Этот звук эхом разнесся в пространстве, дразня Сашу еще больше. Он был на грани. Еще секунда — и точка невозврата будет пройдена…
Недовольный плач ребенка ворвался в их мир, как молния, и мгновенно вернул в реальность. Болезненно поморщившись, Саша отстранился и, тяжело дыша, взял лицо Тани в ладони. Потемневшие от страсти глаза и раскрасневшиеся щеки делали ее еще прекраснее. Ощущая, как упругая грудь тесно прижимается к нему, он с большим трудом сдерживался, чтобы не сорваться в пропасть, но осознание, что чуть не совершил чудовищную ошибку, быстро отрезвляло.
— Ребенок, — прошептал Саша, внезапно потеряв голос.
— Да, — ответила Таня, прекрасно понимая, что это значит. Тело еще дрожало от его поцелуев, но нужно было идти к дочери. — Я скоро, — пообещала она и на ватных ногах поспешила к малышке.
На автомате совершала необходимые манипуляции. Руки дрожали от волнения, а тело полыхало от неутоленного желания. В голове творился полный хаос. Мысли, чувства, мысли о чувствах — все смешалось в одну кипучую массу.
Таня поражалась, откуда в ней появилось столько бесстыдства. В интимных делах она всегда была холодной и отстраненной, снисходительно принимала ласки мужа и никогда не проявляла инициативы. Его касания были, бесспорно, приятны, но то, что творил с ней Саша, не шло ни в какое сравнение. С ним ее тело оживало, наполнялось мощной энергией в преддверии неминуемого взрыва. Нарастающее томление внизу живота четко давало ответы на все вопросы — она хотела его во всех смыслах этого слова. Первый раз в жизни ощутила на себе, что значит страстно желать мужчину. Это открытие не напугало, наоборот, толкало на сумасбродные поступки, абсолютно ей не свойственные. Она не хотела думать, что будет дальше, просто отключила голову и уверенно шла на зов сердца, осознанно поддаваясь потребностям тела. Ей не терпелось познать плотскую любовь Саши, еще раз ощутить его дикую животную страсть и почувствовать наконец то блаженство, о котором пишут в умных книжках.
Белов не разделял ее стремлений. Лишь только за Таней закрылась дверь, он несколько раз присел, чтобы перенести напряжение в другую область. Неудовлетворенное тело бастовало против решения хозяина, награждая в ответ болезненной эрекцией, и Саша не придумал ничего лучше, чем остудить его пыл холодным душем.
Ледяной поток, словно миллионы острых иголок, беспощадно хлестал по коже, смывая чрезмерное возбуждение. Усталые мышцы расслаблялись, а в мозгу наконец появлялись здравые мысли. И каждая была мрачнее предыдущей. Саша сокрушенно качал головой, вспоминая о своей слабости. Не должен был позволять эмоциям взять верх над разумом, но Таня была настолько сексуальна и притягательна, что у него просто снесло крышу. Он дурел от желания овладеть ею, подчинить своей похоти, утолить нестерпимую жажду, так долго мучившую его.
В памяти невольно всплыл образ Татьяны в тончайшей ночной сорочке. Податливое тело, чутко откликавшееся на его касания и поцелуи. Ее плавные изгибы и женственные округлости, доверчиво прижимавшиеся к нему. Она была непростительно соблазнительна и дико сексуальна.
Саша едва не взвыл, почувствовав новую волну острого возбуждения. Мысленно выругавшись, несколько раз ударил ладонью в стену, чтобы выплеснуть эмоции. Он жутко злился, но был бессилен — хотел Таню до скрежета зубов, до хруста в пальцах и не знал, что с этим делать.
Бывшая жена Ольга всегда была для него эталоном. Его музой, идеалом женщины. Она умело пользовалась своими женскими чарами и уловками и могла воспламенить его за считанные минуты, но Саша всегда контролировал себя. Даже когда страстно любил ее тело, не терял голову и гордился этим.
С Таней же все было по-другому. Не прикладывая абсолютно никаких усилий, она сводила его с ума. От одного ее взгляда в груди загоралось адское пламя, а мозги становились как кисель и стекали в трусы. Чувствуя, как ее тело трепещет от его ласк, вся хваленая выдержка и самообладание просто испарялись в никуда. Такого сумасшедшего желания Саша не испытывал со времен юности, когда утоление плотских потребностей было еще в новинку. С тех пор прошло слишком много времени. Он повзрослел. Стал мужчиной и сам отвечал за свои поступки.
Возможно, переспи он с Таней, смог бы решить свою проблему и перестать думать об этом, но это было бы нечестно по отношению к ней. Саша просто не мог поступить так. Воспользоваться невинной девушкой для удовлетворения своих потребностей в его понимании было низко, а вселять напрасную надежду он не хотел.
Саша знал, что Татьяна достойна большего, чем одноразовый секс. Она заслуживала любящего и заботливого мужчину, который носил бы ее на руках. Но, к сожалению, этот мужчина не он.
Как бы сильно она ни действовала на него, какие бы эмоции ни кипели в душе, Саша умело сдерживал их, уничтожая в зачатке зарождавшиеся чувства. Боялся нового разочарования и боли. Предательство жены оставило слишком большую брешь в сердце. Он научился жить дальше, но рисковать больше не хотел.
Греховная страсть сжигала изнутри, превращая жизнь в персональный ад, но Саша не намерен был уступать своим желаниям. Смирившись с тем, что холодный душ больше не помогает, вытерся и поспешил на кухню, попробовать другое проверенное лекарство от всех бед. Уж алкоголь-то не предаст, всегда поддержит в трудную минуту и протянет руку помощи.
Достав из холодильника бутылку водки, он привычно налил себе рюмку.
— Ты же обещал не пить… — раздался взволнованный голос за спиной.
Саша вздрогнул и обернулся. Скрестив руки на груди, Татьяна укоризненно смотрела на него. Решительный взгляд голубых глаз не оставил шанса. С сожалением пришлось вспомнить о данном слове. Чем он думал, давая такое обещание? Где были его мозги? Обреченно выдохнув, Саша признал — еще один план по спасению себя провалился…
— Ты права, — слабо улыбнулся и выплеснул рюмку в раковину, бутылку постигла та же участь.
Таня удовлетворенно улыбнулась и подошла ближе к нему. Интуитивно чувствовала, что Саша нуждается в ней. Понимала, что так просто, по щелчку, он не изменится, но верила в свои силы и готова была помочь ему стать лучше и справиться со своей зависимостью.
Ласково положив ладонь на плечо, ощутила, как его мышцы напряглись и стали каменными. Ничего в нем не напоминало недавнего пылкого любовника. Саша был другим — холодным и отстраненным. Сомнения и неуверенность захлестнули, и Таня отдернула руку, будто обжегшись.
— Саш, — позвала негромко, но хриплый голос дрогнул, выдавая волнение.
Он развернулся и мрачно посмотрел на нее.
— Я виноват, — выдавил из себя. Не верил, что произносит это вслух, безжалостно убивая надежду в ее взгляде.
Что-то в его поведении заставило Таню насторожиться. Все еще надеясь, что ей показалось, она предприняла еще одну попытку:
— Мила спит…
Саша обреченно покачал головой — они разговаривали на разных языках. Ему не хотелось разочаровывать бедную девушку, но он должен был внести ясность и расставить все точки над «i».
— Прости, я не сдержался… — начал он, тщательно подбирая слова. — Этот поцелуй был ошибкой.
Таня молчала, пытаясь переварить услышанное. Ее мизерного жизненного опыта не хватало, чтобы понять, что она сделала не так. Наивно полагая, что еще можно что-то изменить, решила не теряться в догадках, а спросить прямо:
— Почему? Я тебе не нравлюсь?
Саша опешил от такого предположения и с сомнением взглянул на нее. Неужели не видела, как он реагирует на ее близость? Не мог поверить, что она действительно так думает. Но лицо Татьяны было серьезным, она не играла, не кокетничала и не набивала себе цену. Просто ждала его ответа.
— Не в этом дело. — Он попытался смягчить свое решение, не вдаваясь в подробности, сказал то, во что сам искренне верил. — Просто я не тот, кто тебе нужен.
Таня шумно выдохнула. Хотела ответить, что это не ему решать, но слова застряли в горле, не желая складываться во внятные фразы.
Звук входящего смс привлек внимание. Она интуитивно повернулась на звук и неосознанно прочла надпись на экране: «Киска соскучилась и жаждет твоих ласк. Завтра в шесть. Не опаздывай».
Татьяна вздрогнула, будто ее окатило ледяной водой. Липкие мурашки пробежали по позвоночнику от осознания, какая она на самом деле дура.
Саша проследил за ее взглядом и, мысленно чертыхнувшись, скрипнул зубами. Он не хотел унижать ее наличием другой женщины. В конце концов, Лариса ничего для него не значила. Но случай все расставил по своим местам.
— Киска… — иронично повторила Таня и судорожно вздохнула, чтобы сдержать непрошеные слезы. — Как мило. Теперь все понятно.
Она не желала продолжать бессмысленный разговор и, гордо вскинув голову, направилась к выходу.
— Тань, — позвал Саша, пытаясь исправить ошибку и развеять недопонимание, но она не захотела его слушать.
— Не стоит, — не оборачиваясь ответила и скрылась в темном коридоре.
Саша с трудом поборол порыв броситься вдогонку, справедливо решив, что так будет лучше для всех.
Татьяна вернулась в комнату, без сил рухнула на кровать и уткнулась лицом в подушку, чтобы не разбудить ребенка. Надрывные всхлипы обжигали горло, слезы нескончаемым потоком лились из глаз и терялись в тонкой материи. Она не понимала, почему плачет, почему ей больно. Ведь Саша ее не предавал, ничего не обещал, они, в сущности, вообще чужие люди, а все что между ними — лишь плод ее фантазии.
Таня казнила себя за то, что, как дура, настроила воздушных замков, обелила все слова и поступки Саши, возвела его практически на пьедестал. Преподнесла себя на блюдечке: «На, бери и пользуйся», а он не захотел… Так мерзко и противно ей никогда не было, хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
Сдавленный отчаянный стон вырвался из ее груди, и новый поток слез хлынул на подушку — она же теперь и в глаза смотреть ему не сможет. Как проститутка вешалась на него, напрочь забыв о приличиях. Повелась на реакцию тела, лишь в руках Саши смогла почувствовать себя настоящей женщиной. А теперь посыпала голову пеплом — попробовав запретный плод, как заставить себя забыть его вкус?
Так некстати в памяти всплыл недавний разговор.
— А если меня спросят…
— Соседка думает, что ты моя жена, приехавшая из Москвы. Пусть так и будет.
— Ты женат?
— Да.
Татьяна задрожала от переполнявших эмоций. Осознание собственной глупости и никчемности неприятно свербело внутри. Как она могла забыть о жене? Чем думала? На что надеялась?
У Саши есть и жена, и киска, а может, еще и не одна, и в этой очереди ей нет места. Да и не хотела она быть одной из списка. Не желала делить своего мужчину ни с кем, но от этого легче не становилось — он не ее мужчина и уже вряд ли когда-то станет таковым. Лучше постараться все забыть и выкинуть непозволительные мысли из головы.
Невольно она представила его в постели с другой: жаркие объятия, страстные поцелуи — и сердце сжалось от неведомого ранее чувства ревности. Головой понимала, что не имеет на нее права, но ничего не могла с собой поделать. Он успел стать чуточку ее, и с этим как-то придется дальше жить.
Мысли плавно перетекли к его жене. Таня пыталась представить, какой должна быть эта женщина. Наверняка очень красивая и умная. Как она все это терпит? Наверное, и не живет с ним поэтому…
Глава 7
Дождь монотонно барабанил по подоконнику и действовал на нервы. Саша распахнул глаза и гневно выдохнул. Настроение оставляло желать лучшего. Мало того, что организм настойчиво требовал свою дозу алкоголя, наказывая за неповиновение вполне себе ощутимой ломкой, так еще и чувство вины плотно засело в сознании, капая на мозг подобно уличному дождю.
Данное Тане обещание не имело особого значения, но Саша и без него понимал, что под алкогольными парами все сложнее контролировать себя. Одержимость Таней приобретала космические масштабы, и он просто боялся сорваться в бездну и погубить их обоих.
Мысленно осыпая проклятьями вчерашний вечер, так круто усложнивший его жизнь, Саша насилу поднялся и поплелся вниз. Бессонная ночь давала о себе знать, он не выспался и чувствовал себя совершенно разбитым, лишь чашка крепкого кофе могла вернуть его в реальный мир.
— О, а вот и папашка твой выспался, — прокомментировала его появление баба Зина, державшая на руках ребенка Тани.
Сама Таня суетилась около плиты и даже не обернулась, но Саша заметил, как напряглись ее плечи, а движения стали механическими. И снова вина за вчерашние события надавила изнутри. Но Саша умело проигнорировал голос совести, знал, что поступил правильно и не намерен был поддаваться на провокации. Лишь со злостью подумал: «Если бы держал себя в руках, не было бы никаких проблем».