Я улыбаюсь, пока лежу на коленях и стимулирую клитор, пока все ее тело не обмякнет.
— Ты ненасытный, — умудряется сказать она слабо, но на ней слегка странная ухмылка, которая говорит мне, что она совсем не недовольна этим фактом.
— Не за что, — прошептал я, двигаясь по полу, чтобы выключить кран в ванне.
Уровень воды выглядит идеально, и нежные нити пара призывно поднимаются.
Она на смотрит в ванну.
— Мы уже убираемся?
— Нет, сладкая. Я определенно собираюсь испачкать тебя еще немного.
— Раз так, тогда переоденься.
Мой смокинг помялся, и моя рубашка обмякла после ночи веселья и нескольких минут во влажной ванной комнате. Я готов сбросить все это.
— Ты права, — Я стою и дергаю за галстук-бабочку, затем сбрасываю ботинки, пиджак, брюки и некогда ровно стоящую накрахмаленную рубашку… Наконец, я стою перед ней, такой же голый, как и она, затем помогаю Элле спрыгнуть со стойки в мои руки.
Держа ладонь в ее мягких темных локонах, я направляю ее рот к своему и наслаждаюсь ее языком, углубляясь, позволяя ей почувствовать вкус и мою страсть, которая кипела и томилась, пока я отправлял ее в кружащийся кульминационный момент. Элла цепляется за меня, не совсем устойчиво держась на ногах, пока отдает мне каждую частичку себя, прижимается своими грудями к моей груди, обнимает мою шею, проводя ногой по моей ноге.
Она идеальна для меня. Я никогда не чувствовал, чтобы женщина была значимой для меня. Несомненно, я мог хотеть одно-другое свидание — или повторное танго на кровати — чтобы проверить химию. Но сейчас это не связано с моим либидо.
Я неохотно отпускаю ее и вхожу в ванну, которую я намеренно наполнил лишь наполовину. Когда теплая вода охватывает мои ступни и нижнюю часть ног, я помогаю Элле, обхватив ее руками, чтобы поцеловать изящный изгиб ее плеча. Все в этой женщине очаровывает меня.
— Это большая ванна, но я не думаю, что мы оба сможем здесь искупаться, — дразнит она.
— Цель совершенно не в этом. — Я не даю ей времени задавать вопросы, прежде чем сажусь в мерцающей воде, опираясь на наклонную спинку, и надеваю презерватив, пока она смотрит немигающим взглядом, как вода обтекает мои бедра. — Оседлай меня.
Лампочка загорается в ее голове, и все ее лицо сияет, когда Элла ставит ноги по обе стороны от моих бедер и опускается на колени. Я держу свой член у основания, указывая прямо на нее, когда она направляет член в свое лоно и начинает опускаться со вздохом удовольствия.
— Я хотела сделать это, — признается она.
— Заняться любовью в ванной?
Элла качает головой.
— Нет, но мне это тоже нравится. Что я действительно хотела, так это быть сверху. Ты всегда так контролируешь меня во время секса. Я хотела… вернуть должок.
Когда она опускается на член, ее дыхание прерывается длинным стоном. Я зашипел от удовольствия, когда она обернулась вокруг меня, ее тело распухло после ее недавнего оргазма, но все еще жаждало большего. Я беру ее за бедра и направляю обратно на свой член.
Она нужна мне. И нужна сейчас.
— Не так быстро. — останавливает меня Элла, от этих слов член напрягается. — Моя очередь.
Я думаю обо всех случаях, когда я дразнил и мучил ее, оттягивая ее оргазм, удерживая ее вне досягаемости ощущения, которое заставило бы ее свалиться в пропасть удовольствия. Я уверен, пока у нее есть шанс, она мне отплатит…
Вода выплескивается, когда Элла поднимается, затем опускается, по одному медленному дюйму за раз, заставляя каждое из моих нервных окончаний ощущать обволакивающую меня плоть и предстоящей экстаз. Да, она собирается уничтожить меня, и я не против — в конце концов.
Но я не сдамся легко и не буду мучиться один.
Я дергаю ее за плечи и заставляю упасть на меня, прежде чем сжать грудь и поднести ее ко рту.
— Тогда объезди меня.
И Элла делает это, тогда как я мучаю ее соски, нежно посасываю, щипаю, кусаю, пока я не понимаю, что она ощущает меня. Ее кожа снова становится розовой. Ее киска напрягается. Ее темп ускоряется.
— Карсон… — Ее протест — почти мяуканье. Она извивается, словно боль слишком быстро нарастает.
— Милая? — Когда Элла долго ничего не говорит, я задаюсь вопросом это потому, что она не может связать свои мысли… или она что-то замышляет.
— Давай я тебе помогу.
— Нет. — Она качает головой и снова садится на меня, на этот раз немного быстрее. Вода плещется вокруг нас, удовольствие растет с каждым движением. — Нет.
Так как она задыхается, я обхватываю ее бедра.
— Но я настаиваю.
Затем я сгибаю колени, ставлю ноги на дно ванны и проталкиваюсь внутрь нее, овладевая ее тесными глубинами, погружаясь глубже, чем когда-либо. Мой член потирает место вдоль ее внутренней стенки, где я работал пальцами. Оно должно быть гиперчувствительным сейчас.
— Боже мой. — Ее глаза широко раскрываются от удивления, и она смотрит на меня, изумляясь. — Да!
Элла выкрикивает свое согласие, когда хватает меня за плечи, ногти впиваются в мою кожу, предплечья прижаты к моей груди.
Я повторяю движение, тщательно трахая ее. На следующем толчке Элла присоединяется к ритму. Все ее тело поглощено этим — голова откинута назад, бедра двигаются со мной. После очередного катания по воде мы синхронизируемся и расширяем путь к взаимному удовлетворению. Я не забочусь о том, что вода разливается на плиточный пол. Мне все равно, что мои соседи, возможно, слышат громкие, высокие звуки ее удовлетворения. Я полностью сосредоточен на ней и том, чтобы доставить ей наибольшее удовольствие. Я не могу закрепить наши отношения, когда я технически помолвлен с кем-то еще, но я могу отправить ее в оргазмическое блаженство. Я могу использовать свое тело как выражение моей преданности.
Мы молча движемся с общей целью, связанной нашей потребностью. Я представляю себе альтернативную вселенную, где я свободен от Грегори Шоу и моего обязательства жениться на Кендре. Ту, где я надел кольцо на палец Эллы, и мы произнесли сладкие, торжественные клятвы. Я пришел домой с работы, а Элла провела день за тем, что делает ее счастливой и способствует осуществлению ее мечты. Мы обеспечены и готовы к будущему, и я не ношу этот чертов удушающий презерватив, потому что мы стремимся создать следующее поколение, питаемое любовью и страстью, наполняющими нас сейчас.
Ее грудь подпрыгивает у меня во рту, это все, что мне нужно, чтобы приблизиться к зениту удовольствия. Мне удается поймать ее сосок между губами и сосать его, пока она не зашипит, не закричит и не сдавит меня внутри, приближаясь к оргазму. Когда чувство набирает обороты, я борюсь с дымкой желания продолжить ощущать ее.
Это погубит меня.
— Я близко, — рычу я.
— Я тоже, — говорит она. — Я так. Я… — ее сдавленный крик удовлетворения проглатывает остальное.
Я прячу свое лицо в изгибе ее плеча, когда потребность превращается в густой узел отчаянной боли. Когда я погружаюсь в Эллу следующим толчком, она распадается в удовольствии. Я теряю контроль. Наши тела вновь соединяются, когда восторг берет верх. Я опустошаю свое тело, душу и сердце в этой женщине так, как никогда раньше. И подозреваю, что никогда не буду снова.
Я все еще тяжело дышу и прижимаю ее к себе, когда это осознание делает меня безумным, а также осознание того, что я влюблен в первый и последний раз в моей жизни.
Я понятия не имею, что делать дальше.
— Вау, — бормочет Элла слабо, убирая волосы с лица.
— Вау, — Я все еще измотанный, потный и шокированный.
Она смотрит через край ванны.
— Пол залит. Я возьму полотенца.
Когда она пытается разъединить наши тела и встать, я крепко прижимаю ее к себе.
— Минутку.
Элла садится на меня и встречает мой взгляд, грызя нижнюю губу.
— Все изменилось, не так ли?
— Да, — я вздыхаю. — И в то же время ничего.
— Я люблю тебя, — Она целует меня нежно, с траурным видом.
Она знает, что время начало обратный отсчет до прощания, если что-то радикально не изменится или один из нас не откажется от всего, что нам дорого.
Тем не менее, логика не мешает мне честно сказать ей, что я чувствую.
— Я тоже тебя люблю.