— Это хорошее качество. Я доверяю тебе. Меня нереально к тебе тянет. И я хочу тебя трахнуть. Я хочу узнать тебя. Хочу быть с тобой. Если ты хочешь всего этого от меня тоже, я не дам чему-то столь незначительному, как место жительства, помешать нам.
Святое дерьмо. Я даже не могу и слова вымолвить.
Отпуская мои запястья, он заглядывает мне в глаза, выглядя таким серьезным, почти строгим.
— Я хочу тебя настолько сильно, что выкладываю все свои карты на стол, показывая тебе, кто я на самом деле. Так что думаю, сейчас твой черед. И я пойму, если все сказанное мной вызвало у тебя отвращение, и ты не захочешь иметь с этим дела.
Его губы сжимаются в тонкую линию, словно парень сдерживает желание сказать больше, но его глаза ни на миг не покидают мои.
Я протягиваю пальцы к уголку его рта, возле линии роста бороды так же, как делала это в первый раз, когда прикоснулась к нему.
— Я думаю, Итан, что теперь хочу даже большего, чем ранее. Но отношения? Мне нужно подумать об этом. Понимаешь? — Он моргает. А затем уголок его притягательных губ приподнимается, а взгляд становится таким жарким, что может расплавить шоколад.
— Просто скажи, и ты получишь меня, Фиона.
Глава 11
Декс
ТЕРПЕНИЕ. У меня его с избытком. Я практиковал терпение, словно инструмент, зная, что наступит момент, когда это мне пригодится. Однако, прямо сейчас, мое терпение на исходе. Потому что Фиона так и не дала мне ответа.
В Поинт Рейесе она поцеловала меня в щеку и сказала, что должна подумать, хочет ли быть со мной. По ее словам, не из-за моего прошлого, а скорее потому, что боится начинать то, у чего есть четкий срок действия.
Разочарование наполняет меня. Я не вижу для нас счастливой концовки, просто знаю, что вместе нам могло бы быть хорошо. Мне следовало рассказать ей о своей симпатии много лет назад, когда мы только познакомились.
Когда жили в одном городе. Вот только тогда у нее был парень. А я был слишком осторожен, чтобы сделать этот шаг. Глупо с моей стороны.
Возможно, наши жизненные графики всегда будут не совпадать. Но, черт подери, я не сдаюсь. Ни за какие на хрен коврижки. Не тогда, когда познал ее вкус. Не тогда, когда открыл ей отвратительную правду о себе, а она приняла ее без осуждения. Мы можем быть настоящими друг с другом, а это редкость, это ценно. Так что я просто перегруппируюсь.
Для начала мы идем перекусить с Айви и Греем. Если я не могу пригласить ее на свидание, то на данном этапе сойдет и двойное свидание. Няня одного коллеги Грея согласилась присматривать за Лео.
Так что мы идем на обед.
Айви и Фи развлекают нас историями своего детства и рассказывают о том, как отец приводил домой своих коллег, которые на данный момент стали спортсменами мирового масштаба.
— Расскажи им, как ты выиграла пари с Джорданом, когда тебе было шесть, — говорит Айви Фи.
Зеленые глаза моей девочки светятся, когда она смеется.
— О, боже. — Она делает глоток коктейля. — Я поспорила с ним, что смогу подпрыгнуть выше, чем он.
— Да, ладно, ты не могла поспорить с Джорданом, — настаивает Грей, качая головой.
— Но я поспорила! — Ее щеки заливаются нежно-розовым румянцем. — Выигравший получил дюжину пончиков. Сначала прыгнул он. И поверьте, он прыгнул высоко.
Мы все киваем. Фи наклоняется вперед, понижая голос.
— Я знала о его впечатляющих умениях и прыгнула после него.
Айви перебивает сестру:
— Маленькая засранка направилась на кухню, так что мы пошли за ней следом. И, что вы думаете? Фи взобралась на столешницу, глядя Джордану в глаза, и прыгнула.
— Что? — восклицает Грей. — Это же жульничество.
— Так и Джордан сказал. — Фи пожимает плечами. — Я ответила ему, что мы и не договаривались прыгать только на полу, и так как я технически прыгнула с более высокой точки, то выиграла.
Я смеюсь над этим.
— И ты говоришь, что это я пройдоха.
Она усмехается, не чувствуя ни капли раскаяния.
— Эй, он признал поражение и купил мне пончики. Сказал, что уважает мою решимость одержать победу любой ценой.
Так и проходит обед — за разговорами, поеданием еды и весельем. Давно я так не проводил время. Если я становлюсь слишком молчалив, Фи втягивает меня в разговор, иногда прикасаясь к локтю и глядя так, словно спрашивала моего мнения.
Иногда она говорит что-то столь возмутительное, что я не могу промолчать.
Так что у меня внутри зародилось странное ощущение, словно я стал человеком, которым должен быть. Это одновременно вызывает облегчение и некое волнение.
Сидеть рядом с Фи, достаточно близко, чтобы ощущать запах ее волос, чувствовать, как ее рука касается моей, когда девушка поворачивается сказать что-то Грею, опирается на меня и вызывает во мне тем самым желание большего.
Я хочу положить руку на спинку ее кресла, так же как Грей кладет свою на кресло жены. Хочу наклониться и поцеловать ее улыбающиеся губы, когда она скажет что-то милое, что случается довольно часто.
Мы заканчиваем кушать и перемещаемся в бар, сегодня здесь ночь караоке. А это значит, что помещение набито кучей пьяных и крайне энергичных певцов, которые толком не умеют петь. Нам удается занять столик перед сценой. Думаю, это из-за того, что владелец — футбольный фанат. Уверен, что столик был занят на момент нашего появления в баре.
Но хостес настояла, чтобы мы сели сюда и поспешила доставить нам напитки.
— Прекрасно, — говорит Грей, потирая руки, его глаза блестят. — Кто споет хуже всех — заплатит за выпивку.
Айви широко усмехается.
— Вперед, Кексик. Я тебя уделаю. — Мы все смолкаем, наши взгляды мечутся взад-вперед, когда знакомое чувство ужаса пропитывает атмосферу нашего столика.
Айви смотрит на нас и хлопает ладонью по столу.
— О, ради бога. Я знаю, что вы, звездюки, думаете! Если я отстойно танцую, то так же отстойно и пою? Ну, так вот. Вы ошибаетесь. Я бесподобна.
Следует неловкое молчание, и Айви фыркает.
— Что? Думаете, я не знаю, что отстойно танцую? Меня это просто не волнует. — Она сердито смотрит на Грея, хотя в ее взгляде нет ни грамма злости. — Так что отныне ты можешь больше не танцевать как осел.
Сдавленный звук срывается с его уст.
— Ты знала?
— Конечно. — Она отбрасывает волосы за плечи. — У тебя слишком хорошая координация на поле, и ты забываешь танцевать так же отстойно, когда исполняешь победные танцы.
Грей изумленно смотрит на нее в течение полминуты, а затем наклоняется вперед и хохочет.
— Я охренеть как тебя люблю, Специальный Соус. — На этом он тянет Айви к себе на руки и целует.
Фи, однако, наконец-то выходит из транса, в котором находилась с момента признания Айви.
— Ты хитрая сволочь, — выкрикивает она громче музыки. — Все эти годы я покрывала твои дерьмовые танцы, а ты, оказывается, знала! — Она грозится кулаком. — Клянусь богом, Долговязая Айви…
— О, прошу, — возражает Айви. — Ты претворялась, что отстойно готовишь, чтобы не принимать участие в подготовке семейных праздников.
Фи фыркает, выглядя чертовски виноватой.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
Айви наклоняется и прищуривает глаза.
— Тебе напомнить о полуночном печенье, Тинк?
Щеки Фи краснеют, и она разглядывает ногти, пока бормочет себе под нос что-то о сестрах-предателях.