Хозяйская спальня поразила меня. Не масштабами, нет. Усадьба не была сильно раздута. Просто вид из нее открывался… поразительный. На заповедник. Так же был виден край небольшой деревушки. Красиво. Нарисовать бы это все.
— Вот, у Изольды Петровны здесь сейф стоит. — Рассказывала мне Анастасия Семеновна. — Белье чистейшее, сегодня сменили. Львович за домом зорко следит. Здесь еще четыре спальни, на втором-то этаже. А в саду еще банька имеется.
— Банька — это хорошо. — Кивнула я и полезла в сумку за бумажкой, где был код для сейфа указан.
Пока возилась, Анастасия Семеновна тактично вышла из спальни, оставив меня одну. Я аккуратно ввела код, и небольшая дверца с тихим щелчком открылась. Я заглянула внутрь. Там лежала куча бумаг. Какие-то плоские шкатулки и… конверт с подписью: «Моему внуку».
Я осторожно взяла конверт и, не проверяя, что там за бумаги остались, закрыла сейф. Когда поспокойнее станет, потом все это и изучу. Сев на кровать, открыла конверт и вытащила белый лист, исписанный каллиграфическим почерком.
«Дорогой мой внук (или внучка), я уверена, что ты получишь мое послание. Если бы я знала о твоем существовании, то нашла бы тебя куда раньше. Как бы я хотела с тобой познакомиться…. Но получилось так, как получилось.
Я прекрасно понимаю, что у тебя своя жизнь, семья, заботы, но я уверена, что ты хороший человек. У Гены не мог родиться другой ребенок. Моя просьба к тебе лишь о том: не бросай тех людей, что доверились мне. И приглядись к тем, кто хотел бы воспользоваться твоей добротой.
Возможно, у тебя нет любви к искусству, нет тяги к знаниям, нет желания изменить свою жизнь. Но, ты все равно являешься моим потомком. Уверена, я бы полюбила тебя, если бы знала. Увы, я больна и понимаю, что долго мне не прожить. Поэтому позволь мне дать тебе то, что я с собой не заберу: финансовое благополучие.
Также я очень прошу позаботиться о тех произведениях искусства, что будут прописаны мною в завещании. Это важно. Не продавай их ни при каких обстоятельствах. Это должно остаться в семье. Со временем ты поймешь, почему.
Я рада знать, что ты у меня есть. С безграничной любовью, твоя бабушка Изольда».
Я отложила письмо и глубоко вздохнула. Что ж, мне тоже жаль, что я ее не знала. Мне очень не хватало такого человека в жизни. А теперь не будет хватать вдвойне, потому что я знаю, что все могло быть по-другому. В душе поселилась печаль. Навсегда, кажется. Значит стоит научиться жить с ней.
Я спрятала письмо в сумку и вышла из комнаты. Анастасия Семеновна ждала меня у лестницы.
— А кто мне сможет показать сад? — Поинтересовалась я.
— Так Гаврюша и сможет. Мой сын же специально выучился с садом управляться, чтобы и мне помогать с работой, и от отца недалеко быть. — Женщина поспешила вниз по ступенькам и, спустившись, возопила. — Гаврюша! — Я чуть не присела от такого громогласного вопля.
Гавриил появился со стороны столовой.
— Здесь я. — И осекся, увидев меня.
— Сынок, покажи-ка новой хозяюшке сад. — Попросила она.
Я вновь была смерена непередаваемым взглядом, и парень без энтузиазма согласился.
— Идемте.
Сад был роскошным. В яблонях действительно проглядывали три одноэтажных домика. За вишнями виднелся небольшой пруд с мосточком, а под широким кедром раскинулась удобная беседка. Гавриил сосредоточенно рассказывал о подкормках, газоне и рыбках в прудике. Я кивала, не понимая в этом ровным счетом ничего. Для меня было важным, что здесь чисто, уютно и красиво.
Когда мы вновь подошли к дому, на крыльце нас встретил Вениамин Львович и пригласил на обед. К моему удивлению, в столовую проводили только меня. За столом так же было накрыто на одну персону.
— А где вы обычно обедаете? — Спросила я смущенного домоправителя.
— На кухне. Нам Семеновна обычно там накрывает. Изольда Петровна любила одиночество и ей нравилось трапезничать в этой столовой. — Пояснил он.
Я кивнула и дождалась, когда он удалится. Если честно, то обедать одной мне было неуютно. Совсем. Даже не смотря на действительно вкусную еду. А еще в голову лезли всякие нехорошие мысли. Поэтому, закончив с едой, я поднялась и отправилась на кухню, откуда слышались тихие голоса.
Все обитатели усадьбы и правда нашлись на кухне. Они тихо переговаривались о чем-то, но стоило мне войти, замолчали.
— Скажите пожалуйста, а кто из Барановых являлся поверенным моей бабушки? — Вопросила я, когда все обратили на меня внимание.
— Анатолий Викторович сам себя назначил на эту должность. — Ответил домоправитель.
Я кивнула. Как ни странно, но Александра сложно было подозревать в каких-то махинациях. Больно уж… прямолинейно он выглядел. А вот его дядюшка…. Нет, одной мне в этом никогда не разобраться. Нужен свой в доску человек, которому я смогу доверять в такой ситуации на сто процентов. А таких… аж две души в моей жизни. Динка (тут без разговоров, ибо хлебнули мы в жизни много, и она ни разу не предала) и Янка (не смотря на отсутствие общих интересов и то, что она считала меня «дурной» непутевой сестрой, СЕМЬЯ для нее значила многое). На этих двух девиц я и решила полагаться в случае непредвиденных обстоятельств. А чтобы обстоятельства стали предвиденными, то действовать нужно было сейчас. Для начала стоило завербовать Динку.
— Глеб Степанович, вы можете отвезти меня в город? — Мужчина поднялся из-за стола. Слава богу, что отобедать он успел, а то получилось бы совсем неловко.
Меня проводили в гараж, где стояли две машины. Глеб Степанович остановился около одной из них.
— Это что? — Нахмурилась я, глядя на черный полированный бок машины, на которой мне предстояло ехать.
— Майбах. — Коротко ответил мужчина и открыл передо мной дверь машины.
Мне это мало о чем сказало. Выглядела машина жутко дорого. Я забралась на заднее сиденье, водитель захлопнул дверь с той стороны и уселся за руль. Я же выудила из сумки телефон и закопалась в интернет. Через минуту едва за сердце не схватилась, узрев стоимость того, на чем сейчас сижу пятой точкой. Это кому приспичило столько денег за машину отдавать?
— Глеб Степанович, а вы знаете, где находится могила моей бабушки? — Спросила я, заставив водителя отвлечься от дороги.
— Знаю. — Мрачный мужчина чуть улыбнулся. — Анастасия Семеновна каждую неделю ездит, прибирается там. Цветы оставляет.
— А мы сможем туда заехать? — Осторожно поинтересовалась я.
У такого сурового мужчины было страшно что-то просить.
— Конечно. — Кивнул он. — Вы же хозяйка.
На городском кладбище мы оказались меньше, чем через полчаса. Глеб Степанович довел меня до мраморного памятника и отошел в сторону, чтобы не мешать.
«Кауф Изольда Петровна» — значилось на черной плите. Рядом стоял такой же памятник, где значился некий «Кауф Рудольф Генрихович». Наверное, мой дедушка. С другой стороны была еще одна могила. «Кауф Генрих Рудольфович». Мой биологический отец покоился здесь. Кажется, система Рудольф-Генрих дала на мне сбой. Да и не Кауф я…. Если честно, то пока во всей этой истории я чувствую себя аферисткой какой-то. Плебейкой, неспособной занять свое место.
Побыв на кладбище около часа, я решила, что хватит уже рефлексировать и попросила Глеба Степановича отвезти мена к Динке. Нам с ней предстоял тяжелый разговор. На работу за трудовой книжкой я решила не ходить. Позвонила по пути домой заведующей магазином и призналась в своих коварных планах покинуть сей теплый коллектив. Заведующая не обрадовалась, но и отрабатывать две недели не заставила. Так же я выцыганила у моего водителя номер его телефона на всякий пожарный.
— Глеб Степанович, а вы можете завтра приехать за мной где-нибудь в обед? Я сегодня вещи соберу, и мы завтра перевезем их. — Попросила я, когда машина остановилась у подъезда.
— Конечно. — Кивнул немногословный мужчина и помог мне выйти из машины.
— Вы куда? — Опешила я, когда он пошел со мной в сторону двери.
— Я должен вас охранять. — Напомнил он мне и действительно проводил до двери квартиры. Еще и подождал, когда я зайду за дверь и закрою ту изнутри. Кажется, в телохранители мне достался параноик. Кому я нужна в этом подъезде? От маньяков у меня шокер и балончик газовый в сумке.
Я разулась, сбросила сумку на комодик и отправилась на кухню. Увидев Динку, я замерла на пороге. А все, потому что перед подругой стояла бутылка вина, в одиноком бокале было налито оно же, а сама подруга меня даже не заметила, смотря на медведей, нарисованных на стене. И все бы ничего, но Динка не употребляет. Вообще. Аллергия на алкоголь и прочие неприятности.
— Что случилось? — Мягко спросила я.
Пока мыла руки в раковине, все ждала ответа. А его все не было. Подруга так же смотрела на стену, даже не пытаясь притронуться к бокалу. Вздохнув, я отправилась проверить дома ли Митька. Ребенок спокойно сидел в их комнате и смотрел мультики по телевизору. Я вернулась обратно на кухню и села за стол.
— Дин, если ты расскажешь, то мы со всем разберемся. Поверь мне, не бывает нерешаемых проблем. Наверное. — Я подумала о своей ситуации. — Вы же вроде бы в зоопарке сегодня были. Тебя так кто-то покусал? Паук радиоактивный?
Как ни странно, но подруга хмыкнула, услышав мои предположения.
— Лучше б меня покусали. — Она рвано выдохнула. — Отец продал эту квартиру. У нас сутки, чтобы съехать. Он думает, что я буду жить с ними, и у него получится… из меня человека сделать. А я прекрасно понимаю, что он детство Митьке только испоганит…. — Она вытерла побежавшие внезапно слезы. — Ничего. Мы сначала комнатку где-нибудь снимем, а пока в хостеле ночевать будем. Справимся.
— П-подожди! — Я выставила ладонь вперед. — Почему твой отец решил именно сейчас продать квартиру?
Дина отмахнулась.
— Помнишь, какой скандал был, когда я забеременела, а замуж не вышла? — Спросила она.
— Там у тебя все как-то мутно было…. — Призналась я. — Ты особо ничего не рассказывала, и я старалась не лезть.
— Ты же помнишь, что квартира эта дедова? — Спросила она. Я кивнула. — Так вот, отец меня сюда практически изгнал из дома, узнав, кто отец моего ребенка.
— И кто? — С замиранием спросила я.
— Славик Кожевин. — Тихо ответила она.
— Что-о?!? — Я даже на ноги вскочила. — Как?!?
— Как будто ты не знаешь, как дети делаются. — Хмыкнула подруга.