— Какая комната твоя? — Она остановилась, разглядывая две двери, что были на этаже.
— Справа. — Прохрипел я.
Она кивнула и открыла дверь моей спальни. Нашей уже, наверное. Прошлась по комнате, выглянула в окно и посмотрела на кровать задумчивым взглядом. Я приткнул ее сумку к стене и попытался понять, о чем она думает. Каждый раз она своими мыслями меня из колеи выбивает. Вот и сейчас….
— Не то, чтобы я профессионально этим когда-то занималась. Опыта у меня мало. — Она отвернулась от кровати, мазнула по мне смущенным взглядом и уставилась в окно. — Если тебе не понравится, ты же мне скажешь? — Вдруг спросила она.
У меня, видимо, в голове была совсем каша, потому что я совершенно не понял, о чем она говорит.
— Что не понравится? — Выдавил из себя, потому что голосовые связки отказывались работать.
— Заниматься со мной… ну… сексом. — Тихо ответила она и опустила голову.
— Сексом? — У меня даже голос прорезался.
— Мгм. — Она оглянулась и покосилась на меня пытливым взглядом. — Мы же будем…. Наверное. — Она снова отвернулась от меня и громко вздохнула. — Нет, если не хочешь, то я тебя не буду заставлять.
— Не хочу? — Я насмешливо фыркнул. Да у меня при одном воспоминании о ней организм напрягался и руки так начинали трястись, что Зверь орал как резанный, что у меня цель прыгает.
Я заставил себя подойти к ней, понимая, что теперь уже можно не сдерживаться. Что она дала разрешение, позволила прикасаться к себе. Сама. А не в процессе того сумасшествия, что обычно вспыхивало между нами. Я легонько провел пальцами по ее шее и плечу, стягивая лямку платья вниз.
— Вань, — тихо выдохнула она.
— М? — С наслаждением поцеловал нежную белую кожу. Руки снова затряслись. На сей раз от нетерпения. Однако, я точно знал, что торопиться не буду. Никто не пьет дорогое вино одним глотком. С ней нельзя так. Мне нельзя.
— Ты мне все-таки скажи, если тебе….
— Марин, — невнятно перебил ее. Выдохнув, развернул ее в своих руках. — Того урода, который тебе такое в голову вложил, прибить мало. При одном виде тебя невозможно не возбудиться. Невозможно не задыхаться от желания быть твоим. Нельзя не любить тебя. Понимаешь? — Я чуть сжал ее плечи в своих руках. — Ты не можешь разочаровать. Ты страстная, чувственная, откликающаяся на каждое прикосновение.
— Да? — Она судорожно провела кончиком языка по своим губам.
— Черт! — Выдохнул и впился в них поцелуем, стягивая вниз это ее треклятое платье.
Вцепился в ее затылок рукой, зарывшись пальцами в волосы. Второй рукой прижал ее к себе, разворачиваясь на месте. Уложил на кровать, не переставая целовать. На миг оторвался, чтобы сбросить футболку. Штаны стянул уже мимоходом, чтобы потом не отвлекаться.
Она что-то сладко выдохнула, когда мои ладони принялись гладить ее тело. Хотелось обхватить все. До одури хотелось поймать еще один ее стон губами. Она тоже в долгу не оставалась. Прижималась, извивалась своим совершенным телом подо мной, целовала, куда могла дотянуться. Сорвался, кажется….
— Исаев, ты меня задушить решил. — Очнулся от возмущенного писка под собой.
Быстро привстал, уперевшись на локти. Глянул на Марину. Такую манящую. Такую….
— Прости, — пробормотал, даже не пытаясь отстраниться от нее другими частями тела.
Если честно, то со мной такого еще не было. Никогда от оргазма не отрубался. Снова прошелся ладонью по ее чувствительным местам.
— Кстати, у вас презервативами пользоваться в семье совсем не принято? — Она, проговаривая это, умудрилась соблазнительно прикусить губу.
Я уже потянулся, чтобы ее поцеловать, как вдруг понял, ЧТО она сказала.
— В каком смысле? — Не понял я.
— У Тимки девушка забеременела. — Марина, пока я переваривал информацию, обхватила меня ногами за поясницу. Крепко. Чтобы не вырвался. И за шею руками обвила, вцепившись ноготочками в затылок.
— Что-о-о? — Дернулся я, но тут же застонал от того, что снова начал возбуждаться. Как она это делает? — Твою…! — Разразился я тирадой на самом народном наречии и еще пару раз дернулся, пытаясь освободиться. Себе же хуже сделал, вновь не сдержав стона. Сдавшись, прохрипел. — Потом поговорим, — и вновь прижался к ней.
«Потом» говорить уже не хотелось. Хотелось подгрести ее к себе поближе, обхватить руками и спать, спать, спать….
Проснулся от того, что рядом кто-то заворочался. Бросив взгляд в окно, понял, что вечер уже. И Марина в моих руках трепыхается.
— Ванька, пусти. Я есть хочу. — Вновь попыталась она выбраться из моих объятий.
Я радостно выдохнул и прижал ее ближе к себе. Так вот оно какое… счастье….
— А может….
— Нет. Сначала еда. — Сурово ответили мне.
Пришлось отпустить ее. И самому вставать тоже пришлось. Марину к плите попускать нельзя. Я еще жить хочу. Через полчаса, когда сварились найденные в морозилке пельмени, я поставил тарелки на стол и полез за приборами.
— Значит, Тимка кому-то ребенка заделал. — Вновь поднял тему, от которой эта несносная женщина меня так ловко увела в другую сторону.
— Девочка хорошая. Зовут Элиной. Из многодетной семьи. — Принялась рассказывать она. — Родители хотели, чтобы она аборт сделала. Тимка был против. Привез ее ко мне. Врач сказала, что рожать обязательно. У нее патология там какая-то, больше может не родить.
Я кивнул, понимая, что мне досталась очень мудрая женщина.
— Они в усадьбе? — Склонил голову набок, наблюдая, как она есть обычные пельмени. Как аристократка в бог знает в каком поколении. Аккуратно откусывая кусочки….
— Да. Пусть пока там поживут. Анастасия Семеновна за ними присмотрит. Все равно Динка с Митькой скоро съедут. А так скучно никому не будет. — Пожала она плечами.
— А ты, значит, согласна у меня жить. — Она неопределенно пожала плечами, показывая, что ей по барабану, где жить. — Завтра подадим заявление. — Кивнул своим мыслям. — Нужно твой мольберт тоже сюда перевезти.
Марина как-то странно на меня посмотрела.
— Вань, ты меня настолько любишь, чтобы прожить жизнь с неумехой, неспособной даже еды приготовить? — Она тряхнула головой, отчего ее волосы рассыпались по плечам.
Я, постаравшись не отвлекаться на то, как она сейчас выглядела, запихал в себя несколько пельменей.
— Люблю. — Пожал плечами. — Готовка никогда не была самым главным при выборе мной женщины. — Ответил честно.
— Хмм, — я почувствовал, как она ногой прошлась по моему бедру. Ужинать совсем расхотелось. — Раз так, то я тебя тоже люблю. Только в моем случае способность к приготовлению мужчиной съедобной пищи — для меня жизненная необходимость.
Она улыбнулась, отодвинула от себя тарелку и довольно потянулась, отчего простынь, в которую она завернулась, принялась сползать с ее груди. Ойкнув, она встала со стула, подхватила ткань и, подумав с секунду, отправилась наверх. Ткань осталась на ступеньках.
В голове стало пусто. У меня там любимая женщина… мерзнет без одежды. Резко сорвался с места.
— К черту ужин!
Эпилог
Свадьбы — это зло. Двойные свадьбы — двойное зло. Мало того, что Тимка решил, что распишется с Элиной в день нашей с его отцом свадьбы, так эти двое еще и на глаза Янке попались. Сестра, удивив даже меня, развернула такую бурную деятельность, что не только мне страшно стало. Сняла какой-то там ресторан… на проценты с какой-то там выставки. Платье для меня пошили персонально… за неделю в ателье, куда меня притащила Иринка. Элине тоже пошили, хотя она и пыталась отказаться. Они-то с Тимкой вообще хотели просто зарегистрировать отношения и все. Но нет. Нас никто не слушал.
Более того, Янка пригласила на свадьбу всех, кого могла. И отчима с его новой женщиной тоже, разумеется. Сестра решила, что ей пора налаживать отношения с потенциальной мачехой.
— Вань, может быть, сбежим от них всех? — Возмутилась я, найдя своего будущего мужа в ангаре с резаком в руках.
— Да как-то возраст уже не позволяет. Хотя, будь я на месте Тимки, сбежал бы давно. — Хмыкнул он.
Я уже привычно прижалась к нему, только рядом с ним чувствуя себя в безопасности. Да и сам Ваня как-то успокоился, когда я согласилась стать его женой. Думаю, после свадьбы совсем хорошо станет. Он даже брачный контракт подписал, который ему Янка подсунула. И согласился на то, чтобы я фамилию не меняла.
— Мне от тебя только ты нужна. — Заявил он.
Я же, прочитав условия контракта, возмущенно посмотрела на сестру.
— Что значит: «обеспечивает меня и детей в полном объеме наших потребностей»? «В случае измены не будет выдвигать претензии при нанесении ему тяжких телесных повреждений»? — Скрипнула зубами.
— Я должна была максимально тебя обезопасить. — Пожала плечами Янка.
Но самым странным было то, что Ваня ни разу ничем не возмутился. Ни контрактом. Ни предсвадебной суматохой. Ни кучей приглашенных гостей. Ни даже тем, что на нашей свадьбе будет присутствовать его бывшая жена, так как Тимка тоже будет расписываться. А вот сам ребенок доволен не был.