— Ха-ха, очень смешно, Кристофер, — поморщилась я, побледнев от предложенного списка.
— А что, я смотрел, — засмеялся он, — прикалывались с Джаредом на борту.
— Кто бы сомневался.
Довольно усмехнувшись, Кристофер потащил меня на вход.
Вышагивая за ним, я не могла удержать улыбку, которая наровилась расползтись по лицу. Сердце так и рвётся наружу, пока ладонь Кристофера держит мою. С каждой секундой, мои шансы на противостояние притяжения к нему — развеивается по сквозняку вместе с волосами позади.
Я точно влюблена в тебя, Кристофер.
Дойдя до машины, которая превышала мои собственные размеры, и я казалась карликом рядом с ней, Кристофер открыл дверь и махнул головой, приглашая меня запрыгнуть внутрь просторного салона. Даже Тайлер не ездит на таком внедорожнике.
— Чья это машина? — спросила я, не решаясь сесть внутрь.
— Моя, это же логично, — выгнул он бровь.
— И где ты взял на неё деньги? — нахмурилась я, разглядывая чёрный внедорожник.
— Наворовал, Камилла, — усмехнулся Кристофер, — родители подарили, это же понятно.
— Вероятно, над твоей головой нимб и звание лучшего сына ещё с утробы, — пролепетала я.
— Я самое настоящее чудо, — сверкнул он широкой улыбкой и подмигнул мне, — как восьмое чудо света.
— Не сомневаюсь, — вздохнула я, поставив ногу на порог, чтобы запрыгнуть внутрь.
Закрыв дверцу, Кристофер обошёл машину, подбрасывая ключи и покручивая их пальцами. Мне даже представить страшно, кто его родители, сколько стоит эта машина и чем он так её заслужил. Вероятно, они души в нём не чают.
Заняв место за рулём, он вырулил на дорогу, позволяя мне рассматривать каждую частичку нового для меня города.
Столько людей, которые торопились, бежали, гуляли и лениво вышагивали по узким тропинкам.
Я не понимаю, что нашла в этом городе Лизи, но мне — он не кажется таким красочным и невообразимым. Тут грязно. Много людей без определённого места жительства, которые тянулись вдоль дорог: на лавочках, на асфальте. Везде. И самое ужасное, что, судя по лицам — их всё устраивает. На самом деле, тоскливо, что люди ни к чему не стремятся. Да что тут говорить, я и сама плыла по течению жизни, не пытаясь грести против волн, которые меня топили. Мне была протянута рука помощи, которую я отважилась принять. Эта рука стала спасательным кругом, вытянувшая меня из стока с дерьмом.
Но больше всего меня поразило равнодушие. Полное равнодушие друг к другу. Пока мы стояли на светофоре, я наблюдала картину: мужчина на инвалидном кресле уронил деньги, пытаясь дотянуться до них, но кто-нибудь помог ему? Нет. Я сама могла помочь, если бы машина Кристофера не рванула вперёд с бешенной скоростью.
Из колонок до ушей начали доноситься первые клавишные аккорды любимой песни, на что я резко устремила свой взгляд на Кристофера, который как раз остановился на очередном светофоре и завернув лицо в мою сторону, вопросительно выгнув бровь.
Покрутив головой, я отвернулась и закрыв глаза, начала подпевать куплету. И я ничего не могла с собой поделать, потому что песня Linkin Park — Numb, заставляет меня прослезиться каждый раз, когда я её включаю. Она была заслушана мной больше триллиона раз. Я могу включать её бесконечное количество раз друг за другом. Мне никогда не надоест. Она самая любимая. Единственная любимая.
— Эй, — нахмурился Кристофер, повернув моё лицо к себе, — что с тобой?
— Ничего, — подавила я всхлип и смахнула слёзы.
— Камилла, — вздохнул он, — что не так?
— Песня…, - и равнодушие, но последнее — я не добавила.
— Я могу выключить, — пожал он плечами, потянувшись к экрану между нами, но я быстро ухватила его руку и закрутила головой.
— Это моя любимая песня, не выключай.
— Ты из-за неё плачешь? — вскинул он брови, кинув в меня секундный взгляд.
Не став произносить вслух, я просто согласно кивнула и продолжила петь, смотря в окно, где мимо проносились здания из красного кирпича. Слёзы буквально заливали моё лицо, но я не могла их остановить, да и не пыталась. Слишком сильно на меня влияет эта песня.
— Я тоже люблю её, — заговорил Кристофер, когда заиграли последние аккорды, — а какая на втором месте?
— Вычеркни из жизни всё плохое, а у тебя?
— На последнем издыхании, — улыбнулся он.
— Так и думала.
— Почему?
— Не знаю, — пожала я плечами, — очень похоже на тебя.
— Тогда ещё я люблю: сжечь дотла.
— Тогда включай, — улыбнулась я, потому что тоже люблю их песни. Каждую песню.
Подпевая словами вместе с Кристофером, который очень смешно качал головой, а на светофорах — барабанил по рулю, я искренне и весело смеялась над его дурачествами.
Несмотря на то, что ему присуща постоянная придурковатость и озорство — он может быстро сменить настроение на серьёзное, и также наоборот. Для меня — это загадка. Я не понимаю, как так легко и непринуждённо можно со щелчком пальцев всё переворачивать. И самое главное, что он делает это очень умело: когда нужно — разбавляет напряженную атмосферу, а где-то, быстро откидывает в сторону всякие шутки и баловство. Иногда, мне тяжело за ним поспеть, но я стараюсь, да и мне нравится его лёгкость в этом плане.
— Трент дома? — спросила я.
— Уехал. У него брат с Германии вернулся.
— Он с Нью-Йорка?
— Трент?
— Угу.
— Да.
— Зачем он тогда снимает квартиру?
— Потому что студенческое время — время отрыва: море секса и наркотиков, о которых он частенько забывает, но я ему напоминаю. А подобную жизнь невозможно прочувствовать с предками.
— А твои где?
— Дома в Бостоне.
— Как ты познакомился с Джаредом?
— В школе.
— Он тоже с Бостона?
— Родился в Вашингтоне, в начальной школе переехал в Бостон.
— Зачем?
— Его отец получил новую должность и им пришлось переехать. Том — его двоюродный брат, но он прожил всю жизнь в Вашингтоне, вместе с Лизи и Алекс.
— Том и Джаред — братья?
— Ага, — засмеялся Кристофер, — такой резкий резонанс в семейке.
— Это точно, — улыбнулась я.
— А у тебя есть братья или сестры?
— Родных — нету. Джаред мой брат. По разуму.