Глава 11
Какой бы неординарной ни показалась мне Наталья Леонтьевна, но предмет свой она знала на высшем уровне. Она так вдохновенно рассказывала о творчестве раннего Блока, что даже я прониклась, хотя поэзию не понимаю и не люблю. С литературой у меня в принципе не складывалось как-то, и если с внепрограммной прозой ещё куда ни шло, там «Гарри Поттера» почитать или «Сумерки», то классическая поэзия уж совсем отклика в душе не вызывала, как я не старалась её понять. Поэтому просто приходилось зубрить.
А вот Аня Степанова и тут оказалась на высоте. Она прямо по косточкам разобрала блоковские «Стихи прекрасной даме», нашла в них всякие там эпитеты, метафоры, разложила все видимые и скрытые смыслы, сопоставила с фактами биографии.
— Круто ты, — только и оставалось мне восхищённо прошептать, когда она закончила отвечать, и преподавательница переключилась на других учеников. Я заметила ещё на биологии, когда она отвечала, да и сейчас на литературе, как некоторые раздражённо подводят глаза, когда Аня отвечает. Но это их дело. Мне она кажется милой, в отличие от остальных.
После литературы мы двинулись в столовую в общем потоке учеников. Вот где святая святых каждой школы, где грустные лица оживают, головная боль проходит, а умные мысли (или не очень) вытесняет основной биологический инстинкт — пропитание.
Шутки шутками, а еда здесь действительно вкусная, совсем не такая, как в государственной школе. Оплачивать наличными, оказалось, ничего не нужно, после составления заказа необходимо лишь дотронуться специально выданной в учебной части картой к терминалу, и сумма перейдёт на родительский счёт. Предлагалось несколько вариантов первого и второго, а также буфетная продукция. Я, как и моя новая подруга, взяла довольно скромный набор: гречневую кашу, винегрет и ароматный абрикосовый компот. И того оказалось за глаза.
Помещение столовой было светлым, большим, но вместе с тем каким-то уютным, теплым что ли. На длинных столах яркие клеёнчатые светло-зелёные скатерти с жёлтыми подсолнухами. Огромные окна со светлыми занавесками, картины с изображением пищи и плакаты, рассказывающие о пользе правильного питания.
Мы с Аней сели за самый дальний стол, принялись трапезничать и разговорились. Оказалось, что она из города, из простой семьи. А в эту школу попала по гранту, который получила за победу во Всероссийской Олимпиаде по физике ещё в восьмом классе.
— Я тоже из обычной школы. Жила с тётей в **ске, пока мама тут работала, а теперь вот и меня забрала, — поделилась я.
— Они меня долго доставали, — я сразу поняла, что Аня говорит об одноклассниках. — Наверное года два, но потом отстали. Иногда бывает, конечно, но я внимания не обращаю. Эти богатенькие выскочки не помешают мне на пути к МГУ.
Степанова сказала как отрезала и закинула в рот последний кусочек хлеба. А я искренне удивилась и порадовалась за неё, за её смелость и твёрдость духа, за такое целеустремлённое умение идти к цели. Даже не сразу нашлась, что ответить, как заметила, что в столовую вошла компания наших одноклассников, среди которых был и Шевцов-младший.
Напряжение снова вернулось, будто в спину вставили спицу. Алексей мазнул по мне тяжёлым взглядом, но мне и этого хватило. Кусок в горло больше не полез, и стало как-то душно и неуютно в этом огромном, полном шума помещении.
Аня проследила за моим взглядом, обернувшись вполоборота.
— Эти, — подытожила она, презрительно поджав губы.
Красивая компания, что и говорить. Две девушки — те, что сидели за первой партой, и трое парней. Среди них тот самый Должанов, что как-то странно назвал Аню, когда она ответила на биологии.
— Слушай, извини, если спрошу глупость, но почему этот… парень, — хотя на языке вертелось другое слово, — так тебя назвал? Это что-то обидное?
Я спросила, и тут же прикусила язык. Ну не глупо ли такие вопросы задавать в первый день знакомства?
— Нет, — усмехнулась Аня, — по крайней мере, меня это не задевает, но этот осёл, верно, думает иначе, скорее всего даже считает этот прикол гениальным. Он зовёт меня Ирландо за мои рыжие волосы, потому что у большинства ирландцев они рыжие.
Теперь уж мы прыснули вместе.
— А тебя, скорее всего назовёт Скандинаво, ведь у тебя они настолько светлые, что почти белые.
Мы снова засмеялись и посмотрели на компанию, присевшую за несколько столиков от нас. Третий парень, высокий и темноволосый, тот, что подмигивал мне на уроке биологии, помахал нам, улыбаясь на все тридцать два, но в ответ получил недовольный взгляд Шевцова и его, надо полагать, подружки, чему удивился и ещё раз помахал.
— Максим Ларинцев, — тихо прокомментировала Аня, — он у нас местный мачо. Тот ещё прохвост. Избалован во всех отношениях. Я его только пару раз видела серьёзным, и то, когда он был зол как чёрт, когда дэнсбаттл выиграл 10-Б в прошлом году. А ещё когда на его рубашку на осеннем балу наблевал пьяный Должанов.
— Фу, — я поморщилась. — Тут любой будет злой как чёрт.
— Ну, про Должанова ты уже и так поняла, что он придурок. Мнит себя тут знатоком женских сердец, а на самом деле натуральный бабник. Как по мне, он самый ущербный во всей этой компании королей мира.
— А третий?
Неудобно, конечно, перед Аней, что я не сказала ей, что это мой сводный братец, но мнение Степановой и о нём узнать хотелось.
Но насмешливо-презрительное выражение Аня вдруг сменила на серьёзность и сдвинула брови.
— Это Лекс. Алексей Шевцов. Он тёмная лошадка, Ян. Если честно, он меня пугает почему-то. Не знаю… У него отец, говорят, пол-области в кармане держит, не говоря уже о городе. Да и не в этом дело. Девушки вокруг него так и гнездятся. Вот в прошлом году Настя Рёмова из параллельного всё слюни по Лексу пускала, бегала на все тусовки, где он появлялся, в школе на каждой перемене поджидала. Я даже пару раз видела сама, как он предупреждал её, чтобы отвалила. Но Настька своё продолжала. А потом на том самом осеннем балу замутила с ним, даже уехали вместе. И не знаю, что он ей там сделал, но на следующий день она к нему в школе и на пушечный выстрел не подошла.
На что способен Алексей Шевцов, я уже могла предположить, но Ане снова решила промолчать. Некрасиво получалось, но я же и не врала. Я и правда толком не знаю братца, и как раз узнать побольше не помешает. Врага нужно знать в лицо.
— Вон, кстати, и она, с красной сумкой, — Аня кивнула в сторону входа в столовую.
В сопровождении ещё нескольких подруг, в столовую вошла высокая красивая блондинка с красной сумкой в руках. Длинноногая, стройная, с медового цвета волосами до самой талии. Настоящая модель, не иначе. Таким не самим за парнями бегать бы, а научиться отбиваться от них.
Настя Рёмова смеялась с подругами с чего-то и активно жестикулировала, но потом её взгляд упал на стол, где сидел Шевцов с компанией, и девушка вздрогнула и будто враз потухла.
Это было странно. Очень странно и пугающе.
Глава 12
О девушках из «золотой» компании Аня тоже рассказала. Блондинку звали Инна Вардина, и моя новая знакомая охарактеризовала её как глупую и вредную.
— Вот после таких и ходят слухи о блондинках, хоть она и крашеная. А вообще, Инка — обычная кивала своей более успешной подруги. Другое дело Ира Ряполова. Эта не так проста. Она, конечно, высокомерная стерва, но далеко не такая дура, как её подружка. И Лекс с ней уже два месяца, хотя раньше за ним такого не водилось. Эта троица с девушками не встречается, а только пользуется ими. А вот с Иркой что-то новенькое получилось.
Аня замолчала, наблюдая за моей реакцией. А что я? Я уткнулась в свою тарелку, переваривая услышанное.
— Ян, — тихо позвала Степанова, — ты чего задумалась? Шевцов тебя что ли заинтересовал? Так он не для таких как мы, ты лучше подальше держись от него.
Я вздрогнула.
— Нет, конечно, — получилось как-то натянуто.
От Шевцова мне и самой хотелось держаться как можно дальше. Он даже внешне, и не случись у нас тех неприятных моментов, вызывал какое-то напряжение. То ли страх, то ли настороженность, но в животе становилось как-то неприятно и хотелось сбежать подальше.
Что я и сделала после уроков. Попрощалась с Аней, сказав, что мне нужно на остановку. В общем-то, речи и не было, что мне и обратно нужно с ним ехать. Поэтому направилась в ту сторону, с которой мы утром приехали, решив по дороге поискать в интернете, где остановка, и на каком автобусе нужно ехать в сторону «Серебряной рощи».
Вроде бы школа в центре района, скорее всего даже города, а за ней я очутилась в небольшом пустынном скверике, дальше было несколько полос трамвайных путей и несколько двухэтажных зданий без каких-либо опознавательных знаков. И никакой остановки и в помине. А навигатор в телефоне показывал, что я в центре Морского переулка, и слева от меня в шести метрах остановка. Я ещё раз покрутила головой, но никакой остановки по-прежнему так и не обнаружила.
Решила вернуться к школе, и оттуда ещё раз внимательно изучить путь по карте навигатора. Но и тут меня ждало разочарование, от которого я уже начала ощущать подступающую панику. Наверное, я увлеклась, следя за стрелкой на экране, и забыла, где свернула. Шла я около двадцати минут, а этого хватит, чтобы уйти от школы на приличное расстояние.
Время уже три часа пополудни, погода хмурая и пасмурная, а в конце осени темнеет рано и стремительно. Города я не знаю, денег у меня с собой не хватит на такси. Да и где я буду его искать? Вдруг захотелось сесть на бордюр, обхватив коленки, и горько заплакать. Слишком много эмоций и впечатлений за последние несколько дней.
Но рыдать некогда, пора выбираться отсюда. Маме тоже пока рано звонить, уж совсем не хочется показаться слабой и заставлять маму нервничать.
Я ещё раз обратилась к навигатору, когда заметила, что заряда батареи осталось всего двадцать пять процентов. Вот эта ситуация совершенно не радовала.
Глубоко вздохнув, зажмурилась. Потом ещё раз. А потом… на нос упала мелкая холодная капля. Начинался дождь, а мне оставалось только обратиться к карме и спросить, что такого я в своей недолгой жизни сделала не так.
Впереди виднелась узкая асфальтированная дорога, на которой не видно было ни одной машины. Она огибала скверик в том направлении, как мне казалось, с которого я пришла. Наверное, она ведёт к школе. Так что я, поёживаясь и натянув поплотнее капюшон, пошла вдоль неё. Мелкий колючий дождь уже во всю жалил лицо и руки, сжимающие сумку с тетрадями. Поднялся ветер и жутко завывал среди высоких деревьев. Где-то слышен был характерный для проезжей части звук шин, но я словно потерялась в зазеркалье. Наверняка же, до оживлённой улицы рукой подать, а просто заблудилась в трёх соснах. И ещё этот жуткий ветер.
Мне стало так жаль себя, что я почувствовала, как веки и нос защипало, и горячая слеза скатилась и защипала обветренную губу.
— Блин, — пробормотала себе под нос, — всё-таки придётся звонить маме. Только бы ещё суметь объяснить, где я.
Но так просто, видимо, всё решиться не могло, и вместо гудков я услышала сообщение о том, что телефон абонента находится вне действия сети. Ни номера Ани, ни Виктора, ни, на крайний случай, сводного брата, у меня не было. Хотя, последнему я бы и в такой ситуации вряд ли позвонила.
Вдруг, из-за поворота, куда уходила дорога, резко выскочил автомобиль, вырвав меня из горестных раздумий. Это была уже знакомая тёмно-серая Тойота Шевцова. Я даже не успела понять, обрадовалась ли я или огорчилась, встретив в этом пустынном месте именно его, как машина резко затормозила возле меня, стекло опустилось, и в меня впился полный бешенной ярости взгляд сводного брата.
— Я тебя что, искать должен, бестолочь? — почти прорычал Алексей.
— А не надо меня искать, я сама до дома доберусь.
Теперь было понятно, что направление я правильное взяла, а этот болван мне не нужен. И помощь его мне не сдалась. Пусть катится куда подальше со своими оскорблениями.
Я в своей праведной гордости и десяти метров не прошла, как услышала сзади надрывный рёв шин. Сердце от страха подпрыгнуло, и на секунду мне представилось, что сейчас я почувствую удар капотом. Я резко обернулась, и сердце подпрыгнуло снова, потому что под мелким, словно иглы, дождём ко мне стремительно направлялся Лекс. Первым порывом было сделать ноги, но я даже дёрнуться не успела, как он с совершенно непроницаемым лицом ухватил меня за капюшон и потащил к машине.
— Пусти, — взвизгнула я и попыталась выставить руки, когда он начал заталкивать меня в машину.
— Я тебе сейчас руки сломаю, — зло прорычал Алексей. — Сядь и заткнись.
Вблизи послышался глухой лай. С другой стороны дороги какой-то мужчина выгуливал пса. И тот, и другой напряжённо смотрели на нас.