— Спасибо.
— Хочешь сказать, что ты напрямую вышел? — спросил Мышак.
— Почему бы и нет. Если на Сему нельзя больше полагаться, то придется самому решать все эти вопросы. — усмехнулся Стас. — Мы обо всем договорились. А как Сема будет выкручиваться — меня не касается. Я закрываю сделку и сваливаю.
— Жестоко ты с ним.
— Как и он со мной.
— Сами разберетесь. — отмахнулся Мышак.
— А я и не знаю, чего он тебя в наши разборки втянул. Тащит всех подряд. Вначале дочку, потом Нежку, теперь тебя. Чем он думает?
— Задом, который уже горит. — гоготнул Мышак. Он посмотрел на Любу. — А ты на кого ставишь в этой игре? На папашу или на болтуна?
— Я не играю в игры и ставки не ставлю. — ответила она.
— Что же ты тут делаешь?
— Так, мимо проходила. — сказала Люба, прислоняя холодную бутылку ко лбу.
— Девочку не трогай. Мы ее в это все не тянем. — сказал Стас.
— Так ведь уже испачкалась. — хмыкнул Мышак, смотря на него.
— Нет. Чистенькая. Нигде не светилась. Пусть все останется так и дальше. — ответил тот.
— Интересно кто из вас кого переиграет. Перемирия как я понял с твоей стороны не планируется?
— Нет. — твердо сказал Стас.
— Тогда пойду точить ножи и вырывать томагавк. Главное, чтоб меня ваша война не задела.
— А чего она должна задеть? Ты давно вышел из игры. Если Сему не поддержишь, то тебя и не заденет.
— Еще увидимся. — Мышак поднялся. Кивнул на прощание Любе и ушел.
Она слышала, как Стас закрыл дверь, провожая незваного гостя. Слабость. Голова кружилась. Она легла на кровать, обнимая бутылку с водой. Вернулся Стас. Завалился рядом с ней.
— Что подруга дней моих суровых? Как самочувствие? — он скосил на нее глаза.
— Отвратительно. — ответила Люба.
— Чего так? Я думал должно быть совсем хорошо.
— Как вы можете такое терпеть постоянно?
— Чего терпеть? Похмелье?
— Да. Ведь вы много пьете.
— Скажу по секрету, каждое утро даю зарок, что больше не пью, а вечером его нарушаю.
— Почему? Потому что я все плохое быстро забываю, зато помню хорошие моменты. Например, тебя запомню. — он посмотрел на Любу. В его глазах была теплота, от которой становилось не по себе. Опять это незнание как себя вести? Что ответить? Смущение. — А ты меня вспоминать будешь, когда история закончится.
— Не знаю.
— А кто знает? — он скользнул пальцами по ее руке, заставляя дрожать от этого, по сути, невинного прикосновения. — Ты мне скажи, а я его спрошу.
— Не надо.
— Почему? Тебе не нравится?
— Вы мне не нравитесь.
— Чем? Я тебя не обижаю, хотя мог бы. Тебе же не так плохо со мной.
— Мы вроде уже говорили на эту тему.
— А я к ней вновь и вновь возвращаться буду. Она мне нравится, так же как и ты. Чем я тебе не нравлюсь? Чего глаза прячешь? Говори как есть.
— Ляпну, а вы еще обидитесь.
— Чего я, по-твоему, красна девица, чтоб обижаться? Мне правда интересно, что ты у тебя в голове. Ты же молчишь большую часть времени. Это только я тут разговоры говорю. Я так тебя и не узнал за это время. А мы с тобой дней десять под одной крышей живем. Для меня же ты загадочный цветочек, который еще и дурманит.
— Зачем вам все это?
— Интересно. Тебе разве не интересно что-то узнать обо мне?
— Я помню ваше предупреждение, что если хочу спокойно спать, лучше поменьше знать.
— Тоже верно. Не думал, что я тебя так напугаю.
— Не напугали. Просто вы правы. Если я хочу выпутаться из этой истории с меньшим вредом для себя, то нужно быть незаметной и помалкивать. Потом же все забыть как страшный сон. И не вспоминать. — Люба сделала глоток минералки.
— Ладно, это я понял. Сам-то я тебе чем не нравлюсь?
— Внешне. К тому же вы старый. — ответила Люба и тут же испуганно посмотрела на него.
— Старый в двадцать восемь лет? — рассмеялся Стас. — Как дедушка или как дяденька?
— Для дедушки вы молоды.
— О как! Рад это слышать, что в мои престарелые годы еще не все потерянно. — весело ответил Стас. — Хотя тебе шестнадцать. Может и правда я тебе кажусь ровесником отца. Двенадцать лет разницы у нас с тобой получается.
— Получается, что так.
— Тебе ровесники нравятся?
— Мне никто не нравится. — ответила Люба.
— Да ладно. Мне-то можно не врать.
— Это почему?
— Потому что я в это все равно не поверю. Должен же быть у тебя типаж принца. Так кто тебе нравится? Принц должен быть со смазливой мордашкой и девчачьими чертами, но зато утонченный и тонкой душевной организации? Чего смеешься?
— Представила себе такого. А чего мы с ним обсуждать будем? Я не настолько тонкая и утонченная натура. — смеясь, ответила Люба.
— Значит этого убираем. Брутальный парень, с косой челкой и взглядом кабеля, что не пропустит ни одну стоящую сучку?
— Я не смогу конкурировать с породистыми суками. — ответила Люба.
— Да, ты похожа на красивую дворняжку. — оглядывая ее критическим взглядом, ответил Стас. Он заметил, что Люба начала втягиваться в его игру. — Но лоска в тебе маловато. Можно добавить его и кобелек точно будет твой какое-то время.
— Вот именно, что на какое-то. Не хочу так.
— А как хочешь? На века?