— Ну же… ножки раздвинь… ты такая красивая… — завороженно шептал он, покрывая мокрую узкую складочку внизу ее живота короткими поцелуями и постепенно усиливая нажатие, заставляя ее раскрыться. Если бы даже Кристина смогла устоять, колено Луки, сзади втиснувшееся между ее бедер, не позволило ей удержать и этот рубеж. Дыхание участилось, но воздуха в легких все равно катастрофически не хватало. Матвей подался вперед и осторожно, с обстоятельностью гурмана всосал в себя гладкие пухлые губки и крошечный розовый бутон между ними, чувствуя, как он сжимается в нервной пульсации от движений его языка.
— Вкусная… красивая… девочка… — сладко промурлыкал он и потерся губами о ее киску, экспериментируя со своей беспомощной жертвой и вызывая у нее новые острые ощущения. — Расслабься… и получай удовольствие… — посоветовал он, прежде чем прильнул к ее плоти вновь, на этот раз больше не собираясь отступать. Его поцелуй стал пьянящим, безумным, пленительным… Уже больше не церемонясь, Матвей закинул одну ее ногу себе на плечо и бесстыдно заскользил языком по жарко горящему бутону. Боже, это был ее полный провал и капитуляция… От настойчивых и умелых ласк по телу кипящим маслом разлилось возбуждение вперемешку со сладким стыдом. Девушка заметалась, залепетала что-то, закачалась в паутине мужских рук, больше не пытаясь освободиться, а лишь еще больше теряя равновесие и остатки воли. Беспомощно откинувшись на стоявшего сзади Луку, она дрожала, стонала, бредила и жалобно умоляла. Когда Лука добрался губами до ее бессвязно лепечущего ротика, она изогнулась и впилась в него со всей жадностью измученного жаждой и голодом юного создания.
Они принялись судорожно и нетерпеливо ласкаться языками, изучая и провоцируя друг друга, когда на стойке бара вдруг зазвонил телефон и все разом прервалось.
— Даже не думай дать ей кончить без меня… — невозмутимо бросил Лука Матвею, предоставив девушку заботам младшего брата, и пошел брать трубку. В его голосе не слышалось ни волнения, ни толики каких-либо эмоций, которые могли бы выдать, чем он только что занимался. Кристина едва перевела дух. Матвей поднялся на ноги и с пьяной развратной улыбкой на распаленных ласками губах притиснул ее к стене. В осоловелом от дикого возбуждения мужском взгляде искрилось восхищение и насмешка.
Как хороша… красавица из красавиц, каких редко найдешь. К тому же она оказалась необыкновенно чувственной, но при этом целомудренно робкой. То, что нужно для идеальной девственницы, которая в итоге должна сдаться… Вообще-то обычно он предпочитал тех, что потемпераментней и поразвратней, но эта была уж слишком идеальна. Скрывать свои эмоции она совершенно не умела, и по всему ее виду сразу было понятно, как она искренне боится и как она при этом возбуждена. Он отметил для себя, как она мучительно смущается от вида его возбужденного члена, торчащего из расстегнутой ширинки. Кажется, она и правда еще внутренне оставалась ребенком, домашней послушной девочкой, привыкшей выполнять то, что велели взрослые. Было в этом что-то… провокационное… Неужели такая шикарная актриса? Впрочем, за те нереальные деньги, что он заплатил на этот раз агентству за эксклюзивные услуги, он имел право рассчитывать на такое.
Воспользовавшись ее замешательством, Матвей ловко избавился от женского лифчика и отбросил его в сторону. Ладонь вновь крепко сжала на затылке длинные шелковые локоны, пальцы свободной руки успели стиснуть упругий холмик груди и поймать розовый сосочек, прежде чем девушка смогла его оттолкнуть. Пока что он не стал настаивать… Эта недолгая отсрочка лишь заводила еще больше… Сегодня он предвкушал длинную, очень длинную ночь, полную настоящего разврата… Они добьются того, чтобы эта милая скромница молила их обоих о самых непристойных вещах… Они ее везде опробуют… всему научат… всю обкончают… Главное, не торопиться, чтобы не выгореть слишком рано. Он завис над ней, прижимая ее к стене, притираясь членом к ее животику сквозь ткань измятой юбки и беззастенчиво наблюдая за ее смущением.
— Расскажи-ка мне, ангелочек, ты хоть с мальчиками до сегодняшнего дня целовалась? — издевательски зашептал Матвей ей в губы, слегка двигая бедрами и любуясь, как она вся горит и трепещет от его непристойных прикосновений.
— Это… не ваше дело… — едва дыша, выдохнула полушепотом Кристина, прекрасно понимая, что с ней просто играют в кошки-мышки.
— В общем, ты, конечно, права — это твое дело, потому что если ты будешь выпендриваться, я не собираюсь проявлять к тебе особой терпимости. Кстати, насчет Луки ты бы тоже не строила себе иллюзий. Тот еще извращенец. Это он под настроение такой добрый. А вообще-то может изматывать тебя часами… Не уверен, что его методы тебя порадуют. В общем, в твоих интересах сознаться и быть очень послушной. Может, мы тогда будем более понимающими и снисходительными…
Судя по его язвительному тону, вовсе не было похоже, что он шутит. Кристина сглотнула, закрывая глаза, боясь пошевельнуться и пытаясь вновь собраться с мыслями. Только она не могла ответить. Горло сжал спазм, голос совсем ее не слушался, от унижения и страха все мысли взметнулись в голове, как стая испуганных воробьев.
— Ну так как? Сколько у тебя было парней? Или мне самому проверить? — рука Матвея проникла девушке под юбку, и наглые пальцы скользнули к сочной щелке. Один из них толкнулся в нетронутое нежное лоно. — Один? — Он добавил второй палец. — Два? — Зависла ужасная пауза и Кристина вся сжалась, как пружина. — Может быть, три?
— У м-меня… у м-меня не было парня… никогда… — жалобно выдохнула она. Подбородок вдруг задрожал и из глаз потекли обжигающе горькие слезы. Пристыженная и перепуганная, она почти перестала соображать, уже не понимая себя, их, всей этой ужасной ситуации…
— Ну-у-у… — ласково прошептал Матвей, растирая пальцем слезы по ее щечке. — Не надо плакать… Ты это серьезно?! Такая куколка умудрилась сохранить полную невинность до… Кстати, сколько тебе лет?
Кристина не стала отвечать, потому что Матвей крепко сжал ее грудь и больно скрутил сосок.
— Эй, Лука? Ты долго еще? Сколько этой лапочке лет?
Лука тоже не ответил, и молодой человек бросил на брата вопросительный взгляд, видимо, имея привычку во всем на него полагаться. Тот поспешно поднял палец к губам, а затем ладонь, давая понять, чтобы Матвей заткнулся. Выражение лица брата чем-то не понравилось Матвею, и он на время притормозил с Кристиной.
— Пойдем на диван, лапочка, — требовательно позвал он, потянув девушку за руку.
— Я-я… буду кричать! — всхлипнула она, выворачивая руку из его хватки.
— Еще чего не хватало! Только попробуй… — Реакция оказалась мгновенной. Молодой человек рванул ее на себя, зажимая рот ладонью и подталкивая к дивану. Там он толкнул ее на мягкое сидение, сам вдруг оказавшись верхом, все также зажимая ей рот.
— Ты со мной так не шути, маленькая… — недобро хмыкнул он. — Играй, но не переигрывай. Ладно? Ты сегодня очень много заработаешь и останешься довольна. Поняла?
Кристина отчаянно замычала, но сказать ничего не смогла. Впрочем, Матвею не очень было интересно знать ее мнение. Он заплатил аванс и готов был платить еще за такую ценную находку. Она же подписала контракт с агентством и пришла к клиентам. Теперь ему и Луке решать, как все будет. Тем не менее, сейчас его волновало еще кое-что… Хорошо зная своего брата, Матвей сразу заподозрил что-то неладное, поэтому, держа Кристину так, чтобы она не могла ни сбежать, ни пикнуть, он стал вслушиваться в телефонный разговор.
— Наверное, часов в одиннадцать… — невозмутимым деловым тоном отвечал Лука. — Конечно. Как раз собираемся сходить прогуляться и поужинать… Нет. Я только сегодня буду свободен, честно говоря. А завтра не знаю. Справится как-нибудь сама. Она не ребенок.
Матвей удивленно приподнял брови.
— Двадцать третьего в 13:30? Хорошо, давай… Насчет встретить не знаю пока — надо посмотреть график. Водителя точно смогу прислать, если нужно…. Хорошо. Пока.
— Ну и что случилось? — раздраженно поинтересовался Матвей, все еще сжимавший измученную Кристину, которая теперь едва дышала, заливаясь слезами.
— Отпусти ее, — несколько разочарованно, но в то же время с тенью насмешливой улыбки на лице вдруг заявил Лука. Он прошел через всю комнату в тот конец, где Матвей только что раздел девушку, и там поднял с пола ее блузку и лифчик.
— Одевайся, Кристина Рогожина, — язвительно усмехнулся он, бросив вещи прямо на нее. Сам он нашел на полу свою рубашку и тут же оделся.
— Да в чем дело, черт возьми? — недоумевающе воскликнул Матвей.
— Просто эта милая барышня, оказывается, наша новоявленная сводная сестра. Мать опять вышла замуж и прислала ее сюда погостить. Кстати, не забудь ее поздравить. Она скоро будет тут, нужно купить подарок.
— Что?! — у Матвея от удивления и одновременно восторга отвисла челюсть. Все еще не выпуская Кристину из рук, он с недоверием обвел ее изучающим взглядом, словно впервые увидел, а та выглядела такой несчастной и испуганной, что ему даже стало ее жаль. Он поспешно встал с нее и помог ей сесть. Девушка неловко прикрыла грудь скомканной одеждой, вскочила и ринулась в дальний конец комнаты, забилась в угол, усевшись на корточках, и заплакала, уткнувшись лицом в колени. Мужчины молча обменялись многозначительными взглядами. Лука немного собрался и приблизился к Кристине, остановившись в паре шагов от нее, а Матвей с неопределенной улыбкой растянулся на диване, скрестив на груди руки и заняв такую позицию, чтобы ему была хорошо видна новая сцена. Джинсы он нехотя застегнул.
— Слушай… Кристина… Все это произошло по недоразумению, — начал Лука неуверенно, но без какого-либо смущения, словно всего лишь пытался подобрать нужные слова, а не извиниться от души. — Так что я вынужден попросить у тебя прощения. Дело в том, что я принял тебя за другую.
Девушка продолжала плакать, не поднимая головы. Лука оглянулся на Матвея, но тот обнаружил на диване рядом с собой брошенную Кристиной сумочку, принялся в ней рыться, выудил паспорт и прочел данные. Его брови чуть поднялись вверх, и он закусил губу. Однако, после этого он все же ободряюще помахал брату рукой, мол, продолжай в том же духе.
— Если я как-то могу искупить свою вину, просто скажи, что я могу для тебя сделать, проговорил Лука.
— Я вас обоих больше никогда не хочу видеть! — вдруг зло выкрикнула она и снова захлебнулась рыданиями. От перенесенного стресса всю ее трясло. — Просто оставьте меня в покое! Придурки! Уроды!
Лука слегка поморщился от таких определений, Матвей чуть не прыснул со смеха.
— Видишь ли… Тут скоро будет наша мать и твой отец… — продолжил хозяин дома. — Через два дня, если быть точнее… Поэтому именно это твое желание я исполнить никак не могу. Тебе придется их дождаться, а потом погостить у меня, как и планировалось. Родители хотят свадьбу отметить… в узком семейном кругу…
— Что?! Что?! — отчаянно воскликнула Кристина и замотала головой в исступлении. — Я с вами в этом доме ни за что не останусь! Я вообще сейчас в полицию позвоню!
— Я твое негодование вполне понимаю, — рассудительно продолжил Лука, — но… на тебе нет признаков насилия… О чем ты там будешь заявлять?
— Ах вот как! Значит, не о чем?! — воскликнула она, придя в ярость от такой бесцеремонности. Девушка вдруг начала решительно одеваться. Ее руки дрожали, и она никак не могла разобраться с застежками и пуговками, но все-таки справилась, сидя на полу, а затем встала, придерживаясь за стену. Она чувствовала на себе прямой, беззастенчивый взгляд Луки и насмешливый Матвея, и от этого ей становилось только еще хуже, потому что чувства вины они точно не испытывали. Им даже не было стыдно! Тем не менее, она решительно двинулась к двери, но в ту же секунду отпрянула, потому что у нее на пути встал Лука.
— Я же изложил суть дела. Ты не можешь уйти. Я еще раз прошу прощения за все, что произошло. Я просто ожидал другую девушку… О твоем приезде я ничего не знал, да и ты почему-то не объяснила.
— Я не объяснила?! Да ты… то есть вы! Вы же меня не слушали! Вы со мной и разговаривать не хотели! И почему ваш слуга вам ничего не объяснил?! Я же говорила ему, что ищу Ларису Павловну! Она уже должна была прилететь!
Лука впервые за весь вечер смутился на пару секунд.
— Черт возьми! Я этого слабоумного старикашку когда-нибудь уволю!
Со стороны дивана раздался ядовитый смешок.
— Похоже, мамочка в попытке выдать желаемое за действительное пригласила ее в твой дом как в свой и «забыла» предупредить…
— Вообще-то тебе тоже не мешало бы извиниться, — бросил Лука в сторону Матвея.
— С чего вдруг мне извиняться за то, что я немного позабавился с понравившейся мне девушкой? Не очень-то она и сопротивлялась, между прочим… Я, честно говоря, вообще не вижу причин для того, чтобы прерывать наше развлечение. Она совершеннолетняя, хоть и похожа на сладкую нимфетку… — Он покачал поднятым паспортом девушки, зажатым между большим и указательным пальцем, затем сунул его обратно в сумочку.
Кристина вся побледнела и отступила еще на шаг.
— Слушай, кончай дурить, недоделок озабоченный, — огрызнулся Лука. — Она не из тех, с кем ты привык общаться.
— Вообще-то девственницы у меня и до нее были.
Лука тяжело вздохнул, словно общение с ними обоими его уже достало. Хотел острых ощущений, но без крайностей не обошлось, как, собственно, бывает всегда, когда связываешься с Матвеем.
— Послушай, Кристина. На самом деле могу предложить тебе всего два варианта. Либо я сейчас ухожу по делам и оставляю тебя на растерзание этому малолетнему маньяку, либо я провожаю тебя в комнату для гостей и размещаю там со всем комфортом и гостеприимством. Мы просто забудем о том, что произошло, как взрослые люди. Ты ведь понимаешь, что значит быть взрослой и уметь объективно оценивать обстоятельства? Ничего такого с тобой не произошло. Никто тебе не причинил никакого вреда. Да я и не собираюсь этого делать или допускать подобное.
— Я хочу пожить в гостинице, пока не приедут наши родители! — резко перебила его Кристина. Она выглядела затравленной и испуганной, но было видно, как она пытается держать себя в руках. — В этом доме я не останусь ни при каких обстоятельствах.
— Учитывая твои недавние угрозы, я еще раз повторю, что из этого дома ты никуда не выйдешь.
— Если ты будешь так с ней разговаривать, — вдруг вставил Матвей, — то она в любом случае обратится в полицию рано или поздно. Не думаю, что она сбежит, ведь тогда придется объясняться с родителями на весьма пикантную тему. Едва ли им понравится эта история, а мы же не хотим портить их романтические отношения. Ведь правда, куколка? — Матвей поднялся с дивана и тоже встал рядом с Лукой.
Кристина ничего не ответила.
— Я отвезу ее в гостиницу, раз она так хочет. А сюда она вернется непосредственно перед их приездом, — заключил Матвей и обратился к Кристине. — И не слушай этого самовлюбленного пижона — не растерзаю я тебя насильно. Разве только если сама меня об этом попросишь. Злой полицейский на самом деле он, а я — добрый.
Матвей с дерзкой насмешкой протянул ей трусики, которые только что обнаружил на диване. Девушка стояла, опустив голову, и так и не протянула руку, чтобы взять свое белье. Ее мучил стыд, беспомощность и возбуждение. Как бы ей ни хотелось убедить себя в обратном, но от этих мужчин ее колотило не только от страха… Они разбудили в ней какие-то до сих пор неведомые по силе чувства и ощущения. Противостоять им ей казалось практически невозможным, так что приходилось признать, что она до сих пор находится в их власти и потому — в опасности. Сказать ей было нечего.
— Вот и умница, — приветливо улыбнулся Матвей, словно она ответила ему согласием. Он положил трусики на ближайшее кресло, собрал свою разбросанную по полу одежду и направился к выходу. — Жду тебя на улице.
— Я часто бываю резок… Не выношу, когда мне начинают возражать. Профессиональная привычка, — заметил Лука, когда дверь за Матвеем закрылась, но его тон снова не звучал как оправдывающийся или извиняющийся. Он подошел к журнальному столику у дивана, взял с него свой бокал с коктейлем и сделал большой глоток, будто они продолжали светскую беседу как ни в чем не бывало. Кристина стояла, прислонившись спиной к стене и крепко сцепив на груди руки. Казалось, она уже немного успокоилась, хотя напряжение все еще ее не отпускало.