Его голос слишком прекрасен — хриплый, глубокий и приятный. Мне хочется найти в телефоне книгу и попросить парня почитать вслух. Но я отбрасываю эту мысль.
— Тебе нужно назвать своё имя. И я заметила, что ты не ответил на вопрос.
Он сильнее хмурится. Это так мило. Хотя, вероятно, скажи я ему подобное, парень бы зарычал. Хмурое выражение его лица говорит о сомнениях, словно мужчина ведет войну с самим собой.
— Послушай... — я пожимаю плечами, поедая еще один мячик дыни. — Если не хочешь говорить — ладно. Многие до странности параноики.
— Я не параноик.
Сопляк.
— Конечно. Понимаю. Я могла бы оказаться международным хакером популярных навыков, который только и ждет возможности влезть в твои личные дела. И всё, что мне нужно для начала операции, — это твое имя.
— Я ожидал чего-то вроде беженца, — говорит он перед тем, как выпить остатки напитка из стакана и сердито уставиться на него.
— Просто попроси ее принести тебе коктейль, — предлагаю я.
Но вместо этого парень берет одну из бесплатных бутылок с водой, что стоят перед нами в маленьком персональном баре. Резкий поворот крышечки, и вот он уже пьет воду так, будто только что выполз на четвереньках из пустыни. А я вообще не глазею. Ну, совсем чуток. Это горло. Как вообще чье-то горло может казаться сексуальным? Должно быть, он принимает какие-то волшебные таблетки или что-то типа того.
Я сую в рот тост с жареными томатами и энергично жую.
— Габриэль, — вдруг отвечает он, пока я смотрю на него в ответ. Его лицо прямо передо мной, и, хоть парень молчит, он глазеет на меня так же, как и я на него. — Мое имя. Габриэль Скотт.
Никогда в жизни не видела, чтобы человеку было так неудобно называть своё имя. Может, он шпион. Я только наполовину шучу.
— Габриэль, — повторяю, не упуская того, как при этом вздрагивает парень.
Не знаю, ему неудобно или что-то вроде того, но лично у меня такое ощущение, будто он поведал мне какой-то грязный секрет.
Может, это шампанское так на меня действует. Я ставлю его в сторону и тянусь за водой.
— Я Софи, — говорю я, почему-то не в силах взглянуть парню в глаза. — Софи Дарлинг1.
Он моргает, и напряженное, сильное тело передвигается на капельку ближе ко мне, но затем мужчина явно осознает свои действия и замирает.
— Дарлинг?
Я встречала бесчисленное количество мужчин, которые пытались произнести мое имя в духе фразы «Да не может быть». Но Габриэль так не делает. На самом деле его тон скорее скептичен, но почему-то кажется отчасти нежным. Нет, не нежным. Он произносит это не мило. Скорее как что-то греховное, будто мое собственное имя ласкает мою кожу, как чьи-то руки.
Дерьмо на палочке. Я ж не могу втюриться в этого чувака. Он мудак. Сексуальный, но всё же мудак. Даже если бы я могла с этим смириться, Солнышко уйдет из моей жизни так же быстро, как и появился в ней. Я представляю версию развития событий, в которой всё было бы иначе. Приличную версию, конечно.
— Это я, — говорю ему притворно весело. — Софи Дарлинг.
Еще один звук вырывается из его горла. Что-то вроде: «Боже, помоги мне».
Хотя, может, я неправильно интерпретирую.
— Ладно, мисс Дарлинг, — говорит он, возвращаясь к хриплому, суровому тону, который, думаю, использует, чтобы разорвать на куски новенького подчиненного, — отвечаю на твой предыдущий вопрос: ты права в целом, я не расслабляюсь.
— Вау, ты не стал изворачиваться и признал, что увяз в грязи.
— «Увяз в грязи» не вписывается по смыслу. Кто вообще использует подобные нелепые идиомы? — парень крадет тост с томатами с моей тарелки. — И, думаю, ты способна на большее.
Я наблюдаю, как парень сует тост в рот и запивает его. В уголках его глаз появляются морщинки. Сомневаюсь, что многие заметили бы это. Но прямо сейчас для меня они кажутся полноценной самодовольной ухмылкой.
— Хочешь, чтобы я тебя оскорбила? — удается произнести мне.
— По крайней мере, прояви больше творчества. — Он снова достает свой ноутбук, отмахиваясь от меня. — Скажи что-то, чего я еще не слышал.
Что-то в этом парне активизирует мой извращенный разум не с лучшей стороны, потому что я невольно наклоняюсь вперед и шепчу ему на ухо:
— Думаю, ты яркий пример Неистового Роджера. Но однажды твоей руки будет мало для удовлетворения.
Голова Габриэля дергается так, будто я его толкнула. Я слышу тихий вдох и отказываюсь возбуждаться от этого звука. Даже несмотря на то, что его отчетливый аромат накатывает на меня волной. Кожа подлокотника скрипит под моей рукой, когда я отодвигаюсь.
Парень долго смотрит на меня искоса.
— Неистовый Роджер?
— Ты же знаешь, как пользоваться интернетом. Так погугли, Солнышко.
Теперь моя очередь самодовольно усмехаться и прятать лицо за журналом.
Звуки шума двигателей заполняют тишину между нами, и мне четко слышны щелчки его компьютерной мышки, а затем сдавленный гортанный звук.
Моя усмешка становится шире. Знаю, он читает определение парня, который так много и так отчаянно дрочит, что стер себе член до ран. К сожалению, этот образ далёк от сексуального, поэтому мне немного неудобно.
Голос Габриэля раздается рядом: тихий, напряженный и слегка хриплый.
— Хорошо сыграно, мисс Дарлинг.
Перед тем, как наступит время спать, нас приглашают посетить лаунж первого класса — да, у этих ублюдков есть свой лаунж в самолете. То есть я знала о барах в самолетах... как все мы знаем о единорогах и смурфиках. Но испытать это на себе? Черт возьми.
Я поднимаюсь по спиральной лестнице на верх семьсот сорок седьмого и сажусь в баре, чтобы выпить коктейль вместе с другими людьми из первого класса. Даже Солнышко поднимается сюда, хотя держится в сторонке и заказывает стакан воды со льдом.
— Они готовят салон, — говорит мне пожилой мужчина в слегка помятом костюме, пока мы пьем напитки.
— К чему? — я забрасываю в рот орешек в сахаре и отпиваю Космополитен.
Если вам посчастливилось сидеть в баре-лаунже на высоте тридцати пяти футов над землей, то не грех воплотить сюжет «Секса в большом городе» по полной программе.
Он наклоняется ближе, на краткий миг опуская взгляд к югу от моей шеи.
— Ко сну.
— О, верно, — признаю я. — Я буду наслаждаться этим.
— Комфорт и интим никогда не надоедают, — говорит он, кивая и наклоняясь ещё ближе. — Знаете, у меня кабинка на одно место. Но её размера хватило бы для двоих.
С секунду я просто смотрю на него.
— Вы на самом деле предлагаете мне это в баре самолета?
Он пожимает плечами.
— Слышал, твой сосед поднял шумиху. Он кажется настоящим придурком. Так что, думаю, ты бы не отказалась от компании получше.
Я собираюсь извиниться за то, что подумала о мужчине плохо, когда он выгибает бровь и добавляет:
— Но если посчитаешь мои слова предложением, я не стану возражать.
— Я предпочитаю остаться сидеть рядом со своим соседом, — заявляю я.
Он фыркает.
— Не может быть.
Я, было, собираюсь спросить у него, какого черта, когда между нами появляется чье-то мускулистое плечо. Я знаю эту руку, этот запах, дорогой и надменный. Габриэль пристально смотрит на мужчину в возрасте. Удивительно, сколько презрения и отвращения он вкладывает в свой взгляд.