И вот маленькими шажками я добрела до начальника того самого отдела, куда меня взяли когда-то простым стажёром. А вчера, с лёгкой руки Лилии Олеговны, уволили…
Я совершенно ничего не понимала в играх нового начальства. Значит, один босс меня выгоняет, а второй — обратно принимает? Не ладят между собой? Скорее всего.
Не очень-то хотелось быть разменной монетой в их баталиях. Но любопытство взяло верх, и я помчалась на свой родной этаж. Надо было срочно расспросить Яну. Она точно должна быть в курсе!
На моё счастье Яна как раз шла по коридору в курилку, когда я выскочила из лифта и, не дав ей опомниться, утащила в свой кабинет.
— Что происходит? — сходу выпалила я. — Почему меня обратно взяли?
— Да погоди, — пропела Яна, с интересом осматривая меня. — Дай хоть полюбоваться! Ну ты, мать, шикарно выглядишь! Нет слов! Правда, не совсем к месту, но прям ух!
— Ой, не издевайся! Я вообще-то не в курсе была, что мне сегодня работать придётся. Думала, что девчонки с трудовой что-то накосячили, вот и вызывают. А тут такое дело… Так ты в курсе или нет?
— Ну так, краем уха слышала, но без подробностей. Говорят, сам сыночек Григория Андреевича за тебя впрягся. Они с Лилькой вчера вечером так орали друг на друга, что аж этажом ниже было слышно. Мымра и так с обеда бешенная вернулась, а тут ещё этот ей устроил…
— А с чего вдруг? — я до сих пор не могла понять, почему он это сделал.
— Да мне-то почём знать? Это ваши с ним делишки… — хитро подмигнула мне Янка, также как и Екатерина Леонидовна намекая на какие-то личные симпатии.
— И ты туда же! — перебила я. — Да я его ни разу не видела, чтоб у нас делишки были!
— А вот слухи говорят об обратом! Мариночка сказала, что…
Тут в кабинет сунулась лохматая голова Пола:
— Елена Александровна, а я по делу, — даже не здороваясь, с порога выпалил он.
— Я занята. Давай позже!
Хотела отправить его прогуляться, пока не договорю с Янкой, но она, подскочив со стула, попятилась к двери:
— Я зайду позже, Елена… Александровна. Принесу вам отчёт, — и выскочила за дверь.
Вот почему раньше казалось, что в нашей компании работают самые адекватные люди? Сегодня всё утро с ними происходит что-то странное. Какие-то намёки, ужимки…
— Ну, так я зайду? — Пол так и торчал на пороге, ожидая моего разрешения.
— Да заходи уж, раз пришёл…
Он с довольным лицом заплыл в кабинет и растянулся на стуле рядом с моим креслом. Сегодня он выглядел чуть приличнее, чем обычно. Вместо непонятной футболки — однотонная рубашка, правда, небрежно надетая на выпуск. Тёмные брючки и классические туфли.
— А ты сегодня почти на человека похож, — заметила я. — Осталось подстричься и побриться. И материться поменьше. По какому вопросу?
— Ну, для начала хочу отметить, Елена Александровна, что выглядите вы сногсшибательно! Правда! Вот всегда бы так! Прямо кайфую, глаз радуется! Смотрел бы и смотрел! Хотя костюмчик вас тоже не портит. Но так всё равно лучше.
— А мы опять на вы? — стало неловко и в то же время приятно от потока комплиментов, поэтому и перебила.
— Да это я для вида. Перед сотрудниками.
— Мм… А пришёл зачем?
— Так должок за тобой. Забыла? — Пол, пошарив кармане брюк, достал сложенный листочек и бросил его на стол передо мной. Дурашливость его в один миг испарилась, лицо посерьёзнело.
— Да ладно! Ты опять издеваешься? — я сразу узнала вчерашнее соглашение, написанное на вырванном из моего блокнота, листочке. — Ты хочешь сказать, что это ты уговорил младшего Лисовского принять меня обратно?
— Младшего Лисовского? Уговорил? Хм… Ну можно и так сказать. Тут главное результат! Я обещал тебе, что устрою так, что тебя восстановят? Я сделал. Теперь твоя очередь исполнять договор. И я пришёл получить своё.
— Пол, ну блин… Я думала это всё шутка! Если бы я знала, что ты всерьёз собираешься просить за меня у шефа, то никогда бы не пошла на это, — в растерянности бормотала я, вспоминая пункт «Штрафные санкции» из нашего шуточного, как мне казалось, соглашения.
— Ну, мало ли кто что думал, Елена Александровна! Я свою часть выполнил. Так что теперь выбор за тобой. Или собираешь чемодан и по-хорошему переезжаешь ко мне, или…. Что там у нас написано? — Пол демонстративно взял соглашение и, немного прищурившись, громко зачитал:
- В случае невыполнения договора, я, Степнова Елена Александровна, обязуюсь в семидневный срок выплатить полную стоимость испорченного имущества, а именно мотоцикла «Vyrus 987», в размере шесть миллионов четыреста девяносто тысяч рублей ноль копеек. И подпись тут чья-то. Не твоя случайно?
— Прекрати! Я прекрасно помню, что я там писала! Просто… Я уже сказала, что не думала, что… Да блин, как ты вообще умудрился это сделать?!
Я причитала, а Пол, кажется, начинал злиться — его лучистые глаза темнели, пропадала их лазурная прозрачность.
— А это важно? Ведь главное результат, разве нет? Так что решай скорее — выплата неустойки или сожительство?
— Блин, Пол! Ты же и сам понимаешь, что это бред! Ну? Хватит издеваться! Никуда я с тобой не поеду!
— Хватит! — неожиданно гаркнул он, стукнув кулаком по столу. — Договор, есть договор! Тебе не десять лет, и пора бы уже башкой думать, когда подпись свою ставишь! Или я, блядь, на клоуна похож?!
И горные озёра глаз стали-таки мутно-серым штормовым морем. Холодным и опасным. Мне стало не по себе. Я поёжилась, машинально попытавшись отодвинуться от Пола на безопасное расстояние, но далеко ли уползёшь сидя в кресле?
— Ну? Похож? — орал он. Я мотнула головой, предпочитая совсем ничего не говорить. — Тогда, если я не клоун, какого хера ты устраиваешь цирк?
— Пол, послушай… Я… Без обид, но я, правда, думала, что это шутка. А теперь ты… Но я так не могу, понимаешь? Если бы я знала…
— Ладно, понял. — Он вытащил телефон и с каменным лицом принялся набирать чей-то номер. — Не можешь, так не можешь. Итого, Елена Александровна, у тебя есть семь дней. Возвращаешь шесть с половиной лямов — и свободна. Ах да, там ещё за Лилькину тачку с тебя — наружное наблюдение зафиксировало, что байк пихнула именно ты. Не знаю сколько ещё сверху насчитают… Но это меня и не касается. — И нажал на вызов. — Екатерина Леонидовна, вы Степнову уже оформили? Мм… Ну тогда аннулируйте всё. Вчерашний приказ об увольнении остаётся в силе… Нет… Да… — и вдруг заорал: — Я что не по-русски говорю?! Блядь, да что ж вы все тут такие тупорылые? Уволена она! Всё! — и нажал отбой.
А я боялась шелохнуться. Что вообще происходит? Опять уволена? Второй раз за два дня? И почему он — курьер, выдаёт распоряжения? Да ещё и в таком тоне? Или опять спектакль? Или он дружок босса и творит, что хочет? В горле встал ком, против воли задрожал подбородок, и по щеке скользнула слеза.
— Освободи кабинет, — сквозь зубы процедил Пол. — Свободна, я сказал! И через неделю жди в гости. Я приеду за деньгами.
— Но… Где я возьму такую сумму? Мне сейчас никто не даст… — хлюпая носом, выдавила я.
— А насрать, — пристально разглядывая потолок, скривился он. — Где хочешь, там и бери. Машину продай, квартиру… Ах да, у тебя же и на них кредиты… Ай-ай. Нехорошо-то как…
Меня не покидало ощущение, что он получает удовольствие, мучая и унижая меня. И это было как-то… Странно и неожиданно. В нём словно уживались два разных человека. Один — простой добродушный парень, любящий пошутить, а второй — хладнокровный монстр, питающийся моим страхом и слезами.
Господи, как же хотелось плюнуть ему в лицо или вцепиться ногтями и разодрать до крови эту наглую ухмылку! Как он вообще мог показаться мне симпатичным? Скотина, самая настоящая!
— Но ты же не оставишь меня на улице? Пол… Я смогу все отдать… С зарплаты… Я буду каждый месяц перечислять…
— Нет. В соглашении прописан срок — семь дней. Вчера он тебя вполне устраивал, а договор, знаешь ли, дороже денег. И не забывай, что ты уволена — ещё вчера. Так что, о какой зарплате речь? Или уже нашла новое местечко, где тоже можно раздвигая ножки, взбираться по карьерной лестнице?
Меня вдруг замкнуло, и я кинулась на него, словно разъярённый зверь… И тут же, получив пощёчину, рухнула обратно в кресло.
— Спокойно!.. — выставив перед собой ладони, испуганно выдохнул Пол. — Я не собирался тебя бить, Лен! Просто реакция… Извини! Извини, пожалуйста! — Подался ко мне: — Сильно? Покажи…
— Не трогай меня, — зашипела я, закрывая пылающий след на щеке. С новой силой хлынули слёзы, но не от боли, а от обиды.
— Ладно… — он бестолково потоптался на месте. — Я это… Короче, я всё сказал. Даю тебе последний шанс подумать. Десять минут. Если согласна, будешь жить, как королева. Нет — твоё право. Будем действовать в рамках соглашения.
Сволочь, какая же ты сволочь…
— Хорошо! Твоя взяла, — с замирающим сердцем поняв окончательно, что попала в ловушку, выдохнула я.
— Отлично! Сейчас позвоню в отдел кадров, скажу, что ты снова с нами! Так что можешь спокойно работать, а к девяти я подъеду за тобой к тебе домой. Будь добра, собери к этому времени свои вещи. И Лен… — глянул на меня слегка сконфуженно, словно извиняясь, — обещаю, тебе понравится. Не пожалеешь, вот правда! — Аккуратно свернул соглашение и спрятал его обратно в карман брюк. — Только не забудь — всё должно выглядеть очень натурально. Чтобы каждая собака поверила, что ты моя девушка. Любящая и любимая.
— Да пошёл ты! — буркнула я, и он хотел что-то ответить, но в последний момент передумал. Просто кивнул и вышел из кабинета.
Слава Богу, что в туалете никого не было. Я стёрла чёрные подтёки под глазами. Красный след от пощёчины полыхал нездоровым румянцем. Хоть бы синяка не осталось… Это ж надо! Не хватало ещё, чтоб мужик меня лупил… Скотина! Чёртов ублюдок! Ненавижу!
Достала помаду и мазнула по второй щеке. Растёрла. Ну теперь хоть симметрично. Матрёшка, твою мать….
В кабинете меня уже поджидала Янка. Глаза её горели, словно она только что выиграла в лотерею.