозила, распахнула дверь и бросилась в противоположную сторону. Краем глаза успела заметить, как показались машины преследователей, и скорость они явно снижать не собирались. Паркинг весь сплошь заставлен автомобилями, а учитывая особенности национального характера наших водителей, петлять мне пришлось словно зайцу. Я бежала, не разбирая дороги, пытаясь не зацепить зеркала и не попасть под машины на проездах. Единственное, что меня сейчас волнует, это раздвижные двери, которые, казалось, совсем не приближаются ко мне. Я всегда плохо бегала, надеюсь, сейчас об этом не пожалею.
Наконец я вылетела на последнюю дорожку, отделяющую меня от здания. Цель была так близка, что я ослабила внимание и едва не угодила под машину. Оттащил меня обратно с дороги подоспевший Алекс. Водитель джипа обругал нас из приоткрытого окна, проезжая мимо. Мы же стояли, прижавшись друг к другу, на узкой полоске асфальта и пытались отдышаться перед последним рывком.
Пропустив автомобили, рванули что есть мочи. За нами совсем близко послышался вопль: «Вон они!» Впереди была небольшая площадь перед главным входом в аэровокзал, позади люди Дмитрия. Несмотря на усталость, так быстро я, наверное, еще никогда не бегала. Алекс бежал передо мной, крепко держа за руку и придавая дополнительное ускорение. Изо всех сил старалась не отставать, потому что он тянул за собой, и если я приторможу, то просто рухну по ходу движения.
Все закончилось, едва мы влетели в здание. Двери за нами с тихим шорохом закрылись. Алекс остановился как вкопанный около пункта досмотра, дыша шумно как загнанная лошадь, и быстро освобождая карманы. Потом он забрал мою сумку и кинул ее на ленту.
— Где вип-зал? — спросил хрипло.
Местный охранник молча показал рукой направление. Забрали вещи и снова побежали. Легкие уже не просто разрывались от боли, а буквально требовали перерыва. Не вовремя в голову пришли мысли о том, что же я скажу Арману, когда увижу. И уж совсем из ряда вон в голове пронеслось — как я выгляжу после всей этой гонки.
— Алекс, постой, — попыталась протестовать, вырывая руку.
— Никаких постой! — крикнул он, чуть обернувшись. — Мы и так опоздали!
Не знала, могут ли частные самолеты улетать с задержкой, но остаться на земле мне очень не хотелось. Мы опять бежали, но теперь по лестницам и эскалаторам, задевая людей и бесконечно извиняясь. Нужная дверь оказалась перед нами внезапно, и Алекс чуть не влетел в нее на полном ходу. Все же успел остановиться, выдохнул пару раз, пока я пыталась банально не сдохнуть прямо здесь. Повернул ручку, и мы вошли.
Сразу поняла, зачем нужен был этот небольшой перерыв. Зал не пустовал. Оно и понятно, в Москве частные самолеты, видимо, не такая уж редкость. Мы чинно прошли между всеми этими людьми, читающими газеты или попивающими шампанское из высоких бокалов. Также изо всех сил делала вид, что все в порядке — мол, я каждый день на частные рейсы опаздываю. Старалась так сильно я абсолютно зря, как только все увидели, на какой самолет мы торопимся, сразу зашушукались между собой. И их можно было понять. У выхода нас ждал Арман и выглядел он ужасно — все лицо разбито, рука на перевязи и неестественная поза, которая ясно давала понять, что даже стоять ему нелегко. Едва не расплакалась, увидев его.
— Потом, — шикнул на меня Алекс и потянул дальше. Оказывается, я успела остановиться.
Послушно пошла дальше, не сводя глаз с иностранца. Он, также не отрываясь, смотрел на меня. Не знаю, правильный ли выбор я сделала, но сейчас я безмерно счастлива, что наконец-то вижу его. Он сделал несколько шагов навстречу, пытаясь не морщиться от боли. Шаги получились рваные, неравномерные — что же Дмитрий сделал с ним… Заплакала аккурат, когда мы наконец оказались друг напротив друга.
— Не надо, Милена, — улыбнулся радостно и вытер мои мокрые щеки.
Подошел человек в форме сотрудника аэропорта и сказал, что если мы хотим улететь, то нужно немедленно в самолет. Арман взял меня за руку, и мы вышли через стеклянные двери прямо на летное поле. Перронный автобус быстро довез нас до трапа. Алекс и Арман обменялись парой фраз по поводу того, как мы доехали. Все это время иностранец так и держал меня за руку и отпустил только в самолете, усаживая в мягкое, кожаное кресло.
Двигатели уже были запущены. Стюард быстро закрыл дверь за нами. Капитан поприветствовал по рации и попросил рассаживаться и пристегиваться.
— Через две минуты взлетаем, — услышала я и выдохнула с облегчением.
Арман опустился в кресло рядом с моим, помог мне с ремнем, пристегнулся сам и снова взял за руку. Алекс бухнулся где-то позади и попросил разбудить его, когда прилетим.
— А сколько нам лететь? — удивленно спросила.
— Часов одиннадцать, — улыбнулся Арман. — Не слушай его, он шутит.
Самолет стремительно разогнался и, оторвавшись от земли, начал набирать высоту. Вцепилась в подлокотники.
— Боишься летать? — Арман заметил мою реакцию.
— Очень, — ответила, едва дыша.
— Расслабься, это же частный самолет, — попробовал разрядить обстановку, но не слишком удачно. Когда понял, что мне не смешно, добавил ободряюще, — Потерпи, наберем высоту, и можно будет переместиться в более комфортные условия.
Минут через десять командир разрешил расстегнуть ремни. Я выдохнула и прекратила портить ногтями обивку кресла. Арман откровенно подсмеивался надо мной.
— Привыкнешь. Мы будем часто летать.
— Куда? — спросила растерянно.
— Пока не знаю. А куда ты хочешь? — он тепло мне улыбался, целуя пальцы, пытаясь отвлечь.
— Пока не знаю, — наконец-то немного расслабилась и смогла улыбаться в ответ.
— Есть хочешь? — отрицательно мотнула головой, не могу есть в самолетах. — Тогда пойдем.
Арман повел меня за собой по салону. Алекс действительно спал, пристегнувшись и практически повиснув на ремнях. Искренне позавидовала подобной суперспособности — спать так далеко от земли. Через пять рядов кресел мы уперлись в дверь, за которой оказалась крошечная спальня и еще одна дверь, судя по табличке в санузел. Это, конечно, здорово по сравнению с экономклассом, которым я ранее летала. Но вот наличие здесь кровати меня сразу же насторожило. Это было первой и от того самой верной реакцией, но я тут же обругала себя — Арман и ходит-то с трудом. Иностранец все это время внимательно наблюдал за сменой эмоций на моем лице. Хотелось как-то отвлечь его от этого, и я выдала первое, что пришло в голову.
— У меня даже загранпаспорта нет с собой.
Браво, Милена, так он, конечно, отвлечется от твоих внезапно нахлынувших страхов и сомнений. Главное, вовремя спохватиться. Если прямо с трапа он продаст тебя в бордель или на органы, то сама виновата!
— Ничего страшного, мои специалисты уже занимаются этим. Понадобится не менее двух недель, но у тебя будут все необходимые бумаги.
Набралась смелости и сделала то, чего хотела так давно — посмотрела ему прямо в глаза. Все лицо было разбито, а вот глаза остались прежними — насыщенно-синими и насмешливыми, и как и каждый раз настолько внимательно и жадно рассматривали меня, будто все пытались найти что-то — что-то очень нужное Арману. До сих пор не знала, что это, что он ищет во мне так тщательно раз за разом. Может быть, все же узнаю со временем…
— Он сказал, что ты улетел, — провела пальцами по неповрежденной коже на щеке.
На ощупь он такой же, как я помнила — прохладный, чуть колючий и бесконечно приятный.
— У него были основания так думать, — довольно неприятно усмехнулся Арман, и я поняла, что Дмитрий ох как зря считал себя единственным, кто способен на подобные игры.
Он какое-то время молча наблюдал за тем, как разглядываю его раны, ушибы, синяки и рассечения, прикасаюсь там, где возможно.
— Что? Я уже не такой красавчик? — спросил с вызовом.
— Абсолютно точно, — ответила спокойно. — Но, кажется, меня это совсем не беспокоит, несмотря на мое визуальное неприятие подобного.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, потом он подался вперед и наконец-то обнял меня. Как же давно я хотела этого. Просто стоять, прижавшись к его сильному телу и понимать, что все позади.
— Я очень скучал, — прошептал мне в волосы. — И ревновал. Сто раз пожалел, что не посадил тебя в то такси около ворот.
— Я тоже скучала, — прошептала, вытирая слезы. — А причин для ревности не было и нет.
Мы постояли еще какое-то время, потом сели на кровать, потом легли. Разговаривали о том, что происходило с нами после последней встречи. Арман поберег мои нервы и, уверена, опустил многие подробности их встречи с Дмитрием. Сказал только, что на полное восстановление ему понадобится от двух до четырех недель, но, в конце концов, с ним все будет в порядке. Я проявила себя полной плаксой, и он не мешал мне прожить эту боль. А потом я уснула. Не ожидала от себя такого, но усталость и стресс взяли свое. Да и на земле уже поздний вечер.
После пробуждения оценила все прелести полетов на частном самолете. Арман оказывается заранее позаботился обо всем и проблем с одеждой и косметикой у меня не возникло. Приняла душ, переоделась и даже накрасилась немного. Потом мы позавтракали. Алекс к нам присоединился, он был свеж и энергичен. Я ограничилась кофе и тостом, несмотря на все попытки Армана накормить меня нормально.
Едва убрали посуду, самолет начал снижаться. Я отдохнула и немного успокоилась, поэтому посадку перенесла неплохо. Арман все время отвлекал и развлекал, за что я была ему очень благодарна. Вскоре мы благополучно сели, я была счастлива, мои спутники откровенно посмеивались над моими бурными эмоциями.
Подали трап, дверь самолета открылась, выпуская меня в новую жизнь. Не знала, какой она будет. Новый континент встретил теплой погодой, солнечным началом вечера, ласковым ветерком, развевающим мои волосы. Арман вновь взял меня за руку. Я улыбнулась ему, обхватывая пальцами его широкую ладонь. Мы все еще плохо знали друг друга, и отношения наши начались довольно странно, но я готова познакомиться с ним по-настоящему, готова верить ему, верить в нас. Никто не может знать, как долго мы сможем быть вместе, как долго захотим быть вместе. Сможем ли принять друг друга в иных правилах? Построим ли что-то на обломках моего травмирующего опыта? Получится ли у нас? Вопросов больше чем ответов, но одно я знаю точно. Здесь и сейчас я именно с тем мужчиной, с которым хочу. И я уже убежала с ним на край света, так что поздно раздумывать, надо просто жить. Жить эту жизнь — такую несовершенную, как она есть, такую несправедливую и быстро меняющуюся, непредсказуемую и загадочную, болезненную и приятную.