Моя фраза, будто острый серп по яйцам брата. Росс плохо контролирует свою мимику и корчится. Хотя старался, показать искренний пофигизм. Его реакция. Неосознанная. И я понимаю, настоящая война между мужчинами не закончена. А все, что сейчас происходит вокруг меня — фарс. Показная шелуха. Попрыгулички, вокруг беременной Вики.
— Ну, как там мой племянник? Дай животишко потрогать? Ооо… Прикинь, я слышу бульканье!
Брат задницей продавливает матрас на моей койке, я стою рядом. Жду, когда Росс наиграется, перестанет прижиматься ухом к моему животу. Легонько постукивать пальцами. Рукой подпираю тянущую поясницу, второй, от скуки, взлохмачиваю прическу брата, скручивая из волос подобие рожек.
Сглатываю и мы с Россом, синхронно оборачиваемся в сторону двери.
— Виктория, полотенец цвета индиго не нашел, купил просто ярко-синие. А вот носки из собачьей шерсти были. Последние взял, пришлось еще торговаться…
Алиев. Деловой, до нельзя. Как на параде, шагает внутрь, на меня не смотрит. Внимательно копошится в раскрытой спортивной сумке.
— Чё?
Брат подает голос и отстраняется.
Ох…
Взгляды-ядерные снаряды. Незримыми молниями обоюдно летят из мужских глаз. Женька хмурится, я редко вижу его таким. Резко поднимается на ноги, закрывая меня спиной. А я выглядываю. И будто нет теперь Алиева с нами. На смену ему пришел страшный, черный Арес. Бог войны. И никак по-другому.
— Похвально. Заботливый брат. Явился. А теперь вали, мне нужно поговорить с Викторией.
— Захлопни пасть, предатель! Не, Вик, ну ты слышала? Слышала? Он тут еще указывать будет!
Росс возмущен, а у меня, только глаз дергается. Ну, вот, что я должна ответить? Пошел вон, Фархад? Мужчина, что заставляет мое сердце биться в три раза чаще? Проваливай, да поскорее, родной брат? Тот, что воспитывал и поднял на ноги?
Молчу. Сделаю вид, будто меня здесь нет. Только хотела сделать шаг, как тут же останавливаюсь.
— Виктория — моя женщина. Моя луноликая госпожа и…
— Заткнись. Не хочу слышать эти словечки! Мы и так с тобой все обсудили. Однако разговор не закрыт, Алиев. И да, сейчас я уйду, но если, хоть волос упадет с головы сестры…
Не выдерживаю. Топаю ногой и кричу:
— Всё! Хватит. Знать не желаю о ваших делах!
Немая пауза тяжкая, как груз на мои отекшие ноги, из-за беременности. Придерживаюсь за стену. Брат молча кивает мне головой, разворачивается, идет вон. Замирает, лишь на мгновенье, рядом с Алиевым:
— Шерсть у носков, должна быть, только от швейцарской Болонки. Других Вика не носит.
Я закатываю глаза в потолок, а Росс, знает меня, как облупленную. Он сразу понял издевку и решил подыграть. Неловко до одури. Женька толкает плечом Фархада.
И только напряженные челюсти Надменного, выдают его злость. Вот-вот взорвется. Громкий хлопок дверью, мой изнеможденный стон. Фархад кидает сумку на пол, становится практически вплотную. Обнимает мои плечи, помогает лечь на постель. Улыбается. Слегка, только уголками губ. А я взвыть готова, лишь бы он делал это почаще.
— Не стыдись, Виктория. Я оценил шутку с твоим списком. Но приобрел нечто другое.
Фархад клонит голову на бок, двумя ладонями греет мою руку.
— Луноликая госпожа. Ты серьезно?
— А сама, как думаешь?
Глава 16
***
Фархад.
— Я ничего не думаю, Алиев. Я наказываю, жестоко наказываю, глупцов. Что смеют посягнуться на мою жизнь и свободу Карамия Росса.
Уверенно говорит. Делает вид, будто ей сейчас не приятно. И щеки не краснеют. И губы, вовсе, не дрожат. Конечно.
— Будем считать, что мне страшно.
Кошка моя. Дикая. Строптивая госпожа. Мне нравятся такие женщины. Гордые, неподвластные. Мне нравится Виктория Росс, со всем коктейлем ее странностей. Но сейчас, не могу на нее давить, повышать голос. Попытаться перевоспитать. Она носит дитя. И с каждой минутой, все сильнее и сильнее убеждаюсь в том, что отец его — я.
По глазам Виктории вижу. Нутром чувствую.
Вика чуть откидывается на кровать, а я говорю ей, чтобы посмотрела мои подарки. Естественно, без собачьих носков. Встаю с постели, поднимаю с пола большую спортивную сумку, ставлю рядом с Росс.
Госпожа сопит, ей сложно даются движения, однако проявляет интерес.
Пришлось объехать не один десяток магазинов, дабы выбрать все самое лучшее. Я доволен собой, с упоением наблюдаю. Жду благодарности, а Вика хмурит лоб. Она часто так делает. Когда ей что-то не так. Практически постоянно.
— Это шта? Нет, а вот это?
— Одежда.
— Я в роддоме, Фархад, а не царствие арабского шейха. Платки мне зачем? Браслеты?
— Уймись. Мне очень хотелось сделать тебе комплимент, не только кружкой с логотипом Саудовской Аравии. Я выражаю признательность нарядами, расшитыми золотом и украшениями. А барахло на повседневку, внизу. Халат здоровенный, махровый. Вместо носков, тапки купил, с собачьими мордам. Все, как ты любишь.
И голос мой не колеблется и взгляд. Годами поставленный образ, для случаев, когда кто-то, мягко сказать, перегибает. Наглеет. Пытается играть рок-н-ролл на моих нервах.
Росс осекается, прикусывает свой острый язык. А я под образом. Скрываю звериную похоть, чувственную. Ту, что познал в чертовом кабинете с этой наглой грубиянкой. Я снова хочу повторить ту ночь. И как бы себя не убеждал в обратном, маниакальная тяга к этой неправильной женщине, все сильнее и сильнее, берет верх над здравым рассудком.
Я вижу свою кисть, переполненные бурлящей кровью вены, распирают кожу. Рука сама тянется к нежному телу Виктории, касается ее плеча. А девушка вздрагивает, роняет шелковую золотистую ткань на колени.
— Уходи, Фархад… Пожалуйста…
Крепко жмурюсь, выпуская ртом воздух.
— Ты права.
Душно. Послабляю галстук. Я больше не смотрю в обжигающе-карие глаза Вики. Как можно скорее, шагаю прочь, слышу тихие женские всхлипы. Но уже все равно. Вихрем вылетаю в коридор, и только по ту сторону палаты, могу выдохнуть. Жарко. Распахиваю пиджак, плевать на всех, нужно убраться отсюда подальше.
— Фархад Каримович!
Тонкий голосок вообще не вовремя.
— Ну, что еще?
Стучит каблучками низенькая блондинка. В коротком халате светленьком. Молодая, для здешних специалистов. Не суть. Как бык раздуваю ноздри, и девчонка не знает, насколько скрепят мои зубы от напряжения.
— Вашей жене назначили поддерживающие уколы. Или не жене… Извините, просто фамилии у вас разные. В карточке подсмотрела.
— И? Ближе к сути.
К сути, говорю, а не ко мне. Разглядываю медсестру сверху вниз, и она подготовилась. Почти до лифа расстегнула пуговицы на халате.
— Так вот. Есть Импортный препарат, а есть наш, Российский. Он дешевле. Какой прописывать?
— А как вы думаете, любезная?
— Импортный. Меня Оля зовут.
Оля — или интерн, принятый по знакомству, или просто хочет лишиться работы. Перенаправиться в государственное учреждение. Однозначно. Оля считает, что я груди женской никогда не видел и сейчас, всенепременно, должен осыпать девушку восхищениями. Проявить интерес.
— Госпожа Виктория Росс, ревнивица редкостная. У нее повсюду глаза. А знаешь, сколько связей? Заметит твои финты, три шкуры снимет и зрачок ногтем выколет. Честное слово.