Брови мастера Дава слегка приподнялись, но взгляд оставался спокойным и изучающим. Теперь она даже не могла понять, хочет он ее или просто выполняет некие договоренности с Димой и Максом. Это уязвляло больше всего. Играть с мужчиной — еще куда ни шло. Но играть с мужчиной, который ее не желает? Возможно, это все же выше ее сил.
— Иду, — выдавила она и без всякого энтузиазма пошла за своим новым домом сквозь зал. Место, куда он привел ее, было ожидаемо нейтральным — далеко не самым страшным во всем зале. Это было пространство, оборудованное для игры у стены с ограничением движений нижнего: всего две пары мягких наручников для рук и ног.
— Лицом ко мне, малыш, — мягко подсказал Дав, и у Лори закружилась голова от страха — едва обернувшись, она заметила несколько заинтересованных взглядов. Люди уже начали подходить, едва заметив, кто будет играть. А вот это уже хуже… Ей придется смотреть им всем в глаза.
— Смотри на меня, — тут же велел мастер, будто прочитав ее мысли.
— Я не смогу, — еле слышно прошептала она, скорее себе, чем ему, но Дав неожиданно услышал.
— Стоп-слово? — нахмурившись, спросил он. Лори посмотрела на него долгим взглядом. Нет. Нет, она не станет произносить стоп-слова до начала сцены. Сделать это — означало окончательно сдаться. А она все еще злилась на Диму и Макса. Нет, она не доставит им удовольствия изгнать ее из клуба с позором.
— Простите, мастер. Я в порядке, — произнесла она глубоким грудным голосом и встала у стены, как он велел.
— Сними платье.
Лори раздула ноздри, но, лишь секунду помедлив, подчинилась. И в тот момент, когда она негнущимися руками стягивала тонкую ткань с себя через голову, ее взгляд упал на забавляющуюся парочку. Макс и Дима, полностью утративший интерес к девушке у стойки, стояли рядом, наблюдая за ней так пристально, словно следили за опасным химическим процессом и ждали взрыва с минуты на минуту… ха. Этого они не дождутся.
— Ты очень красивая. Ты роскошна, милая, — прошептал Дав, привлекая ее внимание. Он закрепил ее руки в наручниках, приблизившись вплотную, на несколько мгновений скрыл ее обнаженное тело от публики, и Лори стало легче. Их взгляды встретились. Его взгляд мягко ласкал ее, голос выдавал нежность, а запястья не так уж сильно стягивали наручники — она могла бы освободиться, если бы захотела.
Не отводя взгляда, Дав внезапно вытянул из кармана шелковый шарф, которым обычно мастера завязывали глаза сабам, но повязал его не на голову ей, а на бедра, прикрывая промежность от жадных взглядов.
— Так лучше? — спросил он, изучая ее по-прежнему невозмутимым взглядом.
— Да, благодарю, — выдохнула Лори. Несмотря на то, что снятое платье было почти прозрачным, без него она почувствовала себя слишком уязвимо.
Поблагодари меня поцелуем, саба, — приказал он, наклоняясь к ее губам, но не касаясь их. В порыве искренней благодарности Лори без особых колебаний поцеловала его и сделала это нежно, с мстительным удовольствием думая о том, что Дима, вероятно, будет ревновать.
— Вкусная, — прошептал Дав, слегка отстраняясь после поцелуя.
Лори невольно бросила взгляд в ту сторону, где стояли Дима с Максом. И ее словно ударили кулаком в грудь — их там больше не было. Не поверив глазам, она пробежалась глазами по толпе — его не было нигде. Она закрыла глаза, даже не чувствуя, как ее рот приоткрылся, боль в груди стала почти физической.
Еще секунда — и Лори бы снова стала обшаривать взглядом все вокруг, но тут ее разбудила звонкая пощечина.
— Саба, — резко одернул ее мастер, который, как все лучшие домы клуба, не привык к тому, что их нижняя мысленно отсутствует во время сцены — даже если она отвлеклась на секунду.
— Простите, мастер, — автоматически ответили губы Лори прежде, чем она сама успела понять, что произошло.
Ее руки рефлекторно дернулись в наручниках, когда она вернулась вниманием к происходящему. Она заметила, как потемнели и сузились глаза мастера Дава. Лори невольно попыталась вспомнить его настоящее имя. Андрей? Алексей? Кажется, там была буква "А", его ник — это первые буквы из фамилии, имени и отчества. А может, это изначально была шутка про мыло… ведь этот мастер часто производил впечатление обманчивой мягкости.
— Вижу, что я был слишком нежным с тобой, — резко бросил он и поднял руку. Лори зажмурилась, получая еще две пощечины — неопасные, почти безболезненные — одним словом, очень умелые, но ошеломляющие и такие унизительные перед всей этой жадно наблюдающей толпой… после чего он еще и поднес тыльную сторону своей руки к ее губам, глядя в глаза так, что у Лори не осталось сомнения: если не поцелует — он возьмется за что-нибудь ужасное, вроде кнута.
Коснувшись его теплой кожи губами, она сглотнула, думая только о том, что Дима ушел. Мелькнула страшная мысль, что она просто ошиблась — ему нет до нее никакого дела. Ни ему, ни Максу. Как ужасно она ошиблась. Думала, что они сосредоточили на ней все внимание, но ее всего лишь поставили на место.
К счастью, Дав на этот раз не понял, насколько она была далеко: ее глаза, кстати наполнившиеся слезами, заставили его смягчиться, и мастер, удовлетворенно улыбнувшись одними глазами, погладил раскаявшуюся сабу по плечу:
— Как насчет флоггера, милая? — тихо спросил он, внимательно изучая ее глазами. — Или поиграем с зажимами?
Тело Лори отозвалось помимо ее воли: соски мгновенно затвердели, губы пересохли, и она рефлекторно облизнула их, на что Дав отозвался тихим смешком:
Ты права, малыш. Возьмем и то, и другое.
Следующие пятнадцать минут стали для Лори сладкой пыткой вкупе с самыми горькими переживаниями. Дав мастерски играл с ее телом — стало просто невозможно не реагировать. Обманчиво мягкие хвосты флогера были похожи на мастера, который играл с ней: то ласкали кожу, то превращались в орудие пытки. Для Лори, впрочем, совершенно не страшное. Зажимы добавляли перчинки и возбуждения, а пальцы мастера, время от времени ласкающие ее тело, сводили с ума.
Лори тихо постанывала, подыгрывая ему и собственному наслаждению снаружи, но полностью отключиться не смогла: мысли о Диме причиняли невыносимую боль изнутри. Ни один зажим, ни один удар флоггером или даже плетью не могли бы доставить ей такую муку. Тихо плача, Лори внезапно поняла: он значил для нее гораздо больше, чем она могла бы даже представить всего лишь час назад. Даже неделю назад, когда она еще была с ним и не думала бежать. Чтобы понять это, ей нужно было увидеть своими глазами, как он ушел во время ее сцены с другим мужчиной. Как он бросил ее…
— Лори… Лори…
Совершенно не поняв, не отловив того момента, когда ее рыдания стали неконтролируемыми, Лори обнаружила это только тогда, когда Дав начал звать ее — а она не смогла перестать плакать. Она не прекратила рыдать даже тогда, когда он спешно прекратил сцену и разомкнул наручники, когда внезапно откуда-то взялся Макс и прикрыл огромным пледом, завернув в него. А потом ожесточенно заспорил с кем-то совсем рядом — но она не могла понять, с кем и о чем, потому что слишком громко всхлипывала и вся тряслась от неконтролируемой дрожи. Ей было холодно даже в пледе.
— Лори… Лори. Посмотри на меня немедленно.
На этот раз она узнала его — и вздрогнула, оборвала свой всхлип. Их взгляды встретились и, увидев тревогу и раскаяние в глазах своего дома, она внезапно ощутила облегчение. Рефлекторно глубоко вздохнув и всхлипнув еще громче, Лори сделала протяжный прерывистый выдох и замерла, привалившись к сильному плечу. Оказалось, она сидела на его коленях, и вокруг не было уже никого. Дима обнял ее и погладил по голове обеими руками:
Перестань плакать. Прошу тебя. Прошу, перестань.
Лори медленно приходила в себя и безучастно смотрела по сторонам, еще не вытирая слезы: на это не было никаких сил. Расплывающаяся картинка была похожа на раздевалку… он притащил ее в раздевалку, чтобы скрыться от любопытных глаз?
— Ты ушел… — встрепенувшись, сказала она и попыталась отстраниться, но его руки слишком крепко держали ее, сжимая почти до боли.
— Что? — переспросил он сверху, лишь немного отодвинувшись, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Ты ушел, когда Дав играл со мной, — резко сказала она, окончательно приходя в себя. Высвободив руку, чтобы вытереть слезы с глаз, Лори начала вырываться и встала.
— Нет, малыш, — спокойно ответил Дима, выпустив ее и мирно наблюдая, как она выпутывается из пледа. — Я просто отошел чуть дальше, чтобы не мешать.
— Не мешать? Интересно, чему?
Ответом ей было долгое молчание, но вины в его лице на этот раз высмотреть не удалось — невозмутимым, но в то же время миролюбивым взглядом он изучал ее, словно пытаясь понять, куда заведет их этот разговор.
И Лори внезапно сразу остыла. Если бы Дима попытался сейчас играть, снова стал бы высокомерным холодным доминантом, она бы взорвалась. Но он словно чувствовал, что этого делать не нужно — и этим мгновенно успокоил ее, к ее собственному изумлению.
Не найдя, что сказать ему дальше, она прошлась по раздевалке, рывком открыла дверцу своего шкафчика и принялась переодеваться, не глядя на него и ни в малейшей степени не заботясь о том, смотрит он на нее или нет.
— Отвезешь меня домой? — спросила она, повернувшись и, к своему изумлению, нашла его, устало привалившимся к стене. Он сидел с закрытыми глазами, не пытаясь подглядывать за ней или контролировать.
— Я сегодня без машины, малыш.
— Я дам тебе ключи от своей.
— Тогда конечно, — легко согласился он и встал. — Ты готова?
— Нет.
— Лори?
— Я…
Она растерялась. Сама не зная, откуда вдруг вырвалось внезапное "нет", словно необходимость ехать домой заставила ощутить какую-то неудачу, потерю сегодняшнего вечера. Она все планировала не так… Она должна была поговорить с ним в самом начале.
— Лори, мы поговорим не здесь, — внезапно предложил он, словно читая ее мысли. — По дороге будет достаточно времени. Или… хочешь поехать ко мне?
Нет.
Она сказала это неожиданно резко, и Дима тут же закрылся. Секунду назад он был с ней, и вот лицо стало ледяным, отстраненным. Не глядя на нее, он протянул ладонь:
Ключи.
Голос был таким же холодным, как наглухо примерзший лед в морозилке, особенно если поспешить, попытаться отодрать его силой голой ладонью, толком не разморозив.
Садиться на пассажирское сидение собственного автомобиля было странно, но приятно. Лори очень боялась, что он сейчас как-нибудь резко дернет с места, и она возненавидит его за это пренебрежение, но Дима обходился с ее машиной нежнее, чем с ней самой: уважительно и достаточно уверенно, словно это была еще одна саба, которую ему доверили. Глубоко вздохнув с облегчением, Лори отвернулась к окошку. Сегодня она не разочаруется в нем, только в себе.
— Прости, я была идиоткой, — пробормотала она через пару минут, когда поняла, что он не начнет первым. — Мне очень жаль, правда. Я испугалась.
— Я знаю, — коротко ответил он. — Но дело не только в этом.
Лори повернулась к нему, изучая спокойный профиль. Он смотрел на дорогу — все еще холодный, игнорирующий ее.
— Я приехала сегодня в клуб, чтобы поговорить с тобой.