Мама приехала к десяти часам утра. Я поздоровался с ней и предложил позавтракать со мной. Она отказалась, согласившись выпить только чашечку кофе. Моя кухарка варит отличный кофе по-турецки. Мы сидим в столовой и обсуждаем их поездку. Потом она интересуется моими делами.
— Всё хорошо мам. Камилла написала официальный отказ от сына при разводе. Я не просил, она сама так захотела. Что ж её никто не заставляет быть матерью моего ребёнка. К тому же какая это мать на расстоянии. По телефону, что ли воспитывать?
— Может, женишься снова? — грустно спрашивает родительница.
— Прости, мам, но я наелся семейной жизнью до отвала. Наследник у меня есть, а остальное не важно, — говорю серьёзным тоном.
— Дело твоё. Но ты можешь ещё встретить свою любовь. Тебе только двадцать восемь. Ну, отдыхай. Заберу внука и уеду.
Я иду провожать маму до машины, неся сумку с вещами сына. Костик совершенно спокойно машет мне ручкой. Он очень любит бабушку. Конечно, её он видел даже чаще чем собственную мать, шатающуюся по фитнесам и подругам.
Машина отъезжает, а я смотрю ей в след. Ах, мама, если бы ты знала, что я уже нашёл свою любовь, что бы сказала на это? Моя любовь вовсе не девушка, а парень, который совсем недавно перешагнул порог совершеннолетия. Думаю, узнай о таком, мои родители расстроились бы. А может, и грандиозный скандал закатили. Но они даже не догадываются, какой я на самом деле.
Зашёл в дом и сев в гостиной, включил приложение. Посмотрел запись. Саша кушает за столом, потом спешно кидает учебники в рюкзак и уходит. Я уже знаю его расписание и примерное время от техникума до дома, если ехать на автобусе. Если он не будет на работе, то приедет домой днём. Саша, как же хочется поскорее тебя увидеть. И не просто увидеть, а затащить на второй этаж. Ведь у меня со времени нашей встречи в клубе никого больше не было. Но я ещё раздумываю, когда лучше появиться в квартире. Почему-то ищу для этого повод. Хотя повод есть, я его хочу до боли внизу живота.
Повод приехать находится. Смотрю в ноутбук, стоящий на столе в кабинете. Саша приходит домой чуть позже, чем я рассчитывал. Да, он не пошёл на работу, но видимо был в супермаркете. У него в руках два пакета с надписью продуктового магазина. Увеличиваю изображение, мне интересно знать, что купил мой малыш. Он убирает в кухонный шкафчик банку растворимого кофе, пачку чая, похоже, в пакетиках. Туда же уходят пару пачек макарон и какая-то коробка. Потом он насыпает в специальную посуду соль и сахар, оставляя это на разделочном столе. Рядом с ними становиться бутылка подсолнечного масла. В холодильник Саша убирает хлеб, большую коробку молока и яйца. Из продуктов всё, потому что в другом пакете оказались моющие принадлежности, и пачка стирального порошка. Я не знаю, почему не в силах оторвать от него взгляд, но я смотрю на то, как парень занимается хозяйством. Ставит на плиту воду, варит макароны. Потом приправляет их подсолнечным маслом, и садиться есть. Боже, он что так и будет питаться одними пустыми макаронами? Вот я дурак, конечно же, будет. Мои ребята выяснили о парне всё. Я знаю, что у него зарплата пятнадцать тысяч. Двенадцать он вчера отдал нам с риэлтором. По сути, должно остаться три тысячи, а ведь ещё на транспорт деньги нужны.
Спешно одеваюсь и говорю охране, что на этот раз поеду один. Кто знает, насколько я задержусь на квартире. Но сначала супермаркет. Нужно накормить моего мальчика.
Поднимаюсь с пакетами на этаж. Сердце взволнованно стучит. Но я человек достаточно наглый, чтобы открыть дверь своими ключами. Если Саша откроет сам, то может прогнать меня от порога. Сейчас он на втором этаже, поэтому я спокойно могу войти сам. Тихо поворачиваю ключ в замке и захожу. Блин, словно вор в собственную квартиру крадусь, смешно.
=13
Александр
Пришёл домой после учёбы. По дороге заскочил в супермаркет у дома. Да, дела мои не весёлые. Похоже, придётся занимать немного денег у кого-то из мужиков. На пустых макаронах и каше можно ноги протянуть. К тому же, купил совсем немного. Надо экономить. Каждый день на транспорте ездить придётся, причём не один раз. Сварил пустых макарон, приправил подсолнечным маслом и сел кушать. Нет, у меня не закапали, слёзы в тарелку, как вы могли бы сейчас подумать. Я не разнюнился, не вспомнил с жалостью о тех вкусных блюдах, что нам готовила кухарка в доме отца. Я стиснул челюсти и решил, что я должен выстоять. Доказать в первую очередь самому себе, что я смогу выдержать один, без поддержки родителей. Знаю, как это трудно, уже успел ощутить. В августе получил получку и, заплатив бабке за комнату, потратился на вещи. И пусть это были дрянные осенние ботинки за семьсот рублей и куртка за полторы тысячи, но они серьёзно подточили мой бюджет. А тратиться пришлось. Я же не могу работать в том, в чём хожу по улицам. Спецодежда у Евгения не выдаётся. Каждый приносит своё. Но в этом месяце ещё хуже. Из пятнадцати тысяч, двенадцать я отдал, чтобы снять эту квартиру.
Поел, одновременно набивая сообщение Юрке в контакте. Потом стал разбирать пакеты с учебниками и тетрадями. Комод в комнате оказался пустой, и я убрал всё туда. Идти наверх и разбирать сумки, было лень. Я упал на диван и ради интереса включил телевизор. Посмотрел новости на одном из каналов, а после с тоской глянул на сумки, стоящие в углу комнаты. Когда-то придётся их разобрать и лучше это сделать сейчас.
В итоге куртки и обувь перебазировались в шкаф у двери, а остальное я понёс наверх. Всё разложил и развесил по местам. Сумки сложил и убрал вниз шкафа. Ну вот, устроился. Посмотрел в окно на вечернее небо. Стало так тоскливо. Мне и раньше было одиноко, не смотря на то, что жил в отчем доме, а сейчас и подавно. Пиликнул телефон в кармане. Мой виртуальный кот проголодался. Раньше мне не разрешали заводить дома животных. А в такую шикарную берлогу я не посмею кого-то привести. Поэтому завёл себе виртуального кота. Сел прямо на подиум, решив немного поиграть. Вдруг заметил, что подиум на самом деле с подсветкой. Небольшой выключатель нашёлся на стене над матрасом. Щёлк, и пространство вокруг кровати осветилось приглушённым светом. Ух ты, красиво. А в некоторых местах подиума ещё и небольшие прорези. Кончики пальцев точно войдут. Пригляделся. Маленькие дверные петли? Да это же скрытые ниши. Всё так аккуратно сделано, что даже не заметишь с первого раза. Открыл самый верхний ящичек. Чего?! Ни хрена себе! Достаю бутылочку в пятьдесят миллилитров с дозатором. На ней написано крупными буквами «Yes — Anal». А снизу мелким шрифтом на английском языке, что это силиконовый лубрикант гель. Я хорошо понимаю по-английски. На обратной стороне написано, что это анальный гель, обладающий заживляющим и расслабляющим эффектом. Таких бутылочек было несколько штук. А ещё в нише лежали импортные презервативы. Прочитал на упаковке, что они из полиуретана. Положил всё обратно. Я в шоке. Он говорил, что тут никто не жил. Значит, водил сюда любовниц? Открыл другую нишу. В ней нашлась свёрнутая толстая полоска из кожзаменителя. Потянул её, она оказалась привязана к специальной трубке, вделанной в подиум. Чёрт! То, что я увидел на другом конце полосы, заставило меня выронить её из рук. Это был кожаный наручник с металлическими застёжками. Затолкав этот девайс внутрь, как попало, закрыл дверцу. Сердце бешено побежало вскачь. Дрожащей рукой открыл ещё три ниши. Такие же наручники. А вот последняя дверь была больше других. Сердце замерло, а потом испуганно унеслось, отстукивая бешеную дробь. Открыл дверцу. Ошейник со свисающими на цепочках наручниками, несколько анальных пробок. Маска для лица и ещё пару непонятных мне штук. Закрыл всё это. Стало вдруг страшно. Какие ещё секреты хранит хозяин этого жилья? И потом, с чего я вообще взял, что он спит только с девушками? Внизу раздался какой-то шум. Вот тут мне стало не просто страшно, а жутко. Кто там?! Положив телефон в карман, на цыпочках стал спускаться вниз.
— Здравствуй, Саша. Чего ты там крадёшься как мышка? Иди сюда, — раздался голос хозяина квартиры.
Я с опаской спустился и, увидел, как он стоит у разделочного стола, на котором стоят два больших пакета.
— Здравствуйте, Рудольф Матвеевич. А вы зачем пришли? А, понял, забыли вчера забрать свою одежду в шкафу. Подождите, я сейчас принесу.
Развернулся, чтобы ринуться наверх за его рубашкой и брюками. Не успел поставить ногу на первую ступеньку, как сзади раздалось строгое.
— Я пришёл к тебе, Саша. Подойди ко мне, пожалуйста.
Ко мне пришёл? Зачем? Развернулся и на дрожащих ногах пошёл к нему.
— Вообще-то к арендаторам не принято ходить без спроса. Только в день получения арендной платы, и всё, — промямлил дрожащим голосом.
— Я принёс тебе продукты, Саша. Полагаю, ты вчера всю свою зарплату истратил. Я не хочу, чтобы ты голодал. Не волнуйся, всё куплено на те деньги, что ты мне вчера дал. Разбирать пакеты будешь сам, я в слуги не нанимался, — улыбнулся он.
Подошёл к столу. Посмотрел на мужика, стоящего в расслабленной позе у стола. После того, что я увидел в спальне, как-то страхово находиться рядом с ним. Заглядываю в один из пакетов. Чтобы посмотреть что там, нужно вынимать все продукты, потому что их много. Но то, что лежит сверху повергает меня в шок. Палка сырокопчёной колбасы, сыр, упаковка дорогих котлет, сливочное масло. С тех пор как я живу самостоятельно, успел изучить ассортимент супермаркета. Такая колбаса стоит не меньше семисот рублей за килограмм. Как бы мне ни хотелось, но я не мог себе такую позволить. Зачем он это всё принёс? В чём подвох? Я знаю, ничего не бывает просто так.
— Простите, но это очень дорого. Я не возьму. Мне будет нечем вам, потом долг отдавать. Ведь ещё за аренду платить, — сказал я нервно.
Неожиданно он подошёл ко мне и, обняв, прижал животом к столу.
— О чём ты говоришь, Саша, какой долг? Я принёс это для тебя. Ты итак слишком худенький. А что касается аренды, то ты мне ничего не должен, — произнёс он с придыханием.
Следом я почувствовал, как шеи касаются его губы. Что он делает?! Нет! В голове моментально мелькнула догадка, и я стал вырываться из его цепких рук.
— Вы что обалдели?! Отпустите меня! Я не стану с вами спать, за возможность жить тут бесплатно! Я не проститутка, ясно?! — сказал я гневно, а в душе нарастала паника.
Я извивался, пытаясь освободиться, но он оторвал меня от стола и крепче прижал к себе. Вот почему я такой хилый, с одним человеком справиться не могу.
— Тихо, Саша, не бойся. Я знаю, что ты не проститутка. Т-ш-ш, всё, успокойся. Саша, мой красивый мальчик, как долго я мечтал снова встретиться с тобой наедине.
Его голос был такой нежный. Он как будто гипнотизировал своим бархатным тембром. Этот голос, так же со мной разговаривал мужчина в клубе. Не может быть?!
— Отпустите, пожалуйста. С чего вы взяли, что я ваш? Не был и никогда не буду, — всхлипнул я.
На душе нарастала паника. Почему-то показалось, что сейчас он меня затащит в спальню, пристегнёт к тем наручникам, а после сделает всё, что захочет. Мужчина развернул меня к себе, и снова прижал к столешнице.
— Мой, Саша, был и останешься. Помнишь клуб, надпись на конверте? Твои губы, Саша, всё такие же розовые, как-то вино, что мы с тобой пили. И наверняка, сладкие, как клубника, которой я тебя кормил, — произнёс он с улыбкой, а потом провел пальцем по моим губам.
— Вы Дарио?! — потрясённо выдавил я из себя.
— Теперь Рудольф. Не стоит называть меня клубным псевдонимом. И давай уже на «ты» перейдём. Ты весь дрожишь, мой мальчик. Я такой страшный оказался? — он поцеловал меня в висок.
— Нет, вы очень красивый, — сказал я, опустив глаза.
Сердце отплясывало румбу, а в голове стучали кастаньеты. Это он, тот мужчина из клуба. На самом деле, он оказался красивым и молодым. Я стоял рядом с ним, и мне было страшно и волнительно одновременно. Я столько времени мечтал об этих руках, думая, какой я извращенец. И вот, эти руки обнимают меня снова. И что теперь? Что делать дальше? Я застыл в его объятиях, опустив голову.
— На «ты», Саша, я же просил, — он поднял мою голову, подцепив подбородок двумя пальцами.
Потом Рудольф с шумом втянул в себя воздух и, обхватив мои щёки ладонями, впился в губы. Он попытался раздвинуть их языком, а я подчинился. По телу прошла волна приятной дрожи, смешанной со страхом. Как же я мечтал, чтобы вот так властно взяли и заставили целоваться. А после доминировали надо мной, принуждая делать неприличные вещи. Поэтому я испугался не его, а скорее своей реакции. Я готов был скулить и умолять, чтобы меня трахнули. Или заставили встать на колени и вылизать его плоть, как тогда, в клубе. Сейчас я возбуждался от его властного поцелуя, и одновременно чувствовал себя последней блядью. Но почему именно он так действует на меня? Когда смотрел на голую проститутку, в своей спальне, меня так не штырило. А ведь Кэт была очень красивая. Но как оказалось, мне не нужна была девушка. Мне нужны сильные руки мужчины, чтобы с силой смяли в своих объятиях.
— В пакетах есть продукты, которые требуют заморозки. Разбери пакеты, Саша, — приказным тоном сказал он, когда отстранился.
— Хорошо, — пискнул я.
Ноги не желали меня держать. Тело прошивали волны возбуждения. Но я постарался взять себя в руки. Начал разбирать пакеты. Мужчина тем временем сидел за столом и наблюдал за мной.
— Знаешь, я вчера чуть не озверел, когда ты про танцы, шманцы, ебламанцы, сказал. Догадываешься, да, какое слово возмутило меня больше всего? Ты мой, Саша. Никаких любовников кроме меня у тебя не будет, — произнёс он ледяным тоном, — А теперь скажи мне, мальчик, ты гей?
Я закончил убирать продукты, и теперь стоял, вцепившись пальцами в столешницу. Почему-то не мог развернуться и посмотреть на него. Было так стыдно.
— Я не знаю. До вас.… До тебя, у меня не было никого. Это правда. Я пробовал переспать с девушкой, но не получилось. Не потому что не смог. Просто папа застал нас. Он выбил двери моей спальни, а там голая Кэт. Она была проституткой. Мы не успели ничего сделать. Кэт только разделась, и чмокнула меня в губы, словно ребёнка. Папа вышвырнул её из дома. А ещё мне нравилась одна девочка в школе, но она отказалась со мной встречаться. На парней я никогда не засматривался. У меня только на тебя такая реакция, и это ужасно бесит. Я не хотел быть геем, — эти слова даются с трудом, ком в горле мешает говорить.
— Сюда подойди, встань напротив меня, — командует он.
Я подчиняюсь, словно послушная марионетка. Подхожу к нему, опустив голову. Чувствую, как горят мои щёки.
— Ближе подойди. Встань вплотную к стулу.
Я снова подчиняюсь, а он хватает меня за волосы и оттягивает голову назад, но не сильно. Потом наклоняется и заглядывает мне в глаза.
— Мне всё равно, мой мальчик, какой ты ориентации. Я буду заниматься с тобой любовью. Запомни, пока у тебя есть я, в твоей постели не должно быть других. Это единственное условие. В остальном у тебя полная свобода. Ты будешь учиться, работать, иметь друзей. Сюда разрешаю приводить только Лёшу. Но я должен знать о каждом его везите заранее. Потому что с этого дня будет так. Ты живёшь здесь бесплатно, но я буду приходить сюда в любое время, когда мне приспичит. Я буду заниматься с тобой любовью, тогда, когда захочу. Не потому, что мне не с кем переспать. А потому, что ты мне нравишься, Саша. Именно ты и никто другой. Я, хочу, тебя, мой, мальчик.
— А ели я не соглашусь? — заикаясь, спрашиваю я.
— Правда?! Не думаю, что ты это сделаешь, — он наклоняется ещё ниже и целует меня.
Он не нежничает. Сминает мои губы, с силой всасывает язык в рот. А я таю как мороженое. И в голове пугающая до тряски мысль: «Да, заставь меня. Подчини себе. Я хочу, чтобы ты был рядом». Он стонет в мои губы и, кажется, я тоже. Но я вдруг опомнился. Что я натворил?! Положил его продукты в холодильник, целуюсь тут с ним. По сути, я согласился быть его любовником, даже вслух не озвучив этого.
— Я… Я не могу, — мямлю отстраняясь, — Чувствую себя так, будто продался за кусок хлеба.
— А что чувствуешь здесь, а? — ехидно улыбается он.
Одновременно с этим Рудольф резко хватает меня за руку и, разворачивая, прижимает к себе. Его рука ложиться на мой пах и гладит мой стояк. Чёрт, даже не заметил, что смог так возбудиться.
— По-моему твоя нижняя голова со мной солидарна. Знаешь, Саша, я никому никогда не говорил ничего подобного. Ты будешь первым. Я люблю тебя, малыш. Я впервые в жизни влюбился и не собираюсь тебя отпускать. Пусть это звучит пугающе, но как есть.