— Причем тут муж Лив? — не поняла Марта и поморщилась еще раз. Вот только не говорите, что лучшую подругу угораздило выйти замуж за одного из этих. А что? Рекрутов как раз был очень похож на властного засранца.
— Он владелец «Айрона» и настоящий хозяин Запредельных. Не практикующий, — быстро добавил Семён, увидев промелькнувших в зеленых глазах девушки ужас. Сейчас, в блеклом освещении комнаты они были насыщенного темного цвета, как два блестящих на лице изумруда. Такую точно сожгли бы во времена святой Инквизиции, просто за красивые глаза.
— Как так?
— Долгая история, — писк домофона спас Семёна от излишней пока откровенности. Да и всю чертовщину, творящуюся вокруг четы Рекрутовых, девушке знать необязательно. Он сам с трудом переварил все, что произошло в тот день в подвале «Айрона» и после. Его рациональный мозг поверил в происходящее только когда он сам оказался в другом мире, увидел всё своими глазами и предпочел запомнить это как командировку в интересную страну со своими обычаями и повадками, а не как нечто мистическое и тоже в своем роде запредельное. Чего-чего, а работы у него там хватало!
Позже Марта узнала, что в этой квартире только одно спальное место — диван, а обжита квартира примерно так же, как холодильник. То есть никак. За парой кусочков пиццы и чаем Семён рассказал, что приобрел это жилье год назад, по большей части из-за удобного расположения. До больницы пятнадцать минут пешком, на машине или мотоцикле и того меньше.
— Я здесь почти не живу. Вещи раскидал более-менее и ладно, — пожал плечами мужчина, отправляя в рот остатки особенно крупного куска пиццы. В отличие от девушки он предпочитал мясо и заказал для себя нечто ужасное, но обалденно вкусное с беконом, фаршем, колбасой и курицей. Всё в одном. Марта попробовала чуть-чуть, но любимые мидии променять на мясо не смогла. Так и жевала свою сливочную с морепродуктами.
— Поэтому носки по квартире не валяются? — благодаря убойной дозе успокоительного и приятной сытости в желудке Марта смогла немного расслабиться, переходя в свой обычный шутливый режим.
— Не, у меня есть другие вредные привычки. Носки в этот список не входят, — залпом допил остатки чая и посмотрел на часы. — Полночь. Больным давно пора спать! Сейчас найду тебе во что переодеться.
Марта, почувствовав, наконец, силу во всем теле, решила немного пройтись. Он ничего не сказал, просто проводил её взглядом и кратко указал, что если выйти в коридор слева будут туалет и ванная, в комнате вон за той дверью еще нет ремонта, а за этой кабинет, он заперт на ключ. Не потому что там секретные сведения, а потому что там нереальный бардак. Для начала девушка решила воспользоваться первым указанным маршрутом. Одинокая зубная щетка в ванной породила вопрос:
— Почему ты один живешь? — поинтересовалась она после возвращения в комнату. Параллельно с началом допрос Марта удивленно разглядывала три предложенные на выбор футболки. Да, вот это репертуар. Самой безобидной была белая с большой надписью на груди: «Я врач. Я не хочу никого лечить, я хочу (дальше следовала непереводимая игра почерка вряд ли с использованием цензуры)». Черная с не менее веселой надписью: «Лучший акушер-гинеколог на свете. Не верите? Спросите у Пашки, 2520 гр. и Дениски 2650, гр.». Ну и апофеозом выставки стала голубая футболка с презервативом, делающим себе харакири с пафосной фразой: «За рождаемость!».
— А с кем мне жить? — пожал плечами Семён, наблюдая за хихикающей Мартой. Выбор у неё будет нелегким, но кто виноват, что его друзья обладают нездоровым чувством юмора? Вечно дарят какую-то веселую ерунду, которой он радуется, но, разумеется, не носит. Ладно, это были единственные приличного вида футболки, не облезлые и не заношенные до полупрозрачности ткани. В магазин он выбирался примерно раз в год и то за новогодними подарками.
— С женой, двумя детьми и рыжей кошкой, — девушка наобум нарисовала образ типичной семьи. Ну ладно, детей может быть больше или меньше, а кошку можно заменить на собаку или попугайчика, но примерно так все должно быть в его возрасте. По крайней мере, если играть по законам социума.
— Я женат на работе, — спокойно ответил он, — еще поймешь, — швырнул футболки на барную стойку, оставив Марту один на один с выбором, принялся раскладывать диван, что вызвало некоторые затруднение, как оказалось, с момента покупки он этого ни разу не делал. Спал, как есть. Но недаром Семён Игоревич был признанным доктором медицинских наук, как-то догадался, что одну часть нужно выдвинуть вперед, а вторую дернуть вверх за ручки дополнительного мягкого блока.
Марта тем временем определилась с выбором. Синенькая футболка смешила больше всего, а когда смеешься не так страшно. Это еще профессор Люпин из Гарри Поттера говорил, ну или кто-то другой. Помнила девушка смутно, но даже эти далекие воспоминания согревали душу.
Она взяла в руки футболку и направилась в ванную. Семён как раз заканчивал расстилать по дивану огромную черную простынь. Что ж, доктор был за единый стиль. К монохромной комнате (исключая темно-синий диван) прилагалось не менее монохромное постельное белье: черная простынь, пододеяльник в черно-белую полоску и такие же наволочки. Марта почти добралась до ванной, как её остановили:
— Куда собралась? Раздевайся здесь, — ровный голос ошарашил подобно приказу. Мурашки пробежали по спине вниз, от основания шеи по позвоночнику до поясницы. Только она согрелась в этой необжитой квартире, как её окунули в ледяную воду. — Тебе нужно обработать спину, — он подошел тихо и коснулся плеча. Марта шумно выдохнула, не пряча свой страх ни на секунду. — Я только обработаю спину, больше ничего. Обещаю. Веришь?
— Нет, — правда, только правда и ничего, кроме правды. Она физически не могла соврать, скрыть страх и обмануть. Да, он хорошо принял её у себя, не приставал и в паре моментов с ним было даже весело. Особенно, когда он рассказывал про забавные случаи в медицинском институте. А чем еще заниматься, жуя пиццу среди ночи? Только болтать о пустяках и былых временах.
— Это плохо, — в тон её тихому голосу ответил доктор, — потому что надо верить. Тебе сейчас обязательно надо кому-то верить. Пойдем, — аккуратно взял её за руку и потянул в сторону дивана.
Девушка неохотно подчинилась. Медицинская процедура, что поделать? Раны на теле почти зажили, самым болезненным и неприятным местом оставалась спина. Корка образовывалась раз за разом и потом трескалась, причиняя ужасный дискомфорт.
— Раздевайся, я за мазью, — и ушел в ванную. Интересно, это потому что там аптечка или решил не смущать и без того напряженную девушку? Марте оставалось только гадать и подозревать, что роль здесь сыграли сразу оба фактора. Дрожащими руками она развязала пояс платья-халата, мягкая ткань скользнула вниз, щекоча руки и нервы. Легкий сквозняк коснулся бледных плеч и ровных полушарий груди с небольшими, заострившимися от прохлады сосками. Красивый, аккуратный третий размер был её маленькой женской гордостью. Сейчас же грудь уродовали остатки синяков — некрасивые желтые пятна.
От созерцания следов «Айрона» её отвлек громкий хлопок двери ванной комнаты. Марта вытянулась по струнке, вдохнула и не выдохнула. Сердце внутри колотилось, как бешеное. Да, такого раньше никогда не было, ни на одном осмотре. Но тогда она и не знала, что этот человек обладает всеми правами на её тело и, чтобы выжить, ей придется рано или поздно лечь с ним в постель. Притом не в качестве любимой женщины, а нижней, как написано в контракте. Освоить вместе с ним науку, которая ей так упорно не давалась.
— Вот я идиот, — возвестил голос за спиной. — Мне такую мазь классную привезли! Надо было сразу её применить, как раз для заживления. Завтра будешь, как новая.
Марта невольно улыбнулась, слушая развеселившегося доктора. Даже стало интересно, что там за чудодейственный бальзам. Мягкая поверхность дивана сзади погнулась — он сел. Девушка выдохнула и быстро вдохнула, словно боялась, что её вот-вот лишат воздуха.
Шумный выдох сзади, кажется, он подул на ладони, чтобы согреть. Но это не помогло. Руки доктора все равно остались прохладными. Девушка вздрогнула, как от удара током, когда он прикоснулся к её шее и осторожно отвел волосы в сторону, мягкой рыжей волной уложив на левое плечо. Марта поняла его без слов и придержала кудри руками.
— Сейчас будет еще прохладнее, мазь с ментолом, — предупредил Семён. Железная крышечка шваркнула на резьбе пузатой банки. Девушка с наслаждением вдохнула свежий мятный запах, как бабушкин успокаивающий чай. Её нет уже несколько лет, а воспоминания так свежи. Марта тут же отогнала их подальше, чтобы совсем не расклеиться. Бабушка была единственной, кому Марта всегда была нужна, кто воспитывал её и заботился, пока мать моталась по Европе в поисках очередного мужа, а старшая сестра вела свою независимую жизнь, жаль, недолгую.
— Потерплю, — отозвалась девушка. Он был нежен, прикасаясь к ней раз за разом. Ей показалось или в его действиях что-то изменилось? Он обрабатывал её каждый вечер, но никогда прикосновения не были такими долгими, медленными и оттого мучительно приятными. Или это фантазия на почве последних событий разыгралась? Да, совершенно точно разыгралась. Успокоила сама себя Марта, зажмурившись от удовольствия. Прикосновение прохлады к раздраженной ране, что может быть приятнее? Только прикосновение её к чувствительной груди.
— Здесь тоже надо намазать. Это средство точно поможет, — с опаской произнес Семён. Когда он успел закончить спиной и оказаться напротив, Марта не заметила. Видимо, задремала.
Она и не думала сопротивляться, когда пальцы в клейкой зеленоватой мази коснулись первых синяков на груди. Медленные, почти ласкающие движения постепенно сходились в центр к искусанным соскам. Да, этим Запредельные монстры тоже не гнушались, несмотря на кровь и грязь. Им не запретили развлекаться с жертвой по своему желанию, не считая проникновений. Их запретили сразу. Зато грудь им приглянулась и теперь она расплачивалась за это, наслаждаясь мягкими массирующими движениями. Девушка готова была мурчать от удовольствия, не открывая своих огромных зеленых глаз. Тихий стон сожаления сорвался с губ, когда доктор закончил эту часть процедуры и спустился чуть ниже по округлости груди, осторожно замазывая следы чьих-то огромных грубых пальцев.
— Хочешь интересный факт? — она приоткрыла один глаз и заметила, что Семён слегка улыбается, наблюдая за ней. Момент наслаждения процедурой от него явно не укрылся.
— Какой? — чуть улыбнулась кончиками губ. Разомлела, определенно.
— Соски — не всегда самая чувствительная часть женской груди. Они зря старались. Вот здесь, — он чуть приподнял её грудь и коснулся нежной кожи под ней. Медленно провел пальцем с холодящей кожу мазью. — Самая чувствительная зона, — и не ошибся. Мурашки пробежали по спине, голова слегка закружилась. От неожиданности девушка открыла глаза, такого с ней еще не случалось. Удивленный взгляд встретился с улыбающимся. — Всё, я закончил. Теперь спать.
Всё? Как всё? Марта, сама того не ожидая, нахмурилась. Было приятно и не хотелось, чтобы это приятно заканчивалось вот так. Внезапно. Еще немного и она сама попросила бы не останавливаться. Поймала себя на этой мысли и отчаянно покраснела. Да что с ней такое? Волшебные таблетки доктора действуют?
— Всё в порядке, Марта, — мужчина увлеченно закручивал крышечку. — Это нормальное ощущение. Ты принимаешь препарат почти неделю, гормоны начинают лучше вырабатываться, усиливается чувствительность. К большему ты пока не готова, но я рад, что у тебя такой прогресс. Так будет проще, — по-деловому сделал вывод. Четко. Профессионально. Это мгновенно остудило. Он врач, сейчас Марта понимала это как никогда отчетливо. А она, хоть и необычный, но пациент. Что-то ей подсказывало, что эту черту доктор и не собирается переступать. Её ждет секс, похожий на медицинские процедуры?
— Могу одеваться?
— Да. Мазь быстро впитывается.
Спать на диване рядом с малознакомым мужчиной: непривычно, странно и очень интригующе. Интересно, а он храпит? Марта улыбнулась, поймав себя на этой дурацкой мысли. Попыталась прислушаться, но так ничего и не услышала, потому что сама провалилась в сон.
Сигнал воздушной тревоги, громкий и резкий, не дал им проспать спокойно и трех часов.
Глава 8. Холодным (Обновление от 10.10.17)
Глава 8. Холодным
Холодным мужчинам — холодные женщины
(с) Мара
Марта подскочила на диване, не понимая, что происходит. Мужчина, в отличие от неё, все понимал прекрасно. Схватил лежащий рядом с подушкой мобильник и принял вызов:
— Да, Мих, что там у вас?
Пока человек кто-то неразборчиво и шумно отвечал, Семён аккуратно перелез через Марту и одной рукой начал натягивать джинсы.
— Где-где, дома, — ответил и снова начал слушать. Одна нога уже была в штанине. Трубку смартфона он держал щекой, когда натягивал вторую и застегивал ширинку. — Это рано, очень рано. Да, знаю, что ставили. Готовьте блок, если все сделаем быстро и правильно — проблем не будет. Пять минут и я у вас. Нет, нет. Не трогайте её, пока я не приду. Запас пятнадцать минут, судя по тому, что ты говоришь. Я успею! — звякнула пряжка ремня. Он отключил телефон и тут же засунул его в карман джинс.
Кажется, только натянув вчерашнюю футболку он заметил, что Марта не спит.
— Я в больницу. Если все будет хорошо, приеду после обеда с едой и твоими вещами. Позавтракай пиццей. Если что, в кладовке есть книги и всякая ерунда, если станет скучно, — раздавая инструкции прыгал сначала на одной ноге, натягивая носок, потом на другой. — Что?
— Все хорошо, я разберусь, — девушка не могла скрыть улыбку. Очень забавно выглядели эти сборы.
— Отлично, — переделал свой куцый хвостик и метнулся в прихожую, по дороге нажал ей ладонью на голову, смеющаяся Марта впечаталась лицом в подушку. — Спи, до завтра! — дверь с громким хлопком закрылась. Ключ повернулся в замке.
Марта осталась одна в этой незнакомой квартире с видом на госпиталь. Сна ни в одном глазу. Включила свет и прошлась по комнате, выпила стакан воды и подошла к огромному окну с низким подоконником. На нем увидела смешную красную подушку и пепельницу с одним давно забытым ошметком сигариллы.
Забавно, значит, здесь он курит. Смотрит на больницу и ждет очередного вызова? Думает о чем-то? Провела ладонью по прохладной поверхности стекла. Зачем было так рисковать из-за неё? Марта этого не понимала. Сделка при любом раскладе выгодна Запредельным. И выигрыш, и проигрыш привел к одному — Семён теперь один из них. А она? Ей придется как-то жить. Придется все-таки встать на колени, но не перед Ястребом, а перед совершенно другим человеком…
Села на подушку и посмотрела в сторону больницы. Где-то там этот человек сейчас борется за чью-то жизнь или даже за две жизни. Она слышала что-то про бокс. Прильнула горящим лбом к холодному стеклу. Оно тут же запотело от её горячего дыхания.
Все слишком запуталось. Зато спина после этой чудесной мази чувствовала себя прекрасно. Марта больше не морщилась от каждого движения.
Семён дремал на диване в директорском кабинете, вальяжно закинув длинные ноги на подлокотник. Два часа до начала его приема. Он организует их пару раз в неделю — больше просто не может себе позволить, времени нет. Управлять клиникой и быть практикующим врачом — тяжелое сочетания для любого человека. Да, у него есть прекрасный зам — Михаил Ильич Звягинцев — бюрократ до мозга костей, доктор от слова “никак”. Он и в медицине-то держался благодаря связям и был счастлив несколько лет назад забросить практику, чтобы применить таланты по назначение: оформлять бумаги, водить комиссии. Семёну оставалось только просматривать вечерами бумаги и подписи ставить. Разумеется, после тщательного изучения. Такое существование всех устраивало целиком и полностью.
В дверь тихо постучались. Семён буркнул что-то, не открывая глаз. Ну кого еще черти принесли? Мягкие шаги, осторожные, медленные. Он улыбнулся, прекрасно зная, что его сейчас ждет. Легкий флер знакомых духов.
— Соскучилась? — не меняя положения и не открывая глаз.
— Да. Устал? — знакомый звонкий голосок рядом. Пальчики прикоснулись к голове, проникли под сцепленные резинкой волосы, нежно массируя. — В последние дни ты такой напряженный, — холодные руки скользнули вниз по шее, проникая под халат и ворот футболки. Мягко сжали затекшие плечи.
— Зато ты слишком расслабленная. Я не разрешал войти в кабинет, — улыбнулся и все-таки открыл глаза.
Одна из его любимых во всех смыслах медсестер — Лида Смирнова. В свои двадцать восемь очень удачно замужем, мать прекрасного сына и очень большая любительница секса. Большей он, наверное, в своей жизни не встречал. Хрупкая блондинка с шелковистыми волосами, что сейчас были забраны в смешно торчащий сзади хвостик. Огромные голубые глаза на маленьком личике, пухлые губы чуть приоткрыты. Яркая помада не стерлась до конца и чуть размазалась сбоку. А что самое главное, большой профессионал во всем, что делает. От работы до минета.
— Прости, — чуть сильнее сжала его плечи, массируя. — Могу уйти, если мешаю, — пропела и, склонившись над ним, поцеловала. М, это была помада с ягодным вкусом. Семён распробовал её c удовольствием, медленно и сладко, как конфету в далеком детстве.