— Хорошо. Буду одна. До свидания. — она ушла на кухню. В комнате Миша упаковывал вещи в сумку. Ругался, злился. Люба стояла около окна, обняв себя за плечи. Одна. Ну и пусть. Итак совершила ошибку. Позволила об себя ноги вытирать. Лучше уж одной быть. Уходил Миша, громко хлопнув дверью. Тишина. И только капли стекают по стеклу. Света подошла и обняла ее. Люба не выдержала и расплакалась. Света ничего не спрашивала. Обнимала ее, гладила по голове.
— Такое тоже в жизни бывает. Веришь человеку, а он тебя подводит. Обманывает.
— Нет, мам. Тут другое. Я знала, что он обманывает меня. Не такая уж и дура. Но боялась остаться одна. Кому я нужна? А одной страшно. Ты не представляешь как это страшно, когда никого нет рядом.
— Разве ты одна? Люб, у тебя есть семья, где тебя всегда примут. Не нужно держаться за мужика лишь потому, что тебе страшно остаться одной. Ты у меня замечательная, умная, добрая. Откуда такие мысли? — спросила Света.
— Наверное устала. Все как-то оказалось слишком сложно. Начиналось так радужно, а закончилось неприятно. Думала приеду, получу профессию, встречу любимого человека, найду хорошую работу. Будет у меня семья. Дети. Что в итоге? В институте мне продержаться не получилось. Любовь оказалась иллюзией. Не будет у меня ничего.
— Тебе только двадцать четыре. Ничего страшного, что ты упала. Споткнулась. Бывает. Поднимешься, отдохнешь и пойдешь дальше. — с улыбкой сказала Света. — Ты ведь сейчас не работаешь?
— С сегодняшнего дня нет.
— Поедем домой? Тебе нужно сделать паузу и понять, что делать дальше. Тебе все будут рады. Поедем?
Предложение было заманчивым. Люба подняла на Свету заплаканные глаза. Та искренне предлагала помощь. Как и тогда. Может, стоит и правда поехать? А как же Стас? Хотя у него давно своя жизнь. У нее своя. Все осталось в прошлом. Может нужно сделать шаг назад, чтоб с новыми силами преодолеть подъем на жизненном пути, который упрямо не давался? Попробовать можно. Ведь она все равно ничего не теряет.
Глава 23
Она изменилась. Повзрослела. Пополнела. Не критично. Но сейчас он не назвал бы ее девушкой. Молодая женщина с короткой стрижкой, полными губами, обтянутыми джинсами ножками в расстегнутой спортивной куртке. Футболка обтягивала налившуюся грудь. Разве такое возможно, что она у нее еще выросла на размер? Но глаза не обманывали. Стас смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Красивая. С ним давно такого не было, чтоб на него напал ступор при виде женщины. Грусть в глазах, на щеках румянец. А грудь так и вздымается при каждом ее вздохе. У него же перед глазами совсем не невинные картинки.
— А цветочек-то рос на неплохой подкормке. — загоготал Ярик. Стас попытался отвесить ему подзатыльник, но тот увернулся и подскочил к Любе, отрывая ее от земли. — Любка, я по тебе скучал!
— Отпусти меня лоб здоровый! — заверещала она, когда он начал ее тискать. Ярик же ее хотел в щеку поцеловать, но Люба вырывалась. — Надо же было в такого быка вымахать!
— Под стать тебе, моя коровка. — рассмеялся он басисто.
— За корову ответишь. — она зло посмотрела на него.
— И что мне сделаешь?
— Укушу. — спокойно ответила Люба. Ярик поставил ее на землю. Недоверчиво посмотрел на нее.
— Возьми лучше сумки и закинь их в машину. — сказал Стас. Он поцеловал Любу в щеку. Едва губами коснулся, а словно током ударило. — От тебя все также лугом пахнет.
— Привет, — она вымучено улыбнулась. Голос дрогнул. И грудь так тяжело вздымается. Волнуется? Конечно, волнуется.
— И тебе привет. Дамы, позвольте предложить вам свои руки и сопроводить вас до машины? — весело спросил он, беря под руки Свету и Любу.
— Так нечестно. Я сумки, а тебе дамы. — хмыкнул Ярик.
— Надо не тискать и обзывать, а вспомнить о манерах. — парировал ему Стас. А его ведь задело, что Ярик так вольно с Любой себя вел. Этого еще не хватало. Только с ума сходить не надо. Только как тут не сойти с ума, когда она рядом. Такая близкая и желанная.
Он помог забраться матери, потом Любе. Ладони так и горели огнем, когда он коснулся ее. Закрыл дверь.
— А я? — спросил Ярик.
— Прогуляешься. Тут место только для троих. — ответил Стас.
Ярик надулся, но спорить не стал. Пошел домой пешком. Все равно ныл, что Стас его гулять не отпускает. Вот пусть и дышит свежим воздухом. Мама только и делала, что говорила. Он на автомате поддерживал разговор. Люба молча смотрела в окно. Тут она не изменилась. Все такая же холодная и молчаливая. Он хотел провести этот вечер, но появилась работа. Поэтому пришлось вызванивать Ярика и ехать на заказ.
Люба не знала чему была больше поражена. Ярик сильно изменился. Вымахал в здорового дядю. Мускулистого и сильного. Рыжий ежик волос, громкий голос. Он не походил на дохлого мальчишку, которого она помнила. Стас тоже изменился. Больше не стриг рыжие волосы. И выглядел он моложе, чем она его запомнила. Лет на тридцать. Не больше, а то и меньше. Но ему было уже тридцать шесть. В этом месяце и вовсе тридцать семь. Она помнила его день рождения и не забывала.
Нужно было признаться самой себе, что ей не удалось его забыть. Как бы она ни старалась это сделать, но не получилось это сделать. Когда он уехал, Люба даже вздохнула свободнее. Ей нужна была передышка, чтоб понять как вести себя со Стасом.
Квартира почти не изменилась. Ее кровать на том же месте. Нюра спит напротив. Занавески поменяли с коричневых на нежно-голубые. На кухне стол переставили. Изменилась комната мальчишек. Так как там теперь жили Ярик и Стас, они сделали там ремонт. Многое поменяли, но Люба заходить туда не стала. Света ушла отдыхать после дороги. Нюра убежала гулять с подружкой, а Люба впервые за столько лет почувствовала себя дома. Это было непередаваемое чувство уюта и теплоты.
В кастрюлях пусто. В раковине гора посуды. Все равно больше заняться нечем. Да и привыкла она Мише готовить. От неприятных воспоминаний появился комок в горле. Надо быть такой дурой! Хотя она знала, что он ее просто использует. Так что ничего странного не было в его словах. Но вот быть знаменем, которое передают из рук в руки было унизительным. Сказал бы просто, что женится на своей Рите и уходит. Зачем ей брата подсовывать? То же нашел няньку.
Она приготовила ужин и ушла в комнату. Уснула. Какая-то усталость и расслабленность навалилась одним махом. Сны тяжелые, путанные. От них хотелось сбежать, а она не могла. Когда Нюра и Ярик ввалились в комнату над чем-то смеясь, она даже обрадовалась, что они ее разбудили.
— Извини, привыкла, что в комнате одна жила. — сказала Нюра, плюхаясь к себе на кровать. Ярик завалился рядом.
— Давай дальше смотреть. — сказал он, закидывая подушку себе под голову.
— Чего хоть смотрите? — зевая, спросила Люба.
— Ролики про дураков. — ответила Нюра.
— Главное не надо в их ряды вступать. — она посмотрела на часы. Десять вечера. Спать больше не хотелось. Она пошла на кухню. Света и Стас сидели за столом. О чем-то тихо разговаривали.
— Разбудили? — спросила ее Света.
— Все равно кошмар снился. — отмахнулась Люба, наливая себе чая.
— И часто тебе кошмары снятся? — Стас подвинул ей вазочку с конфетами.
— Часто. — машинально ответила она.
— Люба, в выходные на дачу поедешь? — спросила Света.
— Можно и поехать.
— Комаров покормить, на рыбалку сходить. — добавил Стас.
— Мне прошлой рыбалки на всю жизнь хватило. — рассмеялась Люба. — После этого меня на берег с удочкой не заманишь.
— Вот и улыбается, а ты переживала. — довольно сказал Стас Свете, откидываясь на спинку стула. — Я смысла на дачу сейчас не вижу ехать. Там холодно, сыро. Сидеть печку топить? Дожди залили. Грядки утонули.
— За ягодой сходить.
— И утонуть в первой же луже? Давай хоть солнышко дождемся. Обещают, что через неделю погода наладится. Я вас и отвезу туда. Хоть на все лето. А то потом назад приедете все сопливые и на меня чихать будете. — сказал Стас, не сводя глаз с Любы.
— Ладно, пойду сериал смотреть. — сказала Света. — Как раз уже начаться должен.
— Спасибо. — сказал Стас.
— За что? — спросила Люба.
— За ужин. Мать нас к самостоятельности приучить решила. Так что нормальную еду мы видим два раза в неделю, когда она все же готовит. А так питаемся чем придется. Сегодня была моя очередь готовить.
— Жестоко. — улыбнулась Люба.
— Особенно когда готовит Нюра. Лучше сразу запасаться бутербродами.
— Буду знать.
В воздухе повисло напряжение. Можно было долго еще прятаться за кружками с чаем и кофе, говорить ни о чем. Но рано или поздно придется расставить все точки. Люба уверяла себя, что их история закончена, что все в прошлом. Но увидев его вновь, не могла теперь верить своим словам, которые до этого упорно повторяла все эти года.
— Что планируешь делать? — спросил ее Стас.
— Мама предложила недельку здесь пожить, может две. Потом может в Москву уеду. Не сложилось у меня с Питером.
— Меня он тоже не принял. Надавал тумаков и заставил вернуться. Большие города не для всех.
— Мне вначале в Питере понравилось. На первый взгляд, там все просто. Смотришь на проспект, ровный, как по линейке начерченный. Я подумала, что жизнь в нем будет такая же прямая. Ровная. — Люба допила залпом чай.
— Но сказка быстро кончилась. Дорога оказалась неровная, ухабистая и с поворотами. — закончил за нее Стас.