Я пожимаю плечами.
— Может быть. Но ты останешься со мной.
— Я только что сказала, что угрозы безопасности нет.
— Ты не предоставила мне никакой достоверной информации, которая указывала бы на отсутствие угрозы.
— Потому что это не твоё дело, — настаивает Александра, широко раскрыв глаза. — И ты ведёшь себя, как осёл, потому что я отказалась произнести твоё имя, а не потому, что беспокоишься об угрозе моей безопасности. Так что, как я уже сказала — если ты меня извинишь, я пойду в свою комнату.
Александра поворачивается на каблуках и бежит по коридору. Её пышная юбка подпрыгивает во время движения, материал взлетает достаточно высоко, давая мне прекрасный вид на нижнюю часть её ягодиц. Я абсолютно уверен, что принцесса знает, как воздействует на меня её юбка, когда она двигается. Мой твёрдый член прижимается к тонкой ткани смокинга, нашей специальной униформы для вечеринки по случаю помолвки, чтобы охрана не выделялась среди других гостей.
Конечно, стояк в этих проклятых брюках определённо будет заметен. Его невозможно замаскировать, и будет сразу же очевиден любому, кто пройдёт по этому коридору. Я замолкаю на мгновение и делаю глубокий вдох, заставляя думать себя о чём-нибудь другом — о чём-то ещё — не таком сексуальном.
О чём-либо другом, не имеющему отношения к длинным ногам принцессы, её заднице и женственному аромату, оставленному после неё в коридоре.
Блядь. Это ни в малейшей степени не помогает.
Я иду за Александрой.
17
Александра
Я ухожу, не оглядываясь, хотя знаю, что Макс, вероятно, следует за мной. Я направляюсь прямо в свою комнату, моё сердце бешено колотится, дыхание всё ещё прерывистое — не из-за того, что только что произошло, а из-за того, что случилось ранее в туннеле.
Я не думала, что он осмелится сделать то, что случилось в коридоре, и он действительно пересечёт черту между королевской семьёй и телохранителями. Этот человек играет по правилам. Это написано у него на лице, военная выправка, которая явно вбита в него в течение многих лет, начиная с того, как он стоит, выпрямив спину, и заканчивая тем, как он беспрекословно подчиняется моему отцу.
Макс следует правилам и верит в порядок.
Я нарушаю правила.
За исключением этого раза. На сей раз, он нарушает границы и отбрасывает правила в сторону.
То, как он смотрел на меня, как прикасался, заставляло мою кожу пылать. То, как он рассказывал мне о том, что хочет со мной сделать, не похоже ни на что другое. Мальчишки, с которыми я спала (потому что в сравнении с ним они всего лишь мальчишки, а не мужчины), так со мной не разговаривают. Они относятся ко мне с опаской, потому что я хоть и Принцесса Ходячая Катастрофа, я всё равно принцесса.
Макс не ходит вокруг меня на цыпочках. Не знаю, пугает это меня или возбуждает.
Завернув за угол, я оказываюсь в совершенно пустом коридоре, в частном крыле дворца. Коридор в мою спальню прямо по курсу.
Шаги Макса раздаются позади меня, и он ловит меня, обхватывая своей рукой моё запястье точно так же, как поймал меня ранее. Это вызывает во мне тот же трепет, что и раньше. Толкнув ближайшую дверь, он затаскивает меня в библиотеку. Сейчас здесь никого нет, так как все гости на вечеринке.
— Я сказал тебе остановиться.
— Ты не имеешь права мне указывать, что делать, — вызывающе говорю я ему. — Когда ты это усвоишь?
— Ты чертовски горячая и холодная, — говорит он, раздражённо качая головой.
— Я совершенно умеренная.
Макс тихо смеётся.
— Это самая большая ложь, которую я когда-либо слышал.
— И что ты планируешь делать? — спрашиваю его. — Держать меня пленницей в библиотеке? — я веду себя дерзко, только чтобы вывести его из себя, но перспектива быть пленницей Макса внезапно кажется восхитительной.
Так не должно быть. Это должна быть ужасающая перспектива. Это должно вызывать у меня отвращение.
Но происходит совершено противоположное.
Это делает меня мокрой.
Глаза Макса вспыхивают.
— Ты этого хочешь, принцесса? — голос его низкий и хриплый, как и в коридоре.
На самом деле, он выглядит так, будто прямо сейчас хочет сорвать с меня одежду и бросить меня на стопки книг.
Я хочу, чтобы он сорвал с меня одежду и трахнул прямо на книгах. Я хочу, чтобы он поднял меня, перекинул через плечо, отнёс в спальню, привязал к кровати и не отпускал.
Это желание должно быть написано у меня на лице, потому что выражение лица Макса меняется.
— Это то, чего ты хочешь, не так ли?
— Понятия не имею, о чём ты говоришь.
— Нет? — уточняет он.
— Конечно, нет. Не будь смешным.
Я остро осознаю, что нахожусь в таком положении, в каком и должна пребывать, чтобы Макс просунул руки мне между ног и оттрахал прямо здесь, у всех на виду, кто бы ни вошёл, будь он проклят.
На помолвке моего отца.
— Потому что я мог бы взять тебя прямо сейчас, принцесса, — произносит телохранитель, и я не уверена, предупреждение это или обещание того, что может случится. — Я мог бы отвести тебя в твою комнату, привязать к кровати и заставить кончить сто раз своими пальцами, ртом и членом.
Его губы снова рядом с моим ухом, а грязное нашёптывание посылает покалывание через моё тело, которое устремляется прямо к моей сердцевине. Возможно ли, чтобы кто-то довёл вас до оргазма только своими словами? Потому что мне кажется, я близка к тому, чтобы кончить прямо сейчас.
Сжав бёдра, я приказываю себе сосредоточиться.
— Привязать меня к кровати? — спрашиваю у него дрожащим голосом. Я хочу задать вопрос так, словно это самое нелепое предложение, которое я когда-либо слышала, потому что оно таким и является. Или должно быть. За исключением того, что когда слова срываются с моих губ, это больше смахивает на то, что я прошу сделать его именно это.
Макс рычит.
— Не искушай меня, милая.
— Я иду в свою комнату, — говорю ему, но слова звучат как скулёж, когда я произношу их.
Я не нытик. Я не приставучая, девушка, которая не может думать ни о чём, кроме члена какого-то парня. Я сильная и независимая и мне никто не нужен.
Никогда.
Я напоминаю себе об этом прямо сейчас, потому что мои ноги дрожат, кровь стучит в ушах, и я не могу думать ни о чём, кроме того, каков этот мужчина на вкус.
— Я иду в свою комнату, — твёрдо повторяю я, больше для себя, чем для него.
— Я не могу позволить тебе сделать это, принцесса, — предупреждает Макс. — Ты же знаешь, это угроза безопасности.
— Нет никакой угрозы.
— Ты не сказала, почему уверена, что это не угроза.
Меня переполняет раздражение. Я бешусь из-за того, что Макс настаивает на ответе. Этот человек явно слишком привык к военной жизни; он думает, что может спросить меня о чём угодно и что я обязана ответить ему. Альби — мой брат, и я не собираюсь предавать его и Белль, рассказывая телохранителю о том, что видела. Вернее, то, о чём подозреваю. Уже достаточно плохо то, что Финн растрепал о «бомбе» всем подряд.
— Перестань спрашивать меня об одном и том же, когда я не собираюсь отвечать тебе.
— Тогда ты остаёшься со мной.
Я смеюсь.