Оля положила голову ему на плечо, расслабляя пальчиками узел его галстука. Затем стянула ненавистный предмет и стала покрывать короткими невесомыми поцелуями скулы мужчины. Друг отца, его правая рука, мужчина, закованный в свой костюм, расслабился. Одной рукой он нежно поглаживал бедро девушки, а второй придерживал за спину. Это был момент их единения, момент, где им не нужно скрываться, притворяеться другими людьми, где спокойно и защищёно. Это был момент чистого счастья.
— Вадим, ты знаешь, у меня скоро день рождения. — Тихо проговорила Оля возле его уха.
— Знаю, малышка, конечно, знаю.
— Я хочу провести его с тобой. — Жарко шептала она.
Мужчина едва сдерживал дрожь желания.
— Я сделаю все для этого.
И он сделал. Были подарки, нежные прикосновения, страстные поцелуи и тихое "я так люблю тебя", пока он снимал с нее одежду.
— Ло-ла, девочка моя, — шептал он. — Малышка. Никому тебя не отдам, никому. Ты только моя.
Лола навсегда запомнила его руки, поцелуи, слова и взгляд. Он не врал.
— О, дочь пришла. — В коридоре показался отец. Весь одомашненный, в футболке и спортивных штанах, с искренней улыбкой на лице. — Иди сюда, Инна обед приготовила, поешь с нами.
***
Внимание читателя для меня бесценно! Благодарю вас за интерес к книге и ваши комментарии.
Ловите мое сердце❤️
С любовью, Амалия Март
Глава 30
Семейный обед. За столом собирается вся семья, обсуждается погода, политика, последние новости и планы на ближайшее будущее. Нелепые и смешные истории. Теплые воспоминания. Смех.
Все то, о чем Лола всегда мечтала, теперь разворачивалось у нее на глазах. Отец тепло благодарил Нину Витальевну за приготовленный обед, с нежностью касался ее руки, прося передать салат, и с благоговением внимал всем ее словам. Образцово-показательная семья. Только вот Лола не была ее частью.
— Я завтра улетаю. — Выпалила она посреди разговора о домашней черепахе со странным прозвищем Антон.
Отец и Нина Витальевна переглянулись.
— Уже? — спросила подруга отца. — Мы думали ты задержишься…
— Да, я думала…Но папу выписали, и Вы рядом, позаботитесь о нем. А у меня работа…
— Ну да… — согласно кивнула верная секретарша, встречаясь взглядом со Штерном.
— Это правильно, дочь. Нечего тебе тут со стариками торчать! — поддержал отец. — У тебя там своя жизнь, карьера, друзья, я надеюсь, — насмешливо продолжал он, забавно выгибая одну бровь. — Мы с Ниной к тебе на праздники приедем! На новогодние. Прокатишь нас по достопримечательностям. Да, Нин? Ты же не была там никогда.
— Нет… — растерянно произнесла женщина, вопросительно смотря на своего босса. — Конечно, конечно мы приедем! — взяв себя в руки, уже с улыбкой поддержала она.
— Здорово. Я буду очень рада! — Лола даже не мечтала, что отец когда-нибудь выкроит для нее целые каникулы. А теперь он не просто ее поддерживает в стремлении вернуться домой, но еще и обещает навестить. С ума сойти.
Следующие часы они провели в легкой непринужденной атмосфере, строя планы на поездку, обсуждая покупки для дома и переезд Нины Витальевны к Штерну. Дочь Дмитрия Николаевича сидела напротив улыбающейся парочки и наслаждалась умиротворением в своей душе. Она была рада за отца и смену его жизненных ориентиров. У нее теперь будет настоящая семья, где отец приезжает в гости, а женщина рядом с ним уже проявила к Лоле больше внимания, чем ее собственная мать за всю ее осознанную жизнь. Она наконец преодолела страх любых человеческих отношений, будь то дружба или влюбленность. Хоть и с небольшими отклонениями от изначального плана, но оставила приятные воспоминания от родины. Так что уходила она из родного дома уже с настоящей улыбкой и обещанием позвонить по прилету.
Как только за Лолой закрылась дверь, с лица Штерна пропала улыбка, которую он старательно держал на лице до последнего момента. Нина Витальевна смотрела на него со смесью жалости и негодования.
— Ну и зачем этот концерт, Дим?
— О, Нина, — тяжело вздохнул он, опускаясь в кресло. — Ей будет лучше в этом треклятом Лондоне. Я не смогу долго держать его вдали…
Будучи женщиной неглупой, она сразу поняла о ком речь.
— Ты расскажешь мне, что произошло? — присаживаясь рядом, она взяла его за руку.
Он молчал несколько минут, а затем:
— Мне понадобились документы по ДиКо́нтакт, ты помнишь, там пришли правки в последний момент. Ростовский был в отъезде, но сказал, что они у него на столе. Его секретаря на месте не было, я вошёл в кабинет, чтобы самому их забрать. Но на столе их не было. Я стал открывать ящики, в одном из них, среди бумаг была фотография… — Штерн тяжело провел рукой по глазам, словно очищая их от пыли. Его голос был низким, болезненным. — Ей там всего 17, Нина! Что же он сделал с моей девочкой?
Глаза мужчины были полны боли. Она догадывалась, конечно, догадывалась, что за история связывает Вадима Александровича и Олю. Но…
— Почему ты решил, что что-то было? Ведь может быть сотни объяснений, откуда фотография Оли в его ящике!
— Они целовались! — яростно выкрикнул отец и отведя взгляд, уже спокойно добавил. — Все прозрачно, когда полуобнаженная девушка улыбается в объятиях мужчины, целующего ее. — Снова молчание. — Я хотел убить его. Растерзать. Вырвать его руки, что посмели дотронуться до невинной девчонки. Но не смог сделать и шага. Дальше ты знаешь, что произошло. Хорошо, что дверь была не закрыта и меня увидели, иначе до больницы я бы не дотянул.
— Боже…Ты думаешь, он…думаешь, они?..
— Я до сих пор не знаю, как далеко все зашло, и как долго продолжалось. Но, боже мой, на фотографии она выглядела такой счастливой. А потом она резко захотела уехать в Лондон, ты помнишь, я рассказывал. А немногим позже у Ростовского родился ребенок. Черт! Он женат, отец, как он мог, как мог соблазниться чужим ребенком?!
— Ей было почти восемнадцать, не такой уж ребенок… — начала было женщина, но увидев искаженное лицо мужчины, изменила вектор разговора. — И мы все еще не знаем, было ли там что-то большее, чем просто эта фотография. — Пыталась сохранять хладнокровие Нина.
— О, я узнаю. Я вытрясу из этого ничтожества все! Но сначала, Оля должна уехать. Я должен ее защитить. Не могу поверить, что все это происходило у меня под носом, а я, слепой дурак, ничего не замечал! Он же был мне не просто замом, — другом! Я хорошо знал его жену, детей, я не боялся приглашать его в свой дом. А он. за моей спиной…
Знаешь, я все надеюсь, что Оля встретит хорошего человека, выйдет за него замуж, у нее появятся дети, и тогда, Ростовский не сможет добраться до нее. А пока она слишком не защищена, и я боюсь, что если они встретятся, повторится история…
Звонок в дверь прервал тягостный разговор. Верная секретарша, перешедшая в статус верной подруги Штерна, ушла открывать. Спустя несколько минут она вернулась с загадочным выражением лица, села напротив, и задумчиво произнесла:
— Возможно, нам не придется этого долго ждать.
Глава 31
Чемодан — это не просто хранилище вещей. Чемодан — это вместилище событий, эмоций, воспоминаний. Складывая любимое платье, мы загружаем и не менее драгоценные минуты с любимым, который, возможно, его с нас снимал. Затем кеды — хранители всех дорог, что мы преодолели. И халат — "подарок" от отеля, который тот и не думал дарить. Но сколько потом будет памяти…
Лола собиралась быстро. С собой она привезла совсем мало вещей, а то, что она приобрела здесь ей больше не понадобится. Как и те воспоминания, которые они в себе хранят. Горничные обрадуются, увидев "улов" от незадачливой постоялицы. Что ж, пусть хоть кому-то они принесут счастье.
Билеты и паспорта в сумку. На себе — джинсы и свитер, ведь сентябрь стучит в окно. Будильник на четыре. Такси на полпятого. Позвонить Инне, попрощаться.
Стук в дверь прервал ход ее мыслей. Все еще пребывая в думах о предстоящем полете, Лола открыла дверь и удивлённо распахнула глаза.
— Ну и куда ты собралась? — хмуро, с претензией, спросил Марк, и отодвинув девушку в сторону, вошёл в номер. — Уже и чемодан собрала. Круто! А что, со мной попрощаться слабо было? Просто отключила телефон, и прощай, короткий, ни к чему не обязывающий роман?
— Так попрощались вчера. — Тихо сказала Лола прислонившись к стене и скрещивая руки на груди. На мужчину она старалась не смотреть.
— Ничего мы не прощались! — повысил голос Марк и стал нервно расхаживать по номеру. — Я даже передать тебе не могу, в каком бешенстве я ехал за рулём! Ты понимаешь, что я думал, с тобой что-то случилось! — он остановился, смотря на девушку с укором. — У тебя был выключен телефон. Я поехал к тебе домой, а там мне говорят, что ты поехала собирать чемодан. Очень по-взрослому, Лола. Очень по-взрослому!
— Ты был у меня дома? Только не говори, что ты сказал отцу… — девушка закатила глаза, прижав ладонь к лицу.
— Нет, мне открыла Нина Витальевна, она и сообщила. Так что, тебе больше нечего мне сказать? Тебя беспокоит только, узнает ли отец? — уперев одну руку в стену рядом с Лолой, спросил Марк.
— Что ты хочешь услышать? — твердо произнесла Лола. — Шлюха едет домой.
— Что? — опешил мужчина. — Что ты несёшь?
— Это не мои слова, твои…
— Я… Черт!
Кадры вчерашнего вечера начали всплывать в сумбурном потоке. В основном эмоции — гнев, ярость, желание. Так это был не сон — Лола в машине, в расстройстве. Что, черт возьми, он наговорил ей? Марк отошел от нее и сел на кровать.
— Я почти ничего не помню, налакался вчера как скот. Может объяснишь мне нормально, что я такого сделал, что ты решила бежать в свою Англию?
Марк выглядел очень трогательно, сидя на кровати, с опущенными плечами и просьбой во взгляде. Лола мысленно дала себе обещание говорить не эмоциями, а фактами, как взрослый человек и выложила ему все, что вчера произошло.