Я выгибаю бровь.
— Ты считаешь меня ужасным снобом?
— О, да, — признается она со звонким смехом. — Сноб, перепрыгивающий очереди. Ужасное сочетание.
Ее смех заразителен, и я не могу удержаться от улыбки. Приятно услышать ее настоящий смех и увидеть ее настоящую улыбку. Сейчас это совсем другая Синди, чем та, которую я встретил вчера вечером в казино.
— А если серьезно, то я знаю насколько привлекательно не околачиваться в аэропорту несколько часов перед взлетом, и определенно вижу привлекательность таможенной службы непосредственно в самолете.
— И всегда приятно удостовериться, что твой багаж точно на борту того самолета, в которым ты летишь, — добавляю я, стараясь не смотреть на нее. Солнечный свет проникает в иллюминатор, превращая ее волосы в золото, а глаза — в два голубых бриллианта.
— А у нас голубое небо, — весело говорит она, выглядывая в иллюминатор. Она кажется удивительно спокойной, и я чувствую, как начинаю узнавать настоящую Синди, ту, что стоит за обслуживанием клиентов.
Нас ненадолго прерывают, появляется стюардесса, чтобы узнать все ли в порядке. Затем она закрывает главную дверь салона, отчего слышится тихое шипение. Она возвращается к нам, как только дверь закрывается, и улыбается мне.
— Капитан готов к взлету. Мы ожидаем трехчасовой плавный и комфортный полет. Я вернусь, как только мы поднимемся в воздух, проверить не нужно ли вам что-нибудь. Удачного полета.
— Не беспокойся, Глория, можешь не возвращаться, — говорю я. — Расслабься и наслаждайся полетом. Мы сами нальем себе выпить.
Глория кивает и уходит в служебный отсек самолета.
— Ты отослал ее исключительно ради меня, не так ли? Чтобы мы познакомились? — Со смехом спрашивает Синди.
— Точно.
Двигатели с ревом оживают, подо мной начинает слегка вибрировать сиденье, и самолет начинает выруливать на взлетную полосу.
10. АЛЕКС
— Итак… чем именно ты занимаешься? — Спрашивает Синди, вполне легким тоном, но вопросе на самом деле не сквозит игривости или легкости.
— Ты можешь сказать, что я бизнесмен, хотя мне не очень нравится это определение. Я все время думаю о немолодом, слегка тучном мужчине, продающем товар, который никто не хочет покупать. Не то чтобы в этом было что-то плохое, но вряд ли это я, не так ли?
— Нет, потому что мужчина средних лет не был бы таким скрытным по поводу того, чем он занимается на самом деле, — серьезно отвечает она.
— Я не хотел показаться скрытным. Или, по крайней мере, не намеренно. Просто не желаю утомлять тебя подробностями. Но ты сама напросилась. Понятно, что я приобрел «Макао». У меня также есть три казино в Вегасе, два в Мадриде и одно во Франции. У меня имеются отели по всему миру, несколько клубов в Лондоне, Нью-Йорке и Москве, и я немного играю с рынком недвижимости. Я ответил на твой вопрос?
— В некотором смысле, да. — Она одаривает меня дразнящей улыбкой. — Получается, ты мастер на все руки.
Я хмурюсь.
— Нет, я бы так не сказал. Я знаю только две вещи. Как распознать хороший бизнес, и как считывать по лицам и выражениям людей. Это значит, что я могу договариваться о сделках, которые большинство людей и представить себе не могут. Но как только я ставлю свою подпись над пунктирной линией, я полагаюсь на тех людей, таких как ты, которые точно знают, как работает этот бизнес, чтобы сохранить его прибыльным.
— «Макао» — это хорошая сделка?
— Да. В какой-то момент другие вещи становятся гораздо важнее денег. Я всегда могу заработать больше денег, но это может быть мой последний шанс сделать мою двоюродную бабушку счастливой.
Синди обдумывает мои слова какое-то время.
— Тебе когда-нибудь бывает одиноко?
Я немного удивлен ее вопросом, поэтому хмурюсь.
— Прости, это было слишком личное?
— Нет. Мне никогда не бывает одиноко. А тебе? — С любопытством спрашиваю я.
Она неловко ерзает.
— У меня имеется работа и друзья. Так что… нет. Мне не бывает одиноко. Ты много путешествуешь по делам?
— Да, наверное, много.
— Но ты базируешься в Лондоне.
— Можно и так сказать.
— Значит, когда твоя тетя спросит, где мы живем, то мы живем вместе в Лондоне? — спрашивает она.
— Да, но не вместе. Моя двоюродная бабушка предсказуемо старомодна, и она не одобрит, если мы скажем, что живем вместе до свадьбы, так что ты можешь просто сказать ей правду, что у тебя есть своя квартира.
Она улыбается и выглядит спокойной. Она не хочет лгать моей тете больше, чем следует. Мне тоже не очень нравится эта идея лгать своей тете.
— Она очень похожа на мою бабушку. — Улыбается Синди. — Та всегда хотела, чтобы я нашла хорошего мужа, остепенилась и была счастлива. Она не могла поверить, что я могу быть счастлива, живя так, как сейчас, будучи такой, какая есть. Она бы точно так же отнеслась к идее, что я живу с парнем до замужества. Она назвала бы это грехом. Бабушка была большим романтиком, верила, что любовь стоит дожидаться.
— Похоже, моя двоюродная бабушка и твоя бабушка прекрасно бы поладили, — говорю я.
— Да, думаю, что да. Даже представляю себе сейчас, как они бы сидели бок о бок, планируя нашу свадьбу, — говорит Синди с неловким смешком.
— Кстати, о свадьбе… если тетя спросит, мы еще не выбрали дату. Мы движемся медленно. — Я наклоняюсь в сторону, роюсь в кармане, достаю маленькую коробочку и протягиваю ее Синди. — Но тебе это все равно понадобится.
Она берет у меня коробочку и открывает. Ахает, когда видит золотое кольцо с большим сверкающим изумрудом в ложе из бриллиантов.
— Прекрасное, — говорит она.
Я улыбаюсь.
— Боюсь, оно не останется у тебя. Оно принадлежит моей семье уже не один десяток лет. Надень и не потеряй.
Она надевает кольцо и вытягивает руку перед собой, любуясь им. Грустно улыбается, потом снова кладет руку на колени и смотрит в иллюминатор. Разговор, кажется, завершился, я с облегчением вздыхаю, когда в салоне загорается свет, сообщающий, что можно отстегнуть ремни безопасности и передвигаться.
— Я принесу нам выпить, — говорю я.
— Мне только диетическую колу, пожалуйста. Я хочу быть уравновешенной, когда встречусь с твоей семьей.
Я решаю, что это не самая плохая идея, поэтому наливаю ей диетическую колу в большой бокал и виски для себя.
— Лед? — Спрашиваю я.
Синди кивает. Я добавляю лед в оба бокала и возвращаюсь на свое место. Протягиваю Синди колу, она берет бокал, ее пальцы касаются моих. Мгновенно я снова чувствую странный электрический разряд. Похоже неделя будет долгой, если я буду чувствовать каждый раз, когда мы случайно касаемся друг друга, такую реакцию.
Я делаю глоток.
— Ну что, проработаем нашу историю?
— Ах, да, давай синхронизируем наш эпический роман, момент, когда мы встретились, как долго мы были вместе, тот дождливый день, когда ты встал на одно колено после ужина во французском ресторане и сделал мне предложение…
Я хмурюсь, не ожидая, что она так подробно все расскажет. На самом деле, я не думаю, что это понадобиться. Никому не нужны такие подробности.
— Если твоя тетя так беспокоится о твоем будущем, она будет задавать нам вопросы, как мы познакомились. И если наши истории не совпадут, она почувствует обман, — говорит Синди, делая глоток колы.
Она изучает выражение моего лица в течение нескольких секунд, затем тихо смеется.
— У тебя ведь нет заранее подготовленной истории, не так ли?
Я немного смущенно отрицательно качаю головой.
— Нет. Я никогда не думал вдаваться в такие подробности. Я планировал все сделать просто. Как насчет того, что я буду ворчать и притворяться, что это слишком личное, чтобы обсуждать со всеми, а ты можешь придумывать все, что хочешь.