— А сто потом?
— Ну, а затем поезд съел свои овощи. Все до последнего. Без всяких пререканий.
— Нет. — Его маленькое личико сморщилось от отвращения. — А сто потом?
— А потом поезд заснул, потому что ему давно пора было спать, и он уже больше часа упрашивал тетю Марту рассказывать сказки, — объявила я. — Конец.
— Нет-нет-нет!
— Да, да, да, — сказала Лиззи, подойдя ближе, чтобы уложить сына спать. — Спасибо, тетя Марта, за потрясающую историю.
Гиб лишь нахмурился. Он мог перенять это особое выражение лица от меня, как же хорошо у него это получалось. Когда я наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб, крохотные ручки на мгновение потянулись ко мне и обвили мою шею. Как будто он действительно любил меня и, возможно, даже оценил мою глупую сказку про поезд. Не то чтобы я терзалась по этому поводу.
— Спокойной ночи, милый, — сказала я, еще раз поцеловав его.
Гиб едва подавил зевок.
— Есе пво поезд.
— Завтра. — Лиззи перешла на твердый материнский тон. — На сегодня достаточно. Спасибо тете Марте.
— Спасибо, — устало сказал он.
— Пора спать, — сказала Лиз, целуя его на ночь. — Я люблю тебя.
— Мамочка...
— Сладких снов, малыш.
Ночник медленно вращался, отправляя на стены ракеты, звезды и сердца. В углу стояла коробка с игрушками, набитая шариками, грузовиками, парой детских бас-гитар и различными куклами. Мы с Гибом уже навели порядок, и, казалось, все было на своих местах. Возможно, я была не самой худшей няней и неплохо справлялась с заботой о ребенке.
Несмотря на то, что я целый вечер играла в прятки с Лиззи и Гибом, что, как оказалось, сильно отвлекло меня от нелепого разговора в репетиционной комнате, я все равно не могла уснуть. С другой стороны, сейчас было не позже девяти. Гибби полагалось ложиться спать в восемь, но он оказывался довольно изобретательным, когда дело касалось сна. Особенно когда его отец работал над песнями с дядей Дэвидом и не мог поцеловать его на ночь. О горе. Какое горе. Гиб даже смог выдавить пару фальшивых слезинок. Ребенок был настоящим мастером манипуляции, и я не могла не гордиться тем, сколько усилий он прикладывал, чтобы добиться своего. Полная преданность делу.
— Я никогда раньше не слышала, чтобы поезда ездили на шоппинг за сумочками Луи Виттон, — прошептала Лиззи, следуя за мной в коридор и тихо закрывая за нами дверь.
— У каждого уважающего себя поезда есть сумочка.
— Конечно. — Она нацепила на пояс вещицу с детским монитором. — Могу я предложить тебе какой-нибудь алкогольный напиток?
— Звучит неплохо.
— Знаешь, я как раз собиралась поплавать. Бассейн с подогревом. Или мы могли бы опробовать джакузи?
Я кивнула.
— Хорошая мысль. Я почти уверена, что Гиб повредил по крайней мере часть моей спины, заставляя меня быть его лошадкой сегодня. Встретимся внизу.
***
Единственное, по чему я скучала, когда жила в Нью-Йорке, — это пляжный отдых. Не то чтобы в бассейнах на крыше и барах не было весело. Но это было далеко не Малибу. Тем не менее, Портленд тоже не был Малибу, хотя территория вокруг дома Бена и Лиззи была впечатляюще спроектирована и благоустроена. В течение дня можно любоваться видом на гору Худ. Но и ночи там были особенные. Приглушенный свет прятался среди листвы и под водой, превращая ее в бледно-голубое сияние. В конце бассейна по длинной стене из стекла и камня струился фонтан. Даже природа помогала: на ясном, усыпанном звездами небе светился полумесяц. Эта ночь была прекрасной. Спокойная жизнь. И так как Бен отправился к Дэвиду с Эв еще до того, как Лиззи вернулась домой, я была вполне уверена, что у них еще не было времени обсудить сегодняшние события. Меня в качестве менеджера, и Сэма, который вступился за меня, и так далее. Лиззи в конце концов будет доставать меня этим, но не сегодня. Слава Богу.
Между тем, Лиззи, похоже, задерживалась или что-то случилось. Я взяла винные бокалы и бутылку, стоящую во льду на кованном железном столике. Как будто мы собирались каждый раз выходить из джакузи.
Забавно, но горячая ванна не была пуста, и в ней определенно была не Лиззи.
— Марта, — сказал Сэм, приподнимая голову, чтобы оценить мое красное бикини. — Хорошо выглядишь.
— Спасибо. Я поставила бокалы и бутылку рядом с джакузи. — Это что, подстава?
— Это не я.
Я нахмурилась, что было неудивительно.
— Я здесь каждый вечер после тренировки.
— Ну разумеется, — вздохнула я. — Лиззи должна была это знать.
Какое-то мгновение он молчал, не сводя глаз с моего лица, словно читая мои мысли. И он, вероятно, мог бы.
— Сегодня ветер прохладный, но вода горячая и приятная. Ты собираешься залазить?
Я кивнула и осторожно спустилась по ступенькам в красивую, теплую бурлящую воду. Она действительно была опасно приятной.
— А что в ведре? — спросил он.
Приподнявшись на ступеньке, я осмотрела бутылку.
— Чертово шампанское Кристал. Какая же это подстава.
— Это мало о чем говорит, если тебя обманом заставляют проводить со мной время, — сказал он нарочито легким тоном.
— Ты же знаешь, что это не так.
— Неужели? Потому что я могу уйти, если хочешь.
С привычной легкостью я откупорила пробку и наполнила оба бокала, протягивая ему один.
— Сэм, пожалуйста, останься и выпей со мной.
— С удовольствием, Марта.
Он взял изящный бокал своей большой рукой. Все в этом человеке было твердым, громоздким. Совсем не мой типаж. Рядом с Сэмом я чувствовала себя очень хрупкой. Забавно, если учесть, скольких мужчин я отпугнула от второго свидания. Он заставил меня пожалеть о том, что я не знаю анатомию так хорошо. Чтобы я смогла назвать все бугорки и выпуклости на его плечах и руках. Его влажных от пара плечах и руках.
— Ты пялишься.
— А? — спросила я.
— Ты пялишься на меня. Присядь.
— О. — Я села.
— Не надо хмуриться.
— Я не хмурюсь.
— Как скажешь.
Теперь его голос звучал спокойно и счастливо. Выражение моего лица преобразилось — появился сердитый взгляд. Протянув руку через край ванны, он поднес бокал к губам и сделал глоток. Я вздрогнула.
— Тебе в самом деле нравится это дерьмо?
— Я не против шампанского. А что ты пьешь? — Он сделал еще глоток, задумчиво глядя на меня.
— Красное вино, пиво, бурбон, если мне захочется выпить.
— Пиво и бурбон – очевидный выбор, а вот за любителя красного вина я бы никогда тебя не приняла.
— Нет? Приятно знать, что я все еще могу тебя удивить.