Не успел договорить, как тонкая рука оторвалась от столешницы и по всей вероятности собиралась залепить ему пощечину, да только задела стакан с кофе, и тот полетел прямо ему на футболку. Сукаааа. Кипяток моментально обжег уколом боли, и резко подорвавшись с места так, что стул отлетел на пару метров, Андрей оттянул край, чтобы не пекло с такой силой.
В висках застучало, ярость закипела, ошкваривая изнутри, когда он понял, что эта гадюка даже не выглядит виноватой. Сначала испугалась, а потом выпрямилась и обвела взглядом огромное коричневое пятно.
— Сам Бог тебя наказывает за грязный язык, Борзов. В следующий раз будешь думать что и как говорить преподавателю.
В столовой воцарилась мертвая тишина, и, кажется, только было слышно, как Андрей резко втянул воздух носом, а потом едва не придушил стерву. Пальцы запекло, так сильно захотелось их вокруг шеи ее сцепить, да только в столовую охранник вошел как раз и устремил на них любопытный взгляд.
— Ты об этом еще пожалеешь! — процедил сквозь зубы, впечатывая потемневшие глаза в зарвавшуюся шлюшку.
— Хватит угрожать, только на это и способен! — а потом добавила, не повышая голос, потому что внимание буквально каждого в помещении и так было направлено на них. — Я вас предупредила. Со мной ваши штучки не пройдут. Хотите закончить год благополучно — трудитесь. А хотите всю жизнь пасти задних — ну что ж — вот ваш вожак, и уже вам решать плестись стадом овец или пойти против системы.
Развернулась и, вильнув упругой задницей, направилась к выходу. Эхо от цоканья ее каблуков попадало в такт сердечного ритма Борзого. Цок — цок, тук — тук. Цок — тук. Сжал зубы и в этот момент четко для себя решил. Эта дрянь не будет работать в ЕГО университете. Он разберется с этим сегодня же!
Глава 3
Кажется, Лена сейчас поняла, как себя чувствуют модели на высоченных каблуках, когда перед сотнями пар глаз пытаются достойно и красиво пройти по подиуму. Пока она шла по полностью лишенному звуков залу столовой, чувствовала, как спину жгут множество взглядов, а в особенности один самый яростный и мерзкий.
Этот выскочка совсем обнаглел. Совершенно не умеет фильтровать что можно произносить вслух, а что лучше оставить в своей пустой голове.
Охранник вежливо кивнул, когда преподаватель прошла мимо него, и наконец вышла из душного помещения. Только сейчас смогла выдохнуть. Пока шла, казалось, даже не дышала. Ей чудилось, что еще немного и Борзов нападет на нее сзади, чтобы разодрать, как беспомощную жертву. Откуда этот страх и сама не понимала. Просто взгляд у него был дикий, как у настоящего хищника.
Борзов был слишком уверен в своих силах и не похож на тех, кто бросает слова на ветер. От него разило неприкрытой опасностью.
Но и Лена не из простых. Отец хоть и не занимал никаких военных должностей, а все же научил ее защищать себя, во что бы то ни стало. Он воспитывал ее в небольшом городке, где кругом были посадки деревьев и много частных домов. Нужно было уметь драться, бегать и если нужно — давать сдачу. Больно. Это Лена умела. Поэтому если этот третьекурсник думает, что ему так легко удастся ее прогнуть, то очень ошибается.
— Зря вы так, Елена Юрьевна! — когда Лена поднималась по ступеням, рядом с ней вдруг откуда-то выросла преподаватель по латыни.
Светлана Федоровна, кажется. Пока имен всех коллег девушка не успела запомнить, но эту женщину сложно забыть. На ней вот уже второй день подряд цветастая юбка в пол и свободная бордовая кофточка с золотыми пуговками. Женщине навскидку лет сорок. Полная, но миловидная.
— Что именно зря?
— Нарываетесь на Борзова. Я бы вам не советовала так себя с ним вести, вам же дороже выйдет.
— Это еще почему? — удивилась Лена, притормаживая прямо на ступенях.
Не ожидала, что даже преподаватель начнет его защищать. Ладно одногруппники, их еще можно понять, но Светлана Федоровна? Уму непостижимо.
— Пойдемте-пойдемте, я вам все объясню.
Женщина подхватила под локоть ничего непонимающую Лену и буквально потащила на кафедру. Оказавшись в пустом кабинете, быстро клацнула чайник и потянулась к полке.
— Значит, слушай.
Интересно, когда они успели перейти на ты, подумала девушка, наблюдая за тем, как в тарелку высыпаются шоколадные конфеты. Похоже, преподаватель решила провести разъяснительную беседу. Этого еще не хватало, у нее до пары всего десять минут, и тратить их на рассказ о Борзове не было ни малейшего желания. Но понять все же за что и почему ему такие привилегии нужно было, поэтому смирившись, Лена опустилась на стул перед деревянным черным столом.
— Папаша Борзова, Константин Георгиевич, олигарх. И по совместительству главный спонсор нашего университета. Эти все навороченные ноутбуки, проекторы в каждом кабинете, ремонт — это все он.
Лена нахмурилась.
— Это я знаю, но думала ваш университет и до того, как в нем учился Борзов, не бедствовал.
— Конечно, не бедствовал, потому что тогда здесь училась его сестра.
— У него еще сестра есть? — удивленно поинтересовалась новенькая.
Светлана насыпала в две чашки растворимый Нескафе, залила его кипятком и поставила одну чашку перед Леной. Рядом приземлилась тарелка с конфетами.
— Конечно есть. Правда, я не знаю как это возможно, но Мила прекрасная девушка. Добрая и старательная. Ты кушай — кушай, — с заботой бабушки, к которой приезжают на лето, женщина подтолкнула к Лене конфеты.
— Спасибо, я не хочу, пока только кофе, — вежливо качнув головой, Васильева осторожно отпила горячий напиток.
— Ну домой возьми. Очень вкусные, мне подруга из Италии привезла, — настаивала Светлана. Пришлось согласиться. Нет, Лена не была из тех, кто блюдит строгую диету, да и конфеты она любила, просто Борзов этот сегодня все настроение испоганил. Есть совсем не хотелось.
— Хорошо, спасибо, — тепло улыбнувшись, Лена положила в сумку три конфетки и продолжила, — так что там с сестрой?
— А, да. Мила сейчас живет в Америке. Она уехала в этом году сразу после окончания университета. Андрей, кстати, тоже укатит в Штаты по окончанию. Они там будут доучиваться, получат профильное образование и станут управлять фирмами отца.
Ничего себе. Хотя, чему удивляться? У таких обеспеченных людей, наверное, вся жизнь с рождения прописана? По всей вероятности, ему и невесту уже нашли побогаче. Жаль эту бедняжку.
— То есть, я так понимаю, что Андрею все сходит с рук, потому что его папа спонсирует университет? — решила все же еще раз убедиться в том, о чем говорила Света.
— Не только университет. Все премии. Квартальные и ежегодные, Леночка. И достаточно неплохие исходят от него, — укоризненно прошептала женщина, доедая вторую конфету. — Поэтому каждый преподаватель трижды подумает, прежде чем нажаловаться его папаше. Никто не хочет отсюда вылететь. А то, что вылетит, это однозначно. Не будет же Борзов старший сыночка за уши таскать.
Вот тебе и вся справедливость. Из-за того, что кто-то ходит в туалет не в обычный унитаз, а с золотой каемкой, другие должны смотреть на него и аплодировать, упорно умалчивая о том, что гадит он мимо. Лену даже злость взяла на подобное поведение преподавательского состава.
— И что? Прям никто никогда не жаловался на него?
— Я тебе так скажу, красавица моя, — опустив черноволосую кучерявую голову и ткнув указательным пальцем с длинным розовым ногтем по столу, Светлана прошептала, — были случаи, когда пытались. Да только этот сопляк находит на каждого компромат, не знаю, как ему это удается, но он умеет так к себе расположить, что потом любое желание нажаловаться отпадает. Просто поверь.
— Испытано на себе? — сдержанно поинтересовалась девушка.
— Слава Богу нет. Я в своем уме, чтобы не замечать его прогулов и ставить высокие оценки просто за то, что он существует.
С ума сойти. Это ж надо. Какой-то двадцатилетний выскочка и держит на поводу весь университет. И это даже не пятикурсник. Интересно, а старшие курсы так же пресмыкаются перед Борзовым?
Вопроса коллеге она, конечно, не задала. Послушала еще немного о семействе Борзовых и сбежала после первого спасительного звонка, поблагодарив за кофе.
У девушки оставалось еще две пары, которые, к счастью, прошли намного спокойнее первой. Никто не пытался ее задеть, вывести из себя. Приставаний и липких взглядов парней, естественно, было не избежать, но надо просто к этому привыкнуть. Они молодые, здоровые мужчины, и понятное дело, что смотреть будут в любом случае. Ей это даже льстило, особенно когда не нагло так козыряли заученными фразочками, а старались показать свои знания. Вот это она понимала. Мотивация у парней сработала на отлично.
После последней пары девушка заскочила в деканат к Павлу Ивановичу. Она обязана была доложить о случившемся, хоть и не хотелось.
— Вы только не делайте вид, что в курсе, хорошо? Я не хочу быть одной из тех преподавателей, кто при любой выходке студентов летит жаловаться, ладно, Павел Иванович?
Мужчина обреченно покачал головой, устало потирая виски.
— Ладно, Ален, договорились. Но ты уж поменьше на Борзова нарывайся. Это не тот человек, с которым вообще нужно связываться.
— Все будет в порядке. Не переживайте. Дайте мне время, я разберусь.
— Договорились. Кстати, о Борзове, — вспомнил мужчина, провожая девушку до дверей, — Константин Георгиевич звонил, сказал, чтобы мы сегодня заехали. Я вас познакомлю.
— Что? — Лена опешила, едва не врезавшись в дверь. — Зачем?
— Затем, что я время от времени наведываюсь к нему и докладываю о делах в университете.
— Разве это нужно делать не у него в офисе?
— Он слишком занятой человек. Мы знакомы очень давно и уже достаточно близко. Поэтому мы поедем на ужин.
Лена все равно ничего не понимала. Какой может быть ужин со спонсором учебного заведения? Для чего она там нужна?
— Я не понимаю.
Тут, как спасительный звонок для декана, завибрировал мобильный, и Ратников, наспех бросив, что заедет за девушкой в семь, вежливо выставил ее за дверь и принял вызов.
Тааак. Лена пока не понимала что происходит, но то, что Павел Иванович что-то задумал — это можно было зуб дать. Сомнительно, чтобы кто-то из преподавателей вот так просто заявлялся в дом к меценату для знакомства. Ладно, тем лучше. У нее появится возможность открыть отцу глаза на выходки сына. Да и посмотрит хоть на этого Константина Георгиевича, может яблоко недалеко упало от яблони.
С этими мыслями девушка вышла из здания университета и пошла в сторону парковки, на которой утром припарковала свой старенький Ланос.