— Все сказала? — Я и опомниться не успела, как Иван притянул меня к себе и коротко поцеловал. А пока я приходила в себя, упал на диван, умудрившись в полете посадить меня к себе на колени. — Устал, как собака. — Он потер глаза. Я заставила себя никак не реагировать на это, хотя жалко его было. — Сейчас расскажу тебе все и спать пойду. У Толмачева какая-то движуха началась. Весь город на ушах стоит, ищут кого-то. Как и мы…. Или что-то. В неизвестность потерялся директор музея, у которого ты картину забрала. Твоя находчивая сестра вовремя заморозила твои счета на месяц и поставила банки на уши. У Толмачева не останется никакого выбора, кроме как прийти сюда, к тебе. Но Зверь охраняет тебя, поэтому не полезут.
— А Зверь, это который? — Только и спросила я.
— Знакомить не буду. — Коротко помотал он головой и, отодвинув ворот моей футболки, уткнулся носом в ключицу, блаженно засопев.
Я поежилась от такой щекотки.
— У тебя Тимка дома один остался. Его тогда тоже сюда нужно. В усадьбу. — Вспомнила я.
— Я его к матери отправил. На месяц, пока не уляжется все. — Сонно пробормотал он.
— Так. — Я отодвинула от себя его руки и поднялась на ноги. — Вставай. Сейчас спать тебя будем укладывать. — Потянула его за руку.
Иван нехотя встал и поплелся за мной. Действительно устал, раз не бегает и не орет на всех.
Поразмыслив, привела его в свою спальню. Нашла полотенце (из вредности, розовое) и впихнула ему в руки.
— Иди в ванную, я пока расстелю кровать. — Велела.
К моему удивлению, он даже спорить не стал. Ну и ладно. Мне же легче. Вернулся он минут через семь. В одном полотенце, обернутом вокруг талии. С сожалением на меня взглянув, он устало усмехнулся и забрался под одеяло.
— Полежишь со мной? — Спросил он так, что я поняла: придется полежать.
Как была в льняных шортах и футболке легла поверх одеяла. Но Иван в мгновение ока запихал меня под одеяло и притиснул к себе. Через несколько секунд я почувствовала, как его тело расслабилось. Не знаю, может ли человек уснуть через несколько секунд, но у него получилось. Вот только рука, прижимающая меня к нему, сразу напряглась, стоило мне пошевелиться. Хмм, ну ладно. Полежу.
Лежать пришлось почти час, потом Иван все же перевернулся на спину, убрав с меня тяжелую конечность. Я же повернулась к нему, чтобы полюбоваться им спящим. Чуть улыбнулась, отметив, что щетина стала еще длиннее. Под глазами залегли тени и морщинки стали выделяться куда резче. На левом виске к моему удивлению обнаружился короткий шрам. Да и на груди и руках они были. И несколько круглых отметин…. Я даже не сразу поняла, что это пулевые ранения. Где он так…?
Я уже руку протянула, чтобы потрогать, погладить эти шрамы. Но его кожи так и не коснулась, побоявшись разбудить. По-хорошему, мне надо было спуститься вниз и поговорить с Александром о дальнейших действиях. И с девчонками обсудить ситуацию. Но вместо этого я открыла ящик прикроватной тумбочки, взяла листы для рисования и карандаш и принялась запечатлевать на бумаге то, что видела глазами. Тяжелый подбородок, взъерошенные волосы, фактурные черты лица…. Крупные ладони, красивые суховатые мышцы, шрамы и шрамики. Я зарисовывала отдельные части тела видя в этом цельный образ одного человека. Угораздило же меня так вляпаться….
Уйдя с головой в любимое дело, не сразу поняла, что изменилось.
— Покажешь? — Услышала хриплый ото сна голос Ивана.
Вскинула голову, оторвав взгляд от бумаги.
— Выспался уже? — Удивилась я.
— Вечер уже. — Кивнул он на окно. И правда. Солнце за окном уже ощутимо тянулось к горизонту. — Так покажешь? — Он вновь кивнул на рисунки.
Я, пожав плечами, протянула ему наброски. Мужчина нахмурился, разглядев то, что я там изобразила.
— Могла бы и поинтереснее объект для рисования себе выбрать. — Наконец, хмыкнул он.
— А чем ты плох? — Улыбнулась я.
— Потасканный, истрепанный, шкура, опять же, подпорченная. — Вынес он вердикт.
Я пожала плечами.
— Тебя легко рисовать. Ты колоритный. — Не стала с ним спорить.
Он аккуратно отложил мои художества на тумбочку и, подперев голову рукой, лег набок.
— Колоритный, значит. Ладно. — Он окинул меня задумчивым взглядом. — Марин, я серьезно хочу на тебе жениться.
— Эмм, — только и смогла выдавить я из себя, опешив от такого поворота. — Зачем?
— Детей легче будет на себя записывать. — Спокойно отреагировал он.
— Каких детей? — Что-то у меня уже ум за разум заходить начал.
Он задумался.
— Девочек, в идеале. — Решил.
— Господи! — Я села прямее и подозрительно уставилась на лежащего на кровати мужчину. — Ты точно псих. Ты меня толком не знаешь даже. — Попыталась разубедить его.
Он улыбнулся. Открыто так.
— Я главное разглядел. Ты не предашь. — С чего-то решил он, глядя на мрачную меня с усмешкой.
— А мне-то зачем такое счастье? — Энтузиазма его желание у меня почему-то не вызвало.
— Я тоже не предам. — Дернул он голым плечом. — Составим брачный контракт, где укажем, что я на твои деньги не претендую. Переедешь ко мне, когда я буду уверен в твоей безопасности. Можешь даже кота завести, у меня аллергии нет.
— Поразительно. — Пробормотала я. — А если я не хочу замуж?
— А чего ты хочешь? — С любопытством спросил он.
— Не знаю. — Я действительно не знала, чего хочу.
— Когда узнаешь, сообщи. А так, пока будем действовать по этому плану. — Решил он.
Я нервно рассмеялась. Командир, блин, нашелся.
— А вдруг ты в постели плох? — Решила поддеть его.
Теперь рассмеялся Иван.
— Мне тебе сейчас обратное доказывать, или сначала покормишь? — Сквозь смех выдавил он.
Я тут же испугалась, что он все три дня не ел. Где его носило, я даже предположить не могла, поэтому вскочила с кровати и понеслась к двери.
— Идем на кухню.
Короткий смешок меня остановил.
— Я голый. Помнишь? — Сказал он и встал, оставив полотенце на кровати. В таком виде в ванную и прошествовал. Вернулся… с телефоном и все в таком же виде. — Глеб сейчас принесет одежду.
Я даже кивнуть сейчас не смогла, разглядывая его. Его спину я еще не нарисовала. Жилистая, с ярко выраженными мышцами. Да и спереди…. Так мы молча друг на друга и смотрели, пока в дверь не постучали. Я тут же отмерла и пошла забирать одежду. Глеб Степанович вручил мне стопку вещей и отошел на несколько шагов, не спеша покидать место своей постоянной дислокации.
— Одевайся. — Положила я одежду на кровать и отвернулась.
— Настолько противен? — В голосе Ивана звучала насмешка.
— Нет. — Покачала я головой. — Но ты же есть хочешь.
Позади меня раздался короткий смешок.
Ужинать пришлось на кухне, так как все остальные давно поужинали, а Анастасия Семеновна уже отправилась в свой домик. Иван сам сунулся в холодильник, нашел какое-то рагу, разложил по тарелкам и разогрел. Мне же даже хлеб не дал порезать, велев не дергаться. Я и не дергалась.
После ужина Ваня нашел Александра, который, судя по всему, решил тоже пожить в усадьбе, и утащил его в кабинет. Мой кабинет, между прочим. И Глеба Степановича туда же вызвал. И одного из парней в черной одежде. Меня на обсуждение не пригласили, поэтому я обиделась и отправилась рисовать невыносимого мужика в полном неглиже. А нечего вот….
Иван на ночь не остался. Я только надеялась, что он отправился к себе в теремок. Ну, или в ангар на всякий случай.
— Марин, — Янка заглянула ко мне в спальню на следующее утро и застала творческий беспорядок в комнате, вызванный валяющимися тут и там листами с карандашными набросками. — Ничего себе. — Присвистнула сестра, разглядев, что на них изображено. Я тут же покраснела.
— Это не рисунок с натуры. — Пробормотала.