Лена кивнула, а Гриша продолжил свой рассказ об Америке. Странно, но примерно через двадцать минут девушка поймала себя на мысли, что потеряла нить его вроде даже оживленного повествования. Вместо того чтобы слушать об инвесторах, о которых в красках вещал бывший, она почему-то воспроизводила в голове слова Андрея о том, что свела его с ума. Под кофтой расползался табун мурашек, а между ног нещадно пекло. Господи, как же избавиться от этого наваждения? Парень в последнее время занимал все больше ее мыслей, и почему-то казалось, что физиологией дело не ограничивается.
Просто дело в том, что Борзов не похож ни на одного из её любовников, и, наверное, её тело требует изведать новые горизонты. Бред, конечно бред. Сомнительно, чтобы она вот так велась на слова парня только из-за желания переспать с ним. Тут точно что-то другое.
Лена пристально посмотрела на Гришу. Красивый, статный, самодостаточный. Он всегда был для нее примером того, каким должен быть мужчина. С ним легко можно связать жизнь и чувствовать себя как за каменной стеной. О таких мужьях мечтают все девушки. Любую проблему решит в два счета, свидания только в самых дорогих ресторанах, прямо как сейчас. Лене эта вычурность никогда не была понятна, но Гриша предпочитал только такие места. Вежливый, воспитанный, сдержанный, галантный. Скала, за которой ничего не страшно… Вот только смотрит на него и ничего не происходит. Внутри не горит. Не щелкает, и искры не летят в разные стороны, как от сварки.
Они просидели в ресторане примерно полтора часа. Делились событиями последних шести месяцев, а потом Лена, сославшись на усталость, сказала, что поедет домой. Гриша подвез её до университета, и, пересев в свое Део, Васильева отправилась в сторону дома.
На одном из светофоров остановилась и почувствовала, как ладони впиваются в руль. Тело буквально стягивает в тугой канат. Всматриваясь сквозь лобовое стекло, не могла отвезти взгляда от остановившейся напротив белой Феррари, за рулем которой счастливо улыбался Борзов, а рядом с ним сидела красивая эффектная блондинка в дорогой норковой жилетке.
Отчего-то стало дурно и как будто больно. Так не улыбаются чужим людям. Да он даже на Фролову с таким теплом не смотрит. Привычный высокомерные взгляд словно испарился. Если бы Лена не знала его, подумала бы, что перед ней счастливый парень, окрыленный любовью к вот этой вот молодой девушке.
В горле встал ком, и пришлось с силой сглотнуть его. А чего Васильева ожидала от Борзова? Все правильно. Сегодня в раздевалке была просто игра. Очередная искусная актерская партия, снова сыгранная студентом на ура. Наверное, он действительно собирался соблазнить её, а потом грязным способом заставить уволиться из университета или же просто унизить. Это в его репертуаре.
Зеленый свет загорелся на светофоре, и парочка промчала мимо, совсем не обратив внимания на серый Део.
Андрей протянул руку и дернул на себя Милу, чтобы еще раз чмокнуть сестру в висок. Они не виделись несколько месяцев, а кажется намного дольше. Борзова старшая рассмеялась и, выпрямившись, вернулась на свое место. Тепло взглянула на брата.
— Куда сегодня отправимся? — поинтересовался Борзый. — Можно в клуб, тут у нас недавно открылся новый. Тебе понравится.
— Может тихий семейный вечер? — скорчив умоляющую гримасу и применив взгляд кота из мультфильма про Шрека, Мила умело попала в цель. Все мужчины велись на эту ее фишечку.
— По отцу соскучилась? — буркнул Андрей.
— И по нему тоже. Давай попросим Людмилу приготовить наши любимые чипсы из духовки, пиво, думаю, у тебя в запасе всегда есть, и засядем в моей комнате.
— Мил, тебе не кажется, что мы переросли этот возраст лет эдак шесть назад? — хохотнул Андрей.
— Нет, не кажется. Зачем мне этот клуб, если мы там поговорить нормально не сможем? Опять напьешься, снимешь какую-нибудь бабу и пойдешь в ВИП комнату.
Черт, а ведь так и будет, подумал Андрей. Или было бы. Сегодня ему хотелось напиться. Вот прям до усрачки надраться в хлам и забыть о том, что произошло в раздевалке. Его ладони до сих пор горели после прикосновений к Юрьевне, а чужое “любимая” разъедало слуховые перепонки. Лучше бы она, блядь, промолчала и не сказала, что это ее бывший. Тогда бы Андрей посчитал ее шлюхой, и вся призма вокруг преподши разбилась. А так… только хуже сделала. Предпочла ему какого-то там мудака. ЕМУ, блядь… самому Борзому! Да его в жизни не отставляли на второй план. Только пальцем подманивал, и телки ноги раздвигали, а эта сбежала, как от чумного.
У него так руки чесались забить в телефоне ее местонахождение. И он сто пудов бы так и сделал, если бы не нужно было ехать встречать Милу. Отправился бы и посмотрел, чем занимаются эти двое. Главное, чтобы адрес не домашний, потому что он чувствовал, что способен даже дверь выбить и размазать рожу придурка по стене.
Держался только из-за Милы. Если она узнает, что он снова сорвался из-за бабы, точно вернется обратно, а ей в яблоке лучше.
— Ладно, уговорила, чипсы так чипсы, — сжалился Борзый.
Пока Мила принимала дома душ, Андрей таки залез в программу. Руки тут же сжались в кулаки, а айфон едва не превратился в горстку осколков в его ладони. Юрьевна была дома. С тем мудаком. Сомнительно, чтобы парочка так быстро разошлась. Блядь.
От мысли, чем они там могут заниматься, у Борзого внутренности закипели. Спустился вниз, достал из бара отцовский Чивас Ригал и хлебнул прямо из горла. Горло запекло, и заветное тепло растеклось в груди.
Стерва. Ведь его хотела! ЕГО! Он чувствовал эту дрожь по телу, рваное дыхание. И вообще Лена в его присутствии вся напрягается, как если бы сама с собой боролась. И пьяные признания. Все указывает на то, что преподша, так же как и он, подсела, но только если Борзый уже это признал, то эта змея отрицает. Завелась там в раздевалке не меньше его самого, а теперь что? Пошла физиологию утолять? С бывшим? Гадина!
Борзого начало трясти. Он резко втянул носом воздух и несколько раз с силой стукнул открытой ладонью по барной стойке.
— Андрей? — встревоженный голос Милы раздался сзади.
Сестра смотрела обеспокоенным взглядом на брата и, заметив бутылку, подошла и отобрала ее.
— Андрей, в чем дело?
— Ни в чем, — Обернулся и кивнул в сторону кухни. — Чипсы, наверное, уже готовы. Идем.
А на следующий день Борзый проснулся с дурной головой. На пиве не остановился. И хоть в клуб эти двое не пошли, парень смог догнаться Чивасом. Несколько раз порывался поехать к Юрьевне, но Мила как будто поняла, чем это может закончиться, и умело разворачивала его обратно. Что в пьяном бреду было рассказано осталось скрыто за завесой дурмана, но под конец пар нерадивый студент отправился в универ.
Пашка подсел к нему в машину и, поздоровавшись, закурил.
— Ты чего убитый такой? Я думал, счастливый должен быть. Милу же ждал.
— Я и есть счастливый, — буркнул Борзый, а потом выхватил у друга сигарету и глубоко затянулся.
Пашка присвистнул, оценивая состояние Андрея.
— Брат, ты чего? Ты же бросал.
— Мхм, бросал…
Сколько сил Андрею стоило, чтобы несколько месяцев не курить. Сколько раз брал в руки сигарету и проводил ею под носом, довольствуясь хотя бы запахом табака, а потом ломал и выкидывал. И, блядь, на тебе. Снова в то же болото. А завтра ведь соревнования.
— Что случилось, Борзый? — Пашка прищурился, так же как и Мила, подмечая изменения во всегда с виду холодном друге. Его потряхивало, а скулы вздувались.
— Ненавижу ее, Дуб… — сказал Андрей, делая еще одну затяжку.
— Кого?
Вместо ответа Андрей вдруг всмотрелся вперед и ощутимо напрягся. Даже воздух вокруг него затрещал. Пашка перевел взгляд и заметил, как из припарковавшегося неподалеку автомобиля выходит мужчина с букетом белых роз.
— Это кто?
Андрей не был абсолютно уверен, но шестое чувство подсказывало, что это точно к Васильевой. Рожа довольная, светится аж, и цветы эти дебильные.
— Я щас.
Бросил резко и рывком открыл дверь Феррари.
Глава 31
Андрей бросил взгляд на классический черный мерседес последней модели и, подойдя, нагло присел на капот, сложив руки на груди. Мудак в черном пальто с веником в руках не увидел его, так как был слишком занят тем, что всматривался в крыльцо.
Борзый не ошибся. Лена вышла спустя минуту и, тут же одарив козла легкой улыбкой, пошла в его направлении. Ну-ну, Юрьевна. Повелась на цветочки, значит?
Парочка обменялась парой слов и, всучив цветы в руки Васильевой, Гриша обернулся и только сейчас заметил бессовестно усевшегося студента на капоте дорого автомобиля.
Андрей склонил голову на бок, пока две пары глаз, кремируя его, приближались к машине.
— Андрей? — в голосе Лены отчетливо зазвенела злость, отзываясь у Борзого внутри желанием взбесить ее еще сильнее.
— Здрасти, Лена Юрьевна, — широкая усмешка, больше похожая на оскал, растянула губы парня, — утолила физиологию?
Каштановые глаза вспыхнули.
— Не твое дело, — Лена процедила сквозь зубы, замечая, с каким непониманием Гриша следит за их диалогом.
— Ну почему же не мое? Всегда интересно, как другой справляется с тем, чего ждали от меня, — Андрей перевел взгляд на гладко выбритого придурка и высокомерно проехался по нему глазами. — Костюмчик, галстук, уверен, даже запонки золотые имеются. И вот это тебя прет?
— Ты что себе позволяешь, сопляк? — не выдержал мужчина и шагнул вперед, встречаясь с Борзым взглядами.
Андрей хохотнул.
— Слушай мужик, ты вот с цветами зря это. Ей больше нравятся мотоциклы и драки. Не знал? А ты попробуй напои ее пивом и проверишь. Я вот не так давно домой отвез надравшуюся в хлам и даже в кровать уложил.
Лицо придурка покрылось красными пятнами, и от Андрея не укрылось, как сжались его кулаки.
— Скажи ему, Юрьевна. И про желание расскажи, которое ты проиграла, — издевательский взгляд вперился в разъяренное лицо Васильевой.
— Замолчи, Борзов!