— Ого!!! — восклицает Момо. — Держись, Девон!
Девушка жеманно дергает плечом и ждёт вопроса.
— Ты хочешь Коннора Демси?
Сам предмет обсуждения настраивается на резкий ответ. Адамс отпивает пиво и трется затылком о мягкую обивку дивана.
— Да, хочу. — еле слышно соглашается Девон
Коннор довольно ухмыляется и вырывает сигарету из рук старшего брата. Спустя ещё парочку каверзных вопросов потухшая спичка оказывается в руках Алана. Твою мать, зажигал ее Хантер и его звериный оскал даёт мне понять, что он ждал этого момента.
— Палмер, поделись с нами, кто больше дикарка в постели, моя сестрёнка, — Хантер перекатывает слово "моя" на языке, словно наслаждается им. — Или Стейси Олдман?
Коннор качает головой и швыряет остаток сигареты в свой пустой стакан.
— Из уважения к сидящей на моих коленях девушке и к той, что нет в живых, я предпочту не отвечать на твой идиотский вопрос, Демси. — Алан слишком спокоен, мне не нравится его напускное безразличие. Я чувствую спиной, как его сердце выпрыгивает из груди. Пора заканчивать эту провокацию.
— Бл@ть, наш правильный мальчик испортил всю игру. Пойду, найду что-нибудь покрепче этого пойла и малышку, которая мне отсосет.
Хантер расталкивает толпу танцующих и исчезает из поля моего зрения.
— Спасибо, — мой шёпот щекочет ухо Алана. — Может, тоже сбежим?
Я обязана потушить адский огонь внутри своего парня. Нельзя чтобы он вырвался наружу.
— Только ты и я? Что скажешь?
Косым взглядом замечаю, как Адамс уводит Девон в направлении лестницы. Гнев Коннора вибрирует на сомкнутых скулах.
— Хочу оказаться в тебе, детка! — Алан облизывает мочку моего уха, и желание растекается внизу моего живота.
— Пойдём, чтобы это не случилось прямо здесь. — улыбаюсь, встаю на ноги и расправляю шорты на заднице.
— Уходите? — спрашивают повеселевшие от травки подруги, что сейчас могут рассмеяться даже от пролетающей мимо мухи.
— Вам и без нас хорошо. Увидимся завтра. Не проспите!
Они заливаются смехом, а я беру Алана за руку и мы маневрируем между столом и диваном. Шум, что раздается из туалета под лестницей, заставляет нас с Аланом остановиться. Через секунду Коннор припечатывает к стене гостиной Адамса.
— Ты плохо слышишь, подонок?! Она сказала, чтобы ты отпустил!
Я оборачиваюсь на громкий всхлип и вижу заплаканное лицо Девон. Девушка обнимает себя дрожащими руками.
— Коннор, в чем дело? — Алан встает между парнями, переводя взгляд с одного на другого.
— Он хотел залезать ей в трусики, Палмер!
— Ты в порядке? — спокойно узнаю у подруги, приобнимая ее за талию. — Давай, мы отвезем тебя домой?
— Да, пожалуйста. — шмыгает носом Девон и благодарно взирает на Коннора. Мы не слышим, о чем говорят парни, но по физиономии Адамса, понимаю, что мы подоспели вовремя.
— Алан, подбросим Девон?
— Конечно, детка. А вы двое успокойтесь, на хрен! — Алан буравит Клэя взглядом. — Ты перебрал с пивом, чувак.
— Ага, — Адамс не обращая внимания на Девон, пошатываясь, поднимается по лестнице.
— Скай? Дай мне ключи от маминой машины. — Коннор протягивает раскрытую ладонь. — Я сам отвезу Девон.
— Но… — я осекаюсь, когда вижу странную улыбку Алана.
— Детка, он взрослый парень и чертовски отлично водит. Дай ему ключи. — говорит он и притягивает меня к себе.
***
«Камаро» мчится по уставшим городским улицам, очерчивая светом фар намокший от дождя асфальт. Я не беспокоюсь за Девон, ведь почти на сто процентов уверена, что Коннор не причинит ей вреда.
Окна в особняке Гласс хранят темноту. Клара отдыхает и, наверное, видит уже третий сон.
— Заглянешь на чашку крепкого ароматного кофе? — поочередно играю бровями. — Не волнуйся, твоя бабуля спит.
— Ты же в курсе, что тихо у нас не получается? — иронизирует Алан, но выходит из машины
Я запрыгиваю ему на руки и целую миллиметр за миллиметром влажное лицо.
— Мне надоело бегать по углам. Представь мягкую удобную кровать с воздушным одеялом и меня, совершенно обнаженную на ней.
Парень рычит и несет меня в дом. Переступая через одну ступеньку, мы оказываемся в прихожей, а от нее на всей скорости прячемся в моей комнате. Не знаю, что будет утром, но сейчас у нас обоих сбиваются все запреты.
Глава 37 Алан
Вивиан не может держать язык за зубами хотя бы пару минут. Как только я спускаюсь к завтраку, две пары родительских глаз буравят меня.
— Доброе утро! — падаю на стул. — В чем дело?
Мелкая заноза в заднице проводит ребром ладони по своей шее, давая мне понять, что меня ждёт серьезный разговор.
— Милый, это правда, что ты участвуешь в соревнованиях по скейтбордингу? — мама наполняет мой стакан апельсиновым соком.
Отец, не дожидаясь моего ответа, срывается в крутое пике.
— О чем ты только думаешь, Алан? Ты можешь получить серьезную травму, и о кикбоксинге можно забыть! — его вилка с грохотом приземляется на тарелку, где дымится яичница с беконом.
— Эйден. — мама успокаивающе сжимает запястье отца.
— Не стоит так беспокоиться, пап! Это состязание среди не профессионалов, и там не будем запредельных трюков, которые бы я никогда не исполнял. — я дёргаю плечом и продолжаю. — К тому же, я обещал парням, и заявку уже не отозвать.
— О, ну если ты обещал парням, конечно, это меняет дело. — саркастично произносит отец и приступает к трапезе. — Может, пора повзрослеть и правильно расставить приоритеты?
— Расставить их так, как угодно тебе? — отец перестает жевать, мама поджимает губы и качает головой. Вивиан закатывает глаза.
— Просто будь осторожен! Хорошо, тупица? — её реплика разряжает обстановку, но грозовые тучи нависают над столом до конца завтрака.
Наконец сестра утаскивает отца в гараж с просьбой подкачать колеса на ее велосипеде. Я помогаю маме убрать со стола и, по ее затянувшемуся молчанию, понимаю, что она не в восторге от моей дерзости.
— Мам, я не хотел. — обнимаю ее сзади и упираюсь подбородком в родное плечо.
— Эйден переживает, милый. Он так доволен, что ты вернулся в спорт.
Мама выставляет программу на посудомойке.
— Я обещаю, что все будет отлично. Вам не о чем волноваться.
— Кстати, Клара, намекнула мне, что вы могли бы заниматься домашним заданием немного потише. — она разворачивается ко мне лицом и взъерошивает волосы на моей голове. — И когда ты успел вырасти, мой тигренок?
Я наклоняюсь и целую маму в лоб.
— Я люблю тебя, ма. Пойду извинюсь перед отцом. Ты права, я вел себя, как грёбаный засранец.