Она вздыхает и усаживается рядом.
— Это так странно...
— Готова?
— Думаю, да.
— Сейчас начнется отсчет шестидесяти секунд.
Я абстрагируюсь от всего вокруг и сосредотачиваюсь только на ней. У меня ощущение, словно мы давным-давно знаем друг друга, что немного тревожит. Я привык раздевать женщин глазами, но тут другое. Все по-настоящему. Я никогда не чувствовал себя таким уязвимым, так что мне немного страшно, но это волнующе.
По истечении времени, которое показалось часами или даже днями, она откашливается.
— Гм, думаю, прошло больше минуты.
Определенно.
— Я так не думаю.
Она смеется, но не отводит взгляда.
— Ты собираешься рассказать мне, что все это значит?
— Пару лет назад я читал статью в «Нью-Йорк Таймс». Там говорилось, что двое незнакомцев могут влюбиться, ответив при этом на тридцать шесть вопросов.
Она краснеет.
— Не думала, что ты говорил серьезно, заявляя, что можешь заставить меня влюбиться в тебя.
— О, я настроен очень серьезно.
— Значит, ты только что задал мне те тридцать шесть вопросов?
— Нет. Многие из того списка очень похожи.
— Как, черт возьми, ты их запомнил? Это, конечно, впечатляет, но еще и вызывает беспокойство.
Я хихикаю.
— У меня фотографическая память. Это один из моих многочисленных талантов. Хочешь, покажу тебе, в чем я еще хорош?
— Нет, запомнишь это слово?
Я откидываюсь на спинку дивана и улыбаюсь.
— Не волнуйся, я запомню все об этом моменте. Каждую мельчайшую деталь.
— Зачем?
— Чтобы после вспоминать вечер, когда ты в меня влюбилась.
— Серьезно?
— Ага.
— Со сколькими женщинами ты это проделывал?
— Ни с одной.
Мы оба молчим, пока она пытается понять, говорю ли я правду.
— А эту жуткую штуку, когда мы таращились друг на друга?
— Только с тобой.
— Что ж, я польщена, — наконец она отрывает от меня взгляд, и я делаю глубокий вдох. Ощущение, будто мои легкие были лишены кислорода в течение последних нескольких минут. Она встает и разглаживает платье. — По крайней мере, теперь ты знаешь, что это не работает. Тебе не придется больше тратить время и проделывать такие фокусы с кем-нибудь еще.
— Оу, как мило.
— Что именно?
— Факт, что ты не хочешь, чтобы я сделал так с кем-то еще. Потому что ты не хочешь, чтобы кто-то так же в меня влюбился.
— Так же?
Я пожимаю плечами.
— Эй, все, что написано в «Нью-Йорк Таймс» — правда, верно? СМИ никогда не лгут. Просто смирись с этим. Прекрати сопротивляться.
— Нечему сопротивляться.
— Подожди еще месяц, Единорожка.
Глава 5
Месяц спустя
— Это одна из моих любимых, — говорит Лори, прежде чем чмокнуть мою татуировку.
Мой взгляд падает на маленькое пламя с подписью: «Устроим заварушку».
— Почему? — спрашиваю я.
— Потому что она идеально тебя характеризует.
Я хихикаю.
— Спасибо, наверное.
Она кивает.
— Ты ничего не стесняешься. Ты самый искренний человек, которого я встречала. Самый честный, необузданный и всегда добиваешь того, что хочешь. Для тебя устроить заварушку — плевое дело.
Я нежно улыбаюсь ей.
— Ну, теперь это и моя любимая татушка.
— Хочешь сказать, что до этого не была?
Я чувствую, как быстро начинают возвышаться толстенные стены, но ради девушки рядом я разрушаю их. Только ради нее.
— Неа, не была. Из-за нее возвращаюсь в темные времена. Я набил ее сразу после смерти брата. Он часто говорил эту фразу, — я пожимаю плечами. — Грустные, но одновременно радостные воспоминания. Она напоминает мне о том, что у меня было, но еще и о том, что я потерял.
Она наклоняется и целует меня.
— А я-то думала, что ты просто заглянул в тату-салон и ткнул на первую попавшуюся.
Она всегда знает, как поднять настроение, за что я искренне благодарен. Она свет во тьме. Затишье в буре.