— Тебе хорошо? — шепчу я, мой голос хриплый и застревает в горле, когда выдыхаю, опираясь на руки по разные стороны от ее тела, и дрожу.
— Это… очень… — Она напряженно сглатывает, раскачивая бедрами навстречу мне.
Туго, так туго. Скользкие стеночки сжимают меня. Член пульсирует и наливается сильнее, с каждым толчком погружаясь все глубже.
— Тебе нравится быть наполненной моим членом?
— Блядь, да. — Затвердевшие кончики ее сосков касаются моей груди. — Больше, — говорит она. — Еще.
И я даю ей это. Раскачиваясь и скользя в ее идеальную, пульсирующую киску. Пока не достигаю пика. На секунду я полностью замираю, все мое тело натягивается напротив нее. Я закрываю глаза и сжимаю зубы. Дикая дрожь пробегает по моей коже. Мой член так сильно пульсирует, что чувствую мощные волны даже в своей заднице, в бедрах.
Не кончай. На хрен не кончай.
Я делаю вдох, и воздух обжигает легкие.
Но затем она прикасается ко мне, проводя пальцами по моей щеке.
— Итан.
Я встречаюсь с ней взглядом, у нее румяные щеки и покрытый потом лоб. Фи так прекрасна, что я не могу произнести ни звука. Ее большой палец ласкает мою кожу.
— Сейчас, малыш.
Стон вырывается из меня. Я теряюсь, растворяясь в слепой потребности. И это дарит столь прекрасные ощущения, так охуенно приятно, что все мое тело вспыхивает. Не могу сдержаться и опускаю взгляд, наблюдая за тем, как мой как никогда твердый стояк скользит в ее блестящую от влаги сладостную… воронку, внутрь и наружу туго сжатых стеночек.
Этот вид сводит мой разум с катушек, вынуждает толкаться еще жестче, любя ее всем своим телом.
Но все же мне нужно сделать все правильно для нее.
— Скажи мне, что делать, — хрипло выдыхаю напротив ее губ. — Скажи, как доставить тебе удовольствие.
Она прерывисто и быстро дышит, цепляясь руками за мои плечи.
— То, что делаешь сейчас… — Фи немного ерзает подо мной, ее лоб хмурится от концентрации. Так охуенно прекрасна. — Толкнись немного выше, когда будешь снова внутри. Правее… — у нее перехватывает дыхание, когда я делаю, как мне велели. — Да. Вот так. Так, Итан.
И я делаю так снова. Наблюдая за ней. Обожая то, как ее красивое лицо искажается от удовольствия, как она хнычет и умоляет, когда я снова толкаюсь в эту точку внутри нее. И каждый раз, когда я так делаю, металлический пирсинг двигается в головке члена, посылая волну чистейшего удовольствия.
Я трахаю Фи, пока мои яйца не подтягиваются выше от наслаждения такой силы, что спина напрягается.
— Вишенка, я близок. Я не хочу… — Снова толкаюсь и стону. Похоть, словно молния, пронзает меня. — Я не хочу кончать без тебя.
Ее глаза расширяются от шока.
— Всоси мой сосок и трахни меня жестче, Итан. — Иисусе. Я почти кончаю лишь о ее слов.
Задыхаясь, наклоняю шею, находя губами твердый сосок и втягивая его глубоко в рот. Она стонет, извиваясь напротив меня так, словно хочет увернуться. Только при этом хватается за мои волосы и притягивает ближе, будто боится, что могу остановиться. Ни за что.
Я вбиваюсь в нее. Давая своей девочке больше. И забирая больше.
Пока Фи не начинает кричать, а ее худенькое тело не замирает напротив моего. Стеночки ее влагалища крепко сжимают меня, ритмично пульсируя вокруг члена. И я теряю самого себя.
Как же офигенно. Так приятно, что невозможно думать. Ее сосок выскальзывает из моего рта, и я перемещаю лицо к покрытому потом изгибу ее шеи, пока вскрикиваю и толкаюсь в нее, достигая собственного сильнейшего оргазма. Такого сильного, что не помню даже собственного имени.
Только ее.
— Фи.
Глава 15
Фиона
Я ПРОСЫПАЮСЬ ПОЗДНО. Снова. Ладно, я проснулась раньше, но лишь для того, чтобы Декс проскользнул в меня и трахнул в очень медленном, почти ленивом темпе. Я была заведена, а он был так близко. Так что нас ничто не смогло остановить. Не пока я не утратила здравый разум, что случается всякий раз, как он погружается в меня.
Из-за его пирсинга? Аллилуйя и хвала его храбрости, я буквально готова надеть на него за это корону. Ничто, реально ничто на этой зеленой Земле не ощущается так же хорошо, как толстый член Декса с этими шариками, когда парень толкается внутрь и выскальзывает из меня наружу.
Ну, разве что единственная вещь — наблюдать как Итан Декстер кончает. Клянусь, я могла бы получить оргазм просто наблюдая за ним, за тем, как его большое тело поглощает дрожь, как его брови встречаются на переносице, а лицо словно искажается от физической боли. Но по большей части это потому, что он отдается процессу всецело, вколачиваясь в меня так, словно умрет, если остановится, издавая почти отчаянные звуки, что-то между ворчанием и стоном.
И то, что этот большой, сильный, обычно контролирующий себя мужчина, распадается на части из-за меня, заставляет и меня саму распадаться с каждым разом чуточку сильнее. И я бы хотела, чтобы он остался со мной в кровати. И возможно, даже никогда не уходил.
Но невыносимый Грей начал писать сообщения и затем звать из-за двери огрызающегося на это Декса, чтобы тот поднимал свой зад и собирался.
— Он не отстанет, — пробормотал Декс.
— Это типа своего рода больной на голову матч реванш? — Я плюхаюсь спиной на подушки.
— Парни своего рода мудаки на сей счет. — Он сел, испуская стон.
Так что пока Декс принимал душ и пошел на тренировку, я снова уснула, предавшись удовольствию, известному лишь тем, кто был отлично оттрахан.
Как только я просыпаюсь, то хочу, чтобы он был рядом. Декс ушел часа два назад, и я скучаю по нему со страшной силой, до боли в костях. Мой желудок должен был бы завязываться в узлы от перенесенной нагрузки, но вместо этого он сжимается в предвкушении. Я не могу дождаться, когда услышу голос Итана, увижу все те глубокие взвешенные мысли, мелькающие в его агатовых глазах. Я хочу ощутить его всеобъемлющее тепло, прикоснуться к его телу.
Боже, мои руки вздрагивают от потребности сжаться вокруг его толстого, сильного члена, поиграть с этим серебряным пирсингом и услышать, как он издает те тихие стоны.
Мне приходится сжать ноги вместе, чтобы облегчить ощущение пустоты.
Все это мучает меня лишь после нескольких дней вместе с ним. Я уже зависима. Один раз, и он уже мой самый любимый наркотик. Что же станет со мной, когда придется вернуться в Нью-Йорк?
Звонок телефона отрывает меня от размышлений.
На экране высвечивается имя моей коллеги Алисы. И это настолько странно, что я отвечаю.
— Привет, — ее голос сложно разобрать на фоне громких звуков уличного движения. — Веселишься в Сан-Франциско?
Веселье — не то слово, которое я бы стала использовать. Супер счастливое торнадо похоти? Невероятный опыт удовольствия на всю оставшуюся жизнь?
— Не жалуюсь, — отвечаю просто. И это преуменьшение века. — Что случилось?
Обычно Алиса не звонит мне.
— Феликс пригласил нас всех сегодня на встречу. Сказал, что планирует назвать своего нового помощника-дизайнера в пятницу утром.
Я резко сажусь, моя спина немеет от боли.
— В пятницу? Но я возвращаюсь только в понедельник.
Алиса издает звук, по типу раздраженного вздоха, хотя она слишком милая, чтобы сказать все напрямую. Она уже младший дизайнер, так что ей не о чем беспокоиться. С другой стороны, я, очевидно, вот-вот свалюсь задницей в говно.
— И как давно он планирует обзавестись помощником? — Я почти визжу.
— Вероятно, после того, как Елена в миллионный раз повторила, как было бы здорово ему иметь помощника. Она реально сблизилась с ним на этой неделе. — Алиса — один из нескольких людей в офисе, которые видят истинную суть Елены и в голос ее не одобряют. По крайней мере передо мной. А это в своем роде делает из нас команду.
— Конечно, она сблизилась, — говорю я, моя кровь приливает к груди и лицу. — Я знала, что не должна была уезжать в отпуск. Дерьмо.
— Послушай, в обычной ситуации я бы не сказала подобного, но возможно, ты захочешь подумать о том, чтобы прервать свою короткую передышку. Приезжай сюда и покажи Феликсу, что у тебя есть. Что-то новое и еще не украденное Еленой.
Я уже встаю и бросаюсь в свою комнату так быстро, как только могут меня нести ноги. Отказываюсь оглядываться на постель, с которой только что встала. Но это и неважно. Она преследует меня, словно холодный кулак, постукивающий по позвоночнику.
— Спасибо, что позвонила. — Алиса издает звук отвращения.