При слове "новости" у Иры что-то противно щелкнуло внутри, прямо под сердцем. В последнее время слишком много вокруг нее связано с новостями и полицией. Совпадение? Или просто мир тесен? В ушах зазвенело, губы пересохли, и за секунду, как Лори сказала это, Ира уже знала, что она скажет. Может, это была сильная интуиция или чистая магия. Или она просто очень быстро соображала. Ее тренированный мозг всегда отлично сопоставлял разрозненные факты — в профессии врача есть что-то от детектива, пригождается в диагностике. И, если бы она не была врачом, наверное, стала бы что-нибудь расследовать.
— Короче, он психолог, — выпалила Лори, — Оказалось, что он теперь еще и друг Макса, поэтому я больше не могу пойти к Максу. Если бы я знала, что они друзья… Я была права, что никогда не называла его имени. Но если хочешь — пожалуйста. Тимофей. Его зовут Тимофей. Довольна? — спросила Лори раздраженно, почти не глядя на Иру и понятия не имея, что с ней происходит. Она сидела, сложив руки на груди, поджав побелевшие губы, раскачиваясь на стуле, как сумасшедшая.
Звон в ушах у Иры прекратился — их заложило напрочь. Она приоткрыла рот и попыталась вздохнуть, но вдох получился слишком слабым — воздух не прошел в легкие до конца. Внутри все перехватило, и ей показалось, что она никогда-никогда больше не сможет вдохнуть нормально. А может, просто умрет прямо сейчас.
— Не раскачивайся на стуле, упадешь, — медленно, еле шевеля языком, проговорила она, развернулась и молча вышла из кабинета, оставив Лори одну. Также медленно и аккуратно прикрыв за собой дверь, она сорвалась с места и побежала в туалет со всех ног. И только там, запершись изнутри, сползла по стенке и начала плакать, сидя на полу.
ГЛАВА 12. Принцип безопасности
Клуб "Сабспейс". Неделю спустя.
Она пришла лишь для того, чтобы немного побыть не одной в привычной обстановке — но странно, все здесь теперь казалось чужим, ненастоящим, чуждым. Не успокаивал привычный запах кальяна, не развлекали ужимки пугливых новичков, не затягивало наблюдение за публичными сценами мастеров. Хотелось уйти.
Ира заставила себя остаться, и сидела у бара с натянутой улыбкой. Дома ее ждал привычный кошмар оглушающего одиночества и еще один дополнительный кошмар: постоянный страх, что Тимофей приедет. Постоянное чувство вины и стыда из-за того, что она хотела. Хотела, чтобы он приехал. Тогда она, наверное, была бы вынуждена поговорить с ним.
Но он не приезжал и больше не звонил. Ей пришлось оставить без ответа всего два звонка прежде, чем он перестал. А может, это произошло потому, что в тот день Лори давала показания. Ира очень боялась прочитать об этом в интернете, но, к счастью, журналисты об этом не узнали. Лори это могло бы уничтожить. Тимофея это уничтожило бы наверняка. Такого она не желала ни одному из них, несмотря ни на что.
Самым тяжелым был первый разговор с Лори — удивительно, но как только та поняла, что с ней что-то не так, то сразу успокоилась, вытащила ее из туалета, помогла умыться. Ира не призналась. Она второпях соврала что-то про расшатанные нервы и про то, что на нее так подействовало состояние подруги — и уехала домой, чтобы на пару дней отключиться от всего. Механически ходила на работу, не общалась с Лори, не общалась толком ни с кем. И, конечно, не отвечала на его звонки.
Вспоминались какие-то обрывки фраз. "Я бы хотел услышать больше об этой… Лори". А потом еще: "Я правда очень люблю пороть". Накатывала тошнота, страх, ярость. Сначала ей очень хотелось поехать к нему, разбить что-нибудь тяжелое об его голову. Он лгал ей? Он хотел сделать что-то ужасное? Или все это просто какое-то чудовищное недоразумение?
Потом вдруг начинало трясти от страха: что, если бы ее спина стала такой, как у Лори? Что, если бы это ее привязали и избили до потери сознания, до болевого шока, до больницы? Мог ли он сделать это с ней против ее воли, не обращать внимания на стоп-слова? Так ли это было тогда, с Лори? Как такое вообще могло произойти? При каждой мысли об этом мозг словно заливало кипятком, страх охватывал все тело, за мгновение доходил до паники и заставлял ее прекратить представлять такое. По правде, она и знать не хотела, как такое происходит.
На второй день бессонницы Ирина начала принимать успокоительные. В тот же день приехал Макс, прямо к ней домой из отделения полиции, где узнал то же, что Ира узнала от Лори. Убедившись, что она уже некоторое время в курсе той истории, он хмуро спросил, как она. Качал головой, злился, пытался проверить ее состояние разными вопросами, снова злился и выглядел очень виноватым.
— Я в порядке, — сухо повторяла Ира. — Он ничего плохого мне не сделал.
— Я не знал. Я правда не знал. Я убью подонка, пусть только явится, — в десятый раз повторил Макс, и Ира сделала ему чаю, успокоила, отправила домой. Она чувствовала, что Макс ей — не помощник. Точно не в этот раз.
Все, чего ей хотелось — это разозлиться на Тимофея настолько, чтобы не желать его объяснений про Лори. На самом деле не желать. Но она желала, и ей было ужасно стыдно. Это было неправильно и нечестно. Лори — ее подруга. Больше, чем подруга. Она сотни раз смотрела на ее спину и желала узнать, кто это сделал — чтобы прибить его. И вот она знает, кто это сделал. Правильно было бы встать на ее сторону, не желать даже видеть подонка.
Но чувства редко ведут себя правильно. Она хотела его видеть. Ей тяжело дались сброшенные звонки и она сомневалась, что сможет сбросить его третий раз. Должно же быть хоть какое-то объяснение? А значит, она хотела бы его услышать. Разумеется, потом она все равно пошлет его подальше, разумеется. Но сначала она хотела. Услышать. Объяснение. К Лори с вопросами приставать было невозможно. И как бы она ей это объяснила? Лори понятия не имела, что ее парень и был — Тимофей.
Шумиха в интернете постепенно стихала, хотя на Тимофея все еще нападали. Но самое страшное было кончено за два дня — волна агрессивных колонок, дурацких экспертных мнений менее известных психологов, каждое из которых сводилось к тому, что они бы, уж конечно, такого не допустили.
Парочка мнений в его защиту потонула в потоке наездов и оскорблений. Но теперь, зная то, что она знала, Ира не относилась к этому всерьез. Она не переставала бояться, что историю с Лори выкопают. Что ее саму найдут, что найдут Макса — а там и до "Сабспейса" недалеко. Но, похоже, Тимофей был прав — отечественные журналисты не то, что американские из кино.
К счастью, никто ничего не расследовал — все только фонтанировали мнениями и оскорбительными комментариями, а также фантазиями на пустом месте. Дошло до версий о том, что Тимофей едва ли не лично советовал клиенту повеситься, чтобы не мешать счастью бывшей жены и ребенка. По другой версии, психолог присутствовал при повешении и напоследок ограбил квартиру несчастного. По третьей, собирался жениться на бывшей жене погибшего.
Горько улыбаясь от этой чуши, Ира поражалась, как глупо устроен мир: в то время как Тимофея обвиняют в такой нелепой ерунде никто не знает того настоящего кошмара, в котором он действительно виноват. И никто не знает, для каких людей он действительно опасен. Не для чужих детей, и не для их родителей. Для собственных любовниц. Никто не знал правды, кроме нее, Лори и Макса. И что теперь с этим делать? Что сказала Лори в полиции? Почему Лори сказала, что дело закрыто? Почему его до сих пор не арестовали, если он сделал с ней такую ужасную вещь?
Ира несколько раз порывалась спросить у Лори, но каждый раз останавливала себя и строго-настрого велела Максу не говорить Лори ничего. "Ты ей этим не поможешь. Ей нужна наша поддержка, а не это дерьмо", — настаивала она, и Макс в конце концов согласился. И они оба стали поддерживать Лори: сначала Макс, потом Ира, едва немного пришла в себя. И, конечно, Дима тоже поддерживал. В кои-то веки у Лори появился отличный партнер — и как вовремя.
Вернувшись мыслями в реальность, Ира нашла глазами эту сладкую парочку и удивленно улыбнулась, когда поняла, что они, наконец, решились на публичную сцену нежности.
Дмитрий открыто ласкал и легонько шлепал свою сабу на диванчиках в лаунж-зоне, и на них косилась половина клуба — никто не пялился в открытую, поскольку в этой зоне пялиться было запрещено, но исподтишка наблюдали многие: уж больно интересная пара.
Наблюдала за ними и Ира, с невольной ревностью следя за тем, как Дима строит игру. Пришлось признать, что мальчик-бармен вырос в роскошного дома — внимательного, щедрого, умелого. Новички бы не заметили ничего особенного во взаимных ласках сабы и ее верха, но ее наметанный взгляд ловил все: как он гасит внезапные приступы страха и смущения своей нижней, как Лори тянется и доверяет своему партнеру, как он находит самые чувствительные местечки кончиками пальцев, как уважительно они оба относятся друг к другу.
Ей стало жарче, когда Лори опустилась на колени и посмотрела на своего дома снизу вверх. Она намеренно надерзила взглядом и мгновенно получила легкую пощечину. Ухмыльнувшись, Ира покачала головой: без театральщины эти двое обойтись не смогли — видно, решили развлечь новичков. Она обвела взглядом зал, поймала взгляд Макса, который также закатил глаза в этот момент, заметив фальшь, и они улыбнулись друг другу.
Это была первая искренняя улыбка, которую Ира смогла выдавить за неделю, и ей вдруг стало легче. Что-то отпустило изнутри. Указав Максу на пару новичков, которые, затаив дыхание, наблюдали за сценой, Ира снова улыбнулась. Лица неофитов выглядели такими восторженными, что сразу было понятно: и дерзость Лори, и пощечина были приняты за чистую монету.
Ире внезапно захотелось подойти к Максу и перемолвиться парой словечек. Она встала и не спеша пересекла зал, высоко держа голову. Никто во всем "Сабспейсе", кроме Макса, не смог бы догадаться, что она расстроена. Отвернувшись от играющей парочки, Макс привстал и обвел грозным взглядом зал, показывая, что спектакль окончен. Ира снова улыбнулась: теперь, когда владелец клуба безмолвно напомнил о правилах, все резко засобирались по своим делам и повернулись, наконец, к своим партнерам.
— Как ты? — еле слышно спросил он, когда она подошла, и указывал взглядом на диван напротив.
— Лучше, — ответила она.
— Он не появлялся?
— Нет. Я сбросила два звонка.
— Если что — звони мне, я мгновенно приеду, — предупредил Макс.
— Макс, я хотела бы с ним поговорить. Это честно.
Ира посмотрела на него, боясь осуждения, но Макс откинулся на спинку дивана и чертыхнулся со смаком и плохо скрываемой тоской.
— Если честно, я тоже, — бросил он.
— Ты серьезно думаешь, что он опасен? — скептически спросила Ира.
— Я не знаю. Это честно. Психология — не точная наука. Я вообще, по ходу, ни черта не знаю.
Ноздри Макса раздулись, голова дернулась, и Ира поняла, что он сильно переживает. Она наклонилась, касаясь его рукава:
— Не принимай так близко к сердцу. Ты не можешь нести ответственность за всех.
— Разве? — сухо спросил Макс и отодвинулся.
Ира вздохнула. Было похоже, что все они травмированы этой ситуацией. На секунду она ощутила обжигающее желание поехать к Тимофею и получить, наконец, объяснение. Или проломить ему голову. Или и то, и другое — если объяснение ей не понравится?
Поглощенная этим внезапным приступом, она не поняла, что произошло в следующее мгновение. Первое, что она с опозданием заметила — это резкое движение Макса, вскочившего с места. А затем, переведя взгляд на соседние диванчики, где расположились Дима с Лори, нашла и причину — какую-то блонди, которая пыталась помешать сцене. Дмитрий держал ее за обе руки, а она льнула к нему, как кошка, яростно отпихивая ногами Лори. Которая от неожиданности один раз лягнула незнакомую сабу в ответ, что было для нее крайне нехарактерно. Но потом все же предпочла отскочить в сторону?
Когда к мизансцене присоединился Макс, ситуация стала выглядеть еще комичнее. Несколько секунд двое мужчин не могли справиться с девушкой, превратившейся в фурию. Удивленная донельзя Лори начала смеяться первой, затем к ней присоединились и зеваки.
Наконец владельцу клуба удалось оттащить блондинку в сторону. Неизбежное наказание настигло девицу здесь же: Макс с дерзкими сабами не церемонился: нагнул над диваном и отшлепал так звонко, что Ира невольно втянула голову в плечи. Даже зная, что опытный дом не зайдет за границы девушки во время наказания, она невольно сжималась от фантомной боли в ягодицах. Это было жестко.
Пятью минутами позже несчастную "выписали" из клуба: позволив аудитории насладиться публичным наказанием драчуньи, Макс вызвал охрану, и рыдающую девицу проводили на выход.
— Эммм… что это было? — негромко спросила Ира, подойдя к Диме и Лори, когда разгоряченный Макс удалился прочь вместе с вернувшейся от бара Лизой.
— Так… одна поклонница, — хмыкнул Дима и подмигнул. — Я слишком привлекателен, на меня все время кидаются женщины.
— Вы правы, мой господин. У вас такой потрясающий длинный язык. А какое раздутое эго, — пропела Лори из-за его спины.
Ира невольно фыркнула. Реакция Дмитрия была предсказуема: медленно повернувшись к своей сабе, он смерил ее убийственным взглядом, которым можно было бы свалить с ног лошадь:
— Что ты сказала, нижняя?
Ира слегка наклонила голову, чтобы взглянуть на лицо Лори из-за его плеча и поразилась, насколько беззаботной выглядела та. В этой женщине невозможно было узнать несчастную, которая неделей раньше тряслась в ее кабинете. Как же так?
И еще удивительнее выглядело то, что Дима, похоже, был готов к всевозможным дерзостям и воспринимал их как норму. Он невозмутимо разыгрывал роль сердитого дома: повалил сабу на диван, хорошенько шлепнул пару раз, что-то тихо спросил, наклонившись над ухом, снова шлепнул. Тело Лори реагировало откровенным наслаждением.
Ира криво усмехнулась и покачала головой, тактично отходя в сторону: этому удивляться не приходилось, Лори всегда любила порку. Не приходилось сомневаться, что к середине ночи ее попа станет полосатой от любимого ремня?
Вернувшись к бару, она заказала коктейль покрепче, но молоденький бармен внезапно покачал головой:
— Прости, саба. Тебе на сегодня хватит.
Перед глазами полыхнуло красным. Она и забыла про дурацкие ограничения. Чертовы. Гребаные. Идиотские ограничения для саб. Какого хрена? Какого хрена это распространяется на нее?
Мысленно перейдя на мат, Ира позволила себе перечислить все известные ругательства, немного подышала и только потом, резко сорвавшись с места, пошла искать Макса, чтобы тот дал отмашку бармену. Даже сама необходимость делать это бесила, но это было лучше, чем молча соглашаться с правилами. Никаких чертовых правил для нее. Только не этой ночью?
Описав круг по клубу, Ира поймала на себе несколько любопытных взглядов — хорошо знавшие ее домы и сабы все еще удивлялись при виде ее "нижнего" облачения, а некоторые мастера неодобрительно качнули головами, заметив воинственность походки. Да, она явно вылетела из образа, едва услышав про раздражающие ограничения с алкоголем, но теперь ей было все равно. Ее также бесило, что они не договорили с Максом — все, что ей было нужно — это взять пару стаканов с вискарем и сесть с ним где-нибудь поболтать, в укромном месте.
— Ник. Где Макс? — яростно набросилась она на Ника, встретив того у входа. Второй владелец клуба копался в своем смартфоне и с явным неудовольствием поднял голову: