И пусть это и будет самым большим эгоизмом, который я когда-либо себе позволяла. Но хотя бы на сегодня… Хотя бы этим коротким вечером я должна поступить так, чтобы окончательно не
сойти с ума. Чтобы суметь перевести дыхание перед очередным затяжным боем с мужчиной, которого я, как казалось, даже успела полюбить…
— Ну как тебе это место? — так соблазнительно улыбнулся Ник, что по моему телу тут же забегали мурашки.
— Здесь так уютно, словно я попала в настоящий дворец, — отведя от него взгляд, я тут же уткнулась в протянутое меню.
— Мне тоже здесь очень нравится. Всегда, когда прилетаю в Париж, прихожу именно в это место. Как по мне, то оно на самом деле заслуживает свои три звезды от Мишлен.
— Ну надо же, какие глубокие познания. Не думала, что мужчины могут интересовать тем, сколько звёзд у ресторана.
— Статус обязывает, — продолжал он изучать список блюд, задумчиво потирая пальцами губы. — Если бы ты осталась в моей семье, то тебе точно так же, как и мне, пришлось бы изучать каждый отдельный ресторан и гостиницу, для того чтобы устраивать достойные приёмы своим будущим партнёрам. А ещё бесконечное число банкетов по поводу и без! Телятину «Монблан», — поднял он взгляд на официанта, говоря на французском ничуть не хуже, чем на английском. — И «Капрезе».
— Воспользуетесь нашей винной картой?
— Нет. Принесите нам шампанского.
— Как скажете, — записал мужчина и сразу же повернулся ко мне.
— Утку под апельсиново-ягодным соусом и салат «Ламари».
Продублировав наш заказ, официант испарился, словно настоящий призрак, а уже через минуту наполнял наши бокалы красивым розовым шампанским.
— Ну что, бемби, — улыбнулся мой сопровождающий, — выпьем за хороший вечер?
Сделав первый глоток удивительно вкусного алкоголя, я захотела как можно быстрее опьянеть, расслабляясь в компании Прайда.
— Слушай, Ник, мы ведь так и не оговорили, где именно я буду жить всё это время. То есть… — отвернулась к пианисту. — Это будет в Гарфилде или на Манхэттене?
— На Манхэттене, — сухо ответил Николас, заставляя меня нервно сглотнуть. — Если хочешь, то можешь вернуться в свою прежнюю комнату. Но это ещё не всё. Вместе с нами будет жить Ричард.
— Твой отчим возвращается?
Я считала Ричарда вполне приятным человеком. Такой себе милый старичок, который любит играть в карты и шахматы. А ещё он как никто другой находил общий язык с Джеймсом, настолько умело манипулируя его дурным характером, что был для него ближе любого друга. Но, после того как три года назад у него началась крайняя степень Альцгеймера, никто из нас троих не имел ни малейшего понятия, куда именно Николас поместил его.
— По заключению врачей ему осталось не более двух месяцев, и я не хочу, чтобы он умирал в чужом доме.
— Удивительно, — кивнула официанту, принимая принесённые блюда. Он буквально вмешался в ваши с Мией отношения, а ты продолжаешь любить его, словно ничего и не было.
— Мой отец бросил нас с матерью, когда мне было всего четыре года. И прежде чем она встретила Ричарда, работала самой простой стриптизёршей, — так безразлично проговорил Ник, словно презентуя очередной рекламный проект, а уж никак не посвящая меня в ту часть своей жизни, которая не была известна ни одному таблоиду мира. — Три года моей матери пришлось крутиться на шесте в дешевом клубе, прежде чем её заметил мой будущий отчим. Так что я безумно благодарен ему, что он вытянул её из подобного дерьма. И не только вытянул, но и сумел отмыть ее до такой кристальной чистоты, что никто, кроме последней кучки пенсионеров, не в курсе того, что когда-то давно Кэтрин Прайд была простой девкой с улицы. Он создал моей матери новое имя и подарил новую жизнь, — наблюдая за тем, как Николас режет мясо, я с какой-то удушающей обречённостью была вынуждена признать, что этот мужчина — одна сплошная загадка. — Ричард никогда её не бил и не унижал, а ещё он официально усыновил меня и передал в моё распоряжение все, чем когда-либо владел. Знаешь, Даяна, — поднял мужчина свой металлический взгляд, — возможно, в чём-то он и сделал мою жизнь хуже. Но я всё равно считаю, что нам с матерью безумно повезло встретить именно его, а не какого-нибудь больного педофила, который бы пробирался по ночам ко мне в комнату и шантажировал тем, что если я хоть кому-нибудь об этом расскажу, то нас с матерью опять выкинут на улицу.
ДАЯНА 2
— Ужасно… — поморщилась, отправляя в рот сочный кусочек сладкой утки.
— Поверь, малышка, в этом мире столько грязи, что каждому из нас хватило бы с головой. Так что радуйся, что тебе повезло не утонуть в подобной мерзости. И пусть Джеймс и не был для тебя самым лучшим мужчиной на свете, но, насколько я могу судить, он не выделывал с тобой тех извращений, которыми в наше время болеет большая часть богатых и власть имущих.
— Да уж, что-что, но тут мне на самом деле грех жаловаться, — игристое шампанское обожгло язык, спускаясь по горлу раскалённым маслом.
В последнее время мысли о Джейе напоминали мне зудящий комариный укус.
Рука сама тянется к набухшему волдырику. И ты прекрасно понимаешь, что лучше его не трогать! Лучше перетерпеть этот надоедливый зуд! Но вот твои ноготки уже легли на надоедливый прыщик, и ты чувствуешь настоящее блаженство, снова и снова раздирая его до кровавой ранки.
— Ты любишь его? — так неожиданно поинтересовался Ник, что я практически поперхнулась инжиром.
Сначала мне показалось, что это не более чем шутка. Что Прайд всего лишь подшучивает, забавляясь моей реакцией и совершенно неуместной растерянностью. Вот только его холодный змеиный взгляд буквально протаранил меня, лишая возможности пошевелиться. Напоминая огромную ядовитую кобру, Николас Прайд с беззвучным шипением приказывал мне озвучить все свои мысли.
— Джеймс… — вцепилась я в бокал, так сильно его сжимая. Казалось, ещё немного — и красивый хрусталь лопнет в моей руке, впиваясь в кожу острыми осколками. — Он как настоящая темнота… Сначала ты блуждаешь в ней, сходя с ума от ужаса… Кричишь и плачешь… Молишь о спасении и мечтаешь о мести… А потом… Потом начинаешь привыкать к ней, понимая, что не всё так уж и плохо. И я бы, наверное, даже смогла бы его полюбить, если бы не то, что он сделал с моей мамой.
— Ну надо же, какая встреча! — раздался знакомый голос.
Повернувшись к подошедшей к нам женщине, я почувствовала, как меня буквально облили тем самым вонючим болотом, о котором говорил Николас. Держа руку на талии, на меня смотрела бесподобная королева подделок.
Ярко-красное платье подчёркивало точеную фигуру, которая буквально визжала о своей исключительной женственности. Пышная грудь и округлые бёдра могли оставить равнодушными только самых заядлых геев. Пухлые губы оставляли небольшую треугольную щелку, обнажая идеальные зубы, а кошачьи глаза стреляли такой дьявольской самоуверенностью, что я сразу же почувствовала себя лишней.
— Лаура, — поднялся Ник, целуя её в щеку, — должен признать, что не ожидал тебя здесь увидеть.
И хоть я не могла быть уверена в этом на все сто, но мне почему-то показалось, что Прайд практически выдавливал из себя зажатую улыбку, делая это скорее из необходимости, нежели из-за искренней радости.
— Я тоже, — улыбнулась она, поправляя белоснежную прядку. — Видимо, это судьба.
— А ты здесь одна или у тебя запланирован ужин в компании?
— Совершенно одна, — сделав глубокий вдох, Лаура явно дожидалась приглашения присоединиться к нам. — Но раз мы встретились, то почему бы не поужинать всем вместе? Как-никак, завтра вы улетаете, так что было бы глупо не воспользоваться такой редкой возможностью. Не думаю, что Даяна будет против моей компании, верно, милая? — повернулась ко мне, заставляя почувствовать свою ненависть на каком-то ментальном уровне.
— Пожалуйста, — пожала я плечами, не имея ни малейшего желания становиться яблоком раздора.
И пусть эта женщина и не вызывала во мне симпатии, но мне совершенно не хотелось портить себе настроение, наживая врага в лице надменной и чрезвычайно высокомерной любовницы Прайда.
— Вот и замечательно! — довольно погладив Ника по спине, наблюдая за тем, как он возвращается на своё место, Лаура присела на предложенный официантом стул. — Теплый салат из морепродуктов и ваш фирменный десерт. Ну как тебе в Париже, Даяна? Надеюсь, ты успела посетить все здешние достопримечательности.
— Это далеко не первый мой визит во Францию. Так что я уже давно не интересуюсь ни Эйфелевой башней, ни Лувром.
— Это радует, — снова улыбнулась женщина, поглаживая Прайда по пальцам. — Было бы печально, если бы из-за нас с Николасом у тебя не получилось как следует отдохнуть.
Казалось, что я наблюдаю за происходящим со стороны, попав в навороченное 3D кино с полным погружением. Смотрю на этих двоих, мечтая только том, как бы взять свои вещи и ставить это проклятое место!
— Ну о чём ты говоришь, Лаура? — метнул в неё Прийд ядовитый взгляд, приказывая заткнуться. — Кажется, мы с тобой довольно быстро решили все наши бумажные вопросы.
— Ну, может, бумажные вопросы мы и решили, — прикусила она губу, — а вот с самым важным произошла небольшая заминочка. Но ничего страшного, главное, что хоть и с опозданием, но мы как следует наверстали упущенное. Верно, Ник? — подмигнула она, отпивая из наполненного бокала.
Что ж, в этот момент нужно было быть полной дурой, чтобы не понять, о чём именно говорит Лаура. Истерическая улыбка растянулась через всё моё лицо, когда я увидела, как яростно Николас сжимает столовые приборы. Казалось, ещё немного — и мужчина закипит от переполняющего его гнева, опуская на стол перекрученный нож с вилкой. Вот только эта картина совершенно не приносит мне никакого облегчения.
— Лаура… — прошипел Прайд, практически испепеляя её одним только взглядом. — Не думаю, что Даяне стоит слушать подобные вещи.
— Да брось! — отмахнулась та, продолжая посвящать меня в свою личную жизнь. — Она ведь уже не маленькая девочка и прекрасно понимает, чем именно в свободное время занимаются взрослые тёти и дяди.
— А мне кажется, что тебе стоит прекратить весь это цирк, иначе… — знакомая мелодия прервала Николаса, заставляя достать телефон. Пару секунд он смотрел на экран, до последнего не зная, как именно стоит поступить. Понимая, что его в любом случае не
ждёт ничего хорошего, Прайд сделал глубокий вход, выплюнув каждое своё слово. — Простите, но я должен ответить, — встав из-за стола, оставляя меня один на один со своей любовницей, он вышел на улицу.
Наблюдая за тем, как Ник поджигает сигарету, я чувствовала, что на другой стороне трубки его ждёт не менее напряженный разговор, чем за нашим столиком.
— Шикарный мужчина, не так ли?
— Что? — непонимающе перевожу взгляд на печально улыбающуюся Лауру, и картинка рвётся на части, как на затёртой кинопленке.
— Николас. Он ведь нравится тебе, верно?
— Было бы глупо отрицать, что он красивый и что на самом деле мне нравится, — очень хотелось говорить как можно спокойнее и непринуждённей, но зубы уже начали цокать, выдавая моё внутреннее землетрясение, — но это совершенно ничего не значит.
— Так и думала, — сделав глубокий вдох, демонстрируя искреннее сожаление, женщина сделала последний глоток, возвращая на стол пустой бокал. — Мне очень жаль тебя, милая. Таких девочек, как ты, Николас просто пережёвывает. Высасывает все соки, а затем выплёвывает пустую кожуру, перешагивая через неё в поисках очередной вкусной конфетки. На самом деле Николас очень даже хороший, жаль только, что не может удержать член в штанах. При мне таких, как ты, было, по меньшей мере, пятеро, и неизвестно, сколько ещё он поимел у себя на родине, — показывая своё очевидное превосходство, Лаура упивалась каждым своим словом и каждым надменным взглядом, смакуя мое унижение ничуть не меньше, чем дорогое шампанское. — Так что для тебя же будет гораздо лучше, если уже сейчас ты не позволишь ему поступить с тобой как с очередной девочкой для одноразового секса.
Закончив свою благотворительную тираду, женщина приступила к принесённому салату.
Ковыряясь в утиной грудке, продолжая чувствовать, как сильно пульсируют у меня в ушах ядовитые слова Лауры, я с ужасом начинаю понимать, что проигрываю бой со своим внутренним наивным ребёнком.
Я всё ещё пытаюсь взять его под контроль! Пытаюсь заткнуть! Обесточить! Придушить, чтобы он перестал сводить меня с ума!