— Но ведь ты не подписал бумаги!
Самаров взмахнул рукой. А толку, если он их подпишет? Денег на оплату кормов один черт нет. И в бухгалтерии об этом знали лучше него, но все равно каждый день подсовывали новые и новые счета. Если ему не удастся взять кредит под залог бизнеса — дело плохо. И если удастся… тоже. Этим он только облегчит задачу рейдерам, которым и без того не давала покоя принадлежащая их хозяйству земля. С тех пор, как главный заказчик Самаровых обанкротился — все шло наперекосяк. Деньги за прошлые поставки зависли на неопределенный срок, а новый рынок сбыта они не успели наладить. Самаров зашивался на бесконечных переговорах, но ситуация оставалась критической. А тут еще отец… Нет. Марк не брался его судить. Но и просто так смотреть, как тот спивается с горя — не мог. Смерть жены здорово ударила по его бате… Да и по самому Марку.
От офиса до птицефермы ехать было — километров двадцать. Лет десять назад отец проложил и сюда хорошую асфальтированную дорогу, а в детстве Марка на этом месте была лишь укатанная в камень глина, по которой он гонял на велосипеде. Куда ни глянь — его земля. Его наследие. Он уже чуть было не лишился его. Развод дался Самарову нелегко не только психологически. Как любой крепкий мужик, в депрессии он не верил. И спуску себе не давал. Он с головой погрузился в работу, а когда даже это не помогало, колотил грушу, пока не попускало. А вот с финансовыми потерями все было намного сложней. Он был вынужден выплатить бывшей жене огромные отступные. Намного большие, чем полагалось ей по дурацкому закону. С другой стороны, это была плата за нормальное Аришкино детство. Потерять деньги — он мог себе позволить. Хотя после этого с трудом удержался на плаву. А вот потерять дочь… нет. Алена ни за что бы с ней не справилась. Самаров не хотел, чтобы его малышку воспитывали няньки, пока её мамаша строит карьеру на телевидении.
Марк припарковался на небольшой оборудованной тут же стоянке. Прошел в птичник. Куча времени у него ушла на то, чтобы обработаться и надеть защитный костюм, потому как иначе вход на территорию был запрещен. По ходу дела перетер кое-какие вопросы с технологом. Рассказал, зачем пожаловал, изрядно повеселив рабочих.
— И что ж это у тебя, Марк Саныч, за гостья такая беспощадная?
— Новый сотрудник. Кстати, не знаете, из наших никто не сдает домик?
Поначалу Марк почти поддался искушению отправить Этери домой, но потом засомневался, как у них пойдет работа по удаленке. Не так просто ему было избавиться от привычки все контролировать. С одним «мастером» из столицы он уже подписал договор. И чем это закончилось? Вот именно. Ни аванса, ни сайта, ни самого мастера. А самое главное, что упущено время. Вот его Марку было жальче всего.
— Откуда ж тут домику взяться? Из нашего села никто не уезжает, как из некоторых. И все благодаря вам, кормилец.
— Ты мне это брось, Василич.
— А я что? Говорю правду, как есть…
— Ты мне лучше во-о-он ту пеструху помоги отловить.
— Так это я мигом. И своей этой… гостье скажи, что если вдруг что — у нас разделочный цех отличный с немецким дорогущим оборудованием!
— Угу, — буркнул Марк, засовывая кудахчущую птицу в сетку. — Загадит мне весь багажник.
— Я мы тебе, Марк Саныч, сейчас клеёночку организуем… Миш, отрежь метра полтора целлофана!
Когда Марк, бросив машину за откосом, тайком, с сеткой наперевес, прокрался к собственному дому, было уже часа три. Как шпион, он выглянул из-за груши и, никого не увидев, выпустил курицу в загон. Теперь оставалось только надеяться, что Ариша не догадается о подмене.
Самаров вымыл руки в колонке у дома и замер. Принюхался… вдохнул витающий в воздухе аромат еды и вдруг понял, что ничего не ел еще со вчерашнего ужина. Рот наполнился слюной. Запах жаренного с травами мяса взял в плен. Марк закрыл глаза и пошел к дому, будто привязанный. С тех пор, как его бесценная помощница баба Маня слегла с давлением, с едой у них было туго. Так кто же это расстарался? Неужто смерть? Он-то думал, что она не отличит сковородки от пылесоса.
Наступая на задники, Самаров стащил ботинки. В доме было непривычно тихо. Ни отца не было видно, ни Ариши. Только из кухни доносился тихонький звон. Он осторожно толкнул дверь и замер, как вкопанный. Пританцовывая под звуки непонятно откуда льющейся мелодии, Этери колдовала над плитой. Черте как подстриженные волосы она собрала в неряшливый хвост, напялила короткие шорты, открывающие те самые ноги, на которые он уже столько раз обращал внимание, и свободную трикотажную футболку. Таких у его бывшей сроду не водилось. Наверное, в сумку случайно попала его. Он, когда её манатки складывал — сильно не разглядывал. Швырял, как было. Еще слабый, после больницы…
И беззаботный вид Этери, и его собственная на неё реакция почему-то здорово раздражали. Марк тихонько подкрался к гостье и гаркнул ей прямо на ухо: «Бу!» Этери подскочила. Ложка, которой она помешивала суп, выскользнула из ее рук и упала на пол. Пока Этери, чертыхаясь, её поднимала, Самаров схватил прямо из сковородки куриную ножку и, сунув в рот, активно заработал челюстями. Смерть недобро сощурилась.
— Что? — пробормотал Марк с набитым ртом.
— Да вот, не знаю, хватило ли мясу тепловой обработки. Видишь ли, я почти уверена, что у Оленьки был птичий грипп. Не хочу, чтобы ты заразился.
Марк закашлялся. Этери с силой ударила его по спине, а потом мило улыбнулась.
— Приятного аппетита.
— Хочешь сказать это — Оленька?
Все еще не до конца отдышавшись, поинтересовался Самаров. Голод в нем соревновался с вопросами нравственности. Это вам не шутки! Марк размышлял, насколько этично было есть любимого питомца своей пятилетней дочери. Пусть даже этим питомцем была курица. Впрочем, Этери не сомневалась в том, что именно победит. И не ошиблась. Марк нахмурился и демонстративно достал тарелку и навалил в нее добавки.
— Первое блюдо вижу. Как оно называется, кстати?
— Чахохбили.
— Хм… Это что-то грузинское?
Этери пожала плечами. Её имя говорило само за себя.
— Еще одно блюдо вижу, — довольно кивнул Марк, сняв крышку с кипящей кастрюли супа. — А третье? — оглянулся по сторонам.
— Пирог. Ариша изъявила желание принять участие в его приготовлении прежде, чем уснула.
— Ах, вот, где она… — растерялся Самаров, осознав, что за пять минут, проведенных в кухне, так и не удосужился поинтересоваться, где его дочь. Такое было тоже впервые. Все мозги ему эта баба затуманила!
— Угу. Отрубилась прямо посреди примерки…
Взгляд Этери будто заволокло поволокой, за которой пряталась боль. Он это сразу уловил. Будто их чувства каким-то образом синхронизировались. Марк снова кашлянул:
— Мне не нравится, когда она роется в этих тряпках.
— Она — девочка. Это нормально.
— Зацикленность на всяких там модах до добра не доводит. Не хочу, чтобы из нее выросла ни на что не годная вертихвостка.
— И поэтому воспитываешь ее в ненависти ко всему женскому? Это неправильно.
— Да что ты? И как? Многих девочек ты вырастила, чтобы раздавать советы, о которых я не спрашивал?
Кровь отхлынула от лица Этери. Даже полные красивые губы стали белыми-белыми. Обескровленными. Она ничего ему не ответила. Просто улыбнулась этими белыми губами и, взявшись за тряпку, принялась вытирать со стола крошки. А он себя почему-то мразью почувствовал. Будто он котенка обидел. Или Оленьке голову отрубил…
— Эй… Да подожди ты. Я, наверное, что-то не то сказал…
— Все нормально. — Этери выключила плиту. — Если у тебя найдется пара минут, мне бы хотелось все же обсудить предстоящую работу. К вечеру мне обещали доставить компьютер.
Глава 6
Когда Марк уехал, Этери засунула грязные тарелки в посудомойку и вытерла со стола. Не найдя для себя новых дел, она вышла на улицу. Почему-то стены дома, который ей так понравился, стали давить. А может, дело было в неосторожно брошенной Марком фразе…
Многих ли девочек она вырастила?
Нет… У неё была всего одна девочка… Дочь. Уже восемь лет, как её не стало. Подумать только! Целых восемь лет…
Этери часто спрашивали, что для неё послужило толчком к созданию бизнеса. Иногда она отвечала. Но никогда и никому не рассказывала правду. В её окружении не осталось людей, которым бы эта правда была известна, а значит, никто не мог поставить под сомнение её слова. Правда же заключалась в том, что если бы не болезнь дочери, ничего бы она не добилась. Её малышка родилась с тяжелой формой ДЦП. Как обычно бывает в таких ситуациях, отец девочки, такой же студент, как и сама Этери, очень быстро скрылся с их горизонта. Ну, кому нужны были такие проблемы, когда тебе всего девятнадцать? Когда вокруг кипит студенческая развеселая жизнь, а у ног плещется бездонное море возможностей. Этери его даже не осуждала. Не уважала — да. Но и не осуждала. Оставшись на руках с маленькой, требующей постоянного ухода и дорогостоящего лечения дочерью, она вообще мало думала о чем-то отвлеченном. На это не было ни времени, ни сил. Все её мысли крутились вокруг вопроса, где заработать и как не сойти с ума от страха за свою девочку…
Поначалу Этери просто создавала сайты для крошечных компаний, которые не могли себе позволить услуги профессионалов. Среди них как раз были первые интернет-магазины. Натаскавшись, она поняла, что и сама вполне могла бы заняться чем-то подобным. Вот тогда в ее голову пришла идея Эт-шоп. Изучив рынок, Этери решила сосредоточиться на самом беспроигрышном варианте — продаже одежды и обуви. Она предложила своим клиентам товары из популярных европейских каталогов и не проиграла. Вспоминая, как все начиналось, Этери даже сейчас не могла ответить на вопрос, как она тогда справилась. За счет чего? Одна… Ну, ведь до смешного доходило… Например, первым складом Эт-шоп стала ее комната в общежитии. Только через год она могла позволить себе снять помещение и нанять помощников для ведения дел. Хотя… почему только? По меркам бизнеса её пошли в гору довольно быстро.
— Вот ты где! А я тебя по всему дому ищу!
Этери моргнула, возвращаясь в действительность, и обернулась. В распахнутых настежь дверях стояла Ариша. И как бы неприятно ей это было осознавать, Марк был прав. Этери не имела никакого права учить его жизни или лезть в их отношения с дочерью. Да что там… Для неё самой было бы намного лучше держаться подальше от этой девочки — уж слишком много чувств… давно забытых, но все таких же болезненных рядом с ней устремлялось наружу. И это было больно. Очень… Этери нахмурилась, размышляя, как же ей быть.
— Ну? Ты чего смотришь? Мы будем печь пирог? Или нет?
— Извини… Что-то я задумалась.
— О чем?
— Да так… О всяком, — отмахнулась Этери. — Говоришь, пирог печь?
— Угу. С яблоками.
— А яблоки у вас тоже растут?
— Ага. Пойдем, покажу.
Владения Марка оказались гораздо большими, чем Этери изначально подумала. С этой стороны она их еще не видела, (а ведь тут было на что посмотреть!), обнаружилась даже речка, плеск которой, как оказалось, ей все же не почудился.
— Во-о-он тут яблоня.
Этери осмотрелась. Кивнула головой и, прислонив козырьком ко лбу руку, сощурилась:
— А там что?