Этого хватило, чтобы мне ходить в эйфории ещё два следующих дня.
К счастью, Жаннкина простуда прошла, она вернулась в универ, и быстро отвадила от меня Артёма с его приставаниями.
Но сегодня на меня снова навалилась хандра. Была пятница, и завтра Жаннка планировала закатить мега-вечеринку в честь своего дня рождения. Стоило нам вернуться в общагу после занятий, как она тут же начала выбирать наряд, без конца созваниваться со всеми нашими, приглашать их, обсуждать детали, согласовывать время и место.
Она была на седьмом небе от предвкушения своего праздника, а я снова чувствовала себя одинокой и ненужной… ему.
Мой телефон зазвонил, как всегда, неожиданно, и я с надеждой посмотрела на экран. Это был он.
Удивительно, как всего за долю секунды липкая щемящая тоска в душе может превратиться в сумасшедшую радость.
Он снова сказал, что соскучился и хочет видеть меня сегодня! Сказал, что скоро заедет за мной!
***
Когда я села в машину, у меня голова поехала от такого близкого его присутствия. Непроизвольно потянулась, чтобы поцеловать, но он не позволил даже прикоснуться к себе, бросив холодное:
— Не спеши.
Под кожу словно вонзился миллион иголок. Отстранилась, мгновенно оробев перед ним. В голову сразу полезли самые неприятные мысли. Неужели он приехал, чтобы расстаться со мной?
Но уже следующая его фраза прогнала все мои страхи прочь.
— Сегодня ты будешь учиться мне доверять, — спокойно произнёс он, протягивая мне лоскут плотной чёрной ткани, — Надень это.
Я растерянно смотрела на полоску ткани в своих руках, и не могла поверить в происходящее. Он что же хочет, чтобы я завязала себе глаза?
— Ты должна делать все, что я говорю и молчать, пока не задам вопрос, — бесстрастно инструктировал он, будто мы были на лекции.
И, похоже, он не шутил. Мне сразу стало до жути не по себе. Я так сильно скучала по нему, так боялась его потерять, что совсем забыла, с кем имею дело. А зря. Мне нельзя об этом забывать.
И теперь он просит, чтобы я завязала глаза и делала все, что он скажет…
Я знала, что у меня нет вариантов. Да он и не спрашивал меня, он просто сказал сделать это. И мне придётся сделать это. Решив быть с ним, я заранее согласилась играть во все его игры. Но, черт возьми, кажется, это будет для меня нелегко.
— Я не люблю повторять, Рая. Надень на глаза повязку, — от его металлического тона у меня холодок пробежал по спине.
Дрожащими пальцами приложила ткань к своим глазам, попыталась завязать сзади, и вздрогнула, когда он перехватил мои руки и помог, туго затянув повязку вокруг моей головы.
— Вот так, — выдохнул мне в ухо, проводя рукой по щеке, — Будь послушной девочкой. И тогда ничего плохого с тобой не случится. Ты меня поняла?
Сглотнув, кивнула ему. Но, кажется, такой ответ его не удовлетворил.
— Когда я задаю вопрос, ты должна отвечать на него чётко и внятно.
— Да, я поняла, — тут же произнесла дрогнувшим голосом.
— Умница.
***
Лишившись зрения, остальные мои органы чувств значительно обострили своё восприятие. Шум работающего двигателя, проносящихся мимо нас машин, волнующая музыка в салоне, его рука на моем колене, плавно скользящая под юбку… Все это било током по нервам, и в то же время, вызывало тихий необъяснимый восторг. Мы ехали очень долго, невыносимо долго, и он точно вёз меня не к себе домой. Вскоре манера езды неуловимо изменилась, мы стали ехать ровнее, не меняя скорости, перестали тормозить на светофорах. И я с ужасом поняла, что мы скорее всего уже выехали за пределы города.
С губ так и рвался вопрос, но я сдерживала себя, помня о его приказе молчать, если не спрашивают.
Я уже потеряла счёт времени, когда машина, наконец, сбавила ход и плавно затормозила.
Нервы были на пределе, сердце гулко билось в груди. Куда мы приехали? Что он задумал? Казалось, вот-вот я просто сойду с ума…
Он вышел из машины и помог выбраться из неё и мне. Повязка надёжно защищала мои глаза, сквозь неё не пробивался ни один блик света. Придерживая за локоть, он повёл меня куда-то, и я отметила про себя, что под ногами не хрустит снег, значит, мы в каком-то цивилизованном месте.
— Осторожно, ступеньки.
Так же, поддерживая за локоть, он помог мне преодолеть небольшую лестницу, после чего я услышала характерный звук открывающейся двери, и следом уличный мороз сменился приятным теплом отапливаемого помещения.
Мои каблучки застучали по твёрдой ровной поверхности. Звенящая тишина внутри, нарушаемая лишь звуком наших шагов, создавала впечатление, будто кроме нас, здесь больше никого не было.
Мои жалкие надежды на то, что он привезёт меня в какой-нибудь ресторан или подобное публичное заведение, рассыпались в прах.
Мы шли довольно долго, преодолев ещё одну с тихим хлопком открытую дверь. Звук шагов стал ещё более гулким, эхом разносился по воздуху. Судя по такой сильной акустике, можно было сделать вывод, что помещение, в котором мы находимся, должно быть, очень большое, или… совершенно пустое. Может, это какое-то заброшенное здание? Нет. Вряд ли заброшенное здание будет так хорошо отапливаться.
Неожиданно он приказал мне остановиться, отпустив мою руку и оставив одну в моей персональной тьме.
— Раздевайся, — раздался очередной приказ, и по моей коже спустился мороз, несмотря на то, что в этом месте было довольно тепло.
Медленно стянула с себя пуховик, и тут же у меня забрали его из рук.
— Снимай всё.
Сказать, что мне было не по себе — ничего не сказать. Раздеться в неизвестном месте, не зная, что меня окружает, и есть ли тут кто-то, кроме нас?
Господи… Дрожащими пальцами начала расстёгивать блузку.
Он сказал, если я буду делать все, как он говорит, ничего плохого со мной не произойдёт. И где-то внутри меня сидела железная уверенность в том, что он не причинит мне вреда. Да только вот здравый смысл подсказывал, что эта уверенность может оказаться обычным самообманом.
Медленно стянула с себя блузку, и она, так же как минуту назад пуховик, исчезла из моих рук. Расстегнула молнию на юбке, спустила с бёдер и позволила ей упасть на пол.
Без одежды здесь оказалось довольно прохладно, и мое тело тут же начало покрываться мурашками.
— Не люблю повторять, Рая. Ты должна снять с себя всё.
Моё бедное сердце билось уже где-то в области горла, и я едва находила в себе силы, чтобы не поддаться панике, которая все ближе подбиралась ко мне.
Расстегнула и стянула с себя сапоги, в одних тоненьких чулках встав на гладкий холодный пол, очень напоминающий кафельное покрытие в душевой общаги. Следом стянула и чулки тоже, и неприятный холод под ногами лишь усилился.
На мне оставалось только две вещи, избавиться от которых оказалось тяжелее всего. Отругала себя мысленно за эту нерешительность, в конце концов, он уже видел меня голой. Так чего я стесняюсь?
Сняла трусики и бюстгальтер, и снова, словно из ниоткуда, появились тёплые мужские руки и забрали у меня белье, едва коснувшись моих ладоней.
Теперь я осталась стоять обнаженной, совершенно беззащитной, испуганно обняв себя руками, поворачивая головой из стороны в сторону, будто могла что-то увидеть. Но повязка надёжно защищала мои глаза, и я не видела ничего.
— Соедини руки вместе и вытяни их перед собой, — услышала я ещё один холодный приказ.
Зачем? Зачем все это?! Так и хотелось прокричать вслух этот вопрос, но я не смела… Не смела ослушаться его.
Что заставляло меня безропотно выполнять эти приказы? Желание угодить ему? Страх наказания? Возможно, и то и другое сразу. Но я вытянула сведенные вместе руки вперёд, хоть примерно и догадывалась, что за этим последует. Он связал их. Крепко стянул чем-то вроде веревки, так, что было не пошевелить.
Последней каплей стала его внезапная грубость, когда он крепко взял меня за запястья, развернул на сто восемьдесят градусов и силой заставил идти назад. Паника завладела мной, и я уже не могла себя больше сдерживать.
— Что… что вы делаете?! — испуганно всхлипнула я, почему-то снова переходя на вы, но ответа так и не последовало.
Внезапно моя нога не почувствовала под собой твёрдой поверхности, и я в ужасе поняла, что сейчас упаду куда-то вниз, но сильные руки дёрнули меня в другую сторону, помогая удержать равновесие, и потом, внезапно, отпустили…
Меня трясло так, как никогда раньше, и кровь неслась по венам с бешеной скоростью от резкого скачка адреналина.
— Осторожно, Рая, — услышала я любимый, но так опасно звучащий голос, — Один шаг, и ты можешь упасть.
— Где мы? — едва слышно спросила я.