— Да мы и не собираемся сотрудничать с фабриками, — пусть Лотер этого и не видел, но я кивнула. — Между прочим, я сейчас лично разукрашиваю образцы посуды, которые позже будут продаваться в магазине.
— С удовольствием посмотрю, что из этого выйдет, — сказал Лотер и мне показалось, что он улыбнулся. — Кстати, Клоди, мадам Гросье сказала, что ты будешь работать там под псевдонимом. Ты его уже придумала?
— Пока что нет, — сказала я, немного нахмурившись. На самом деле, я постоянно оттягивала момент, когда мне следовало окончательно определиться с псевдонимом, так как в голову ничего толкового не шло.
— Тогда, у меня есть еще одно условие, при котором я буду с вами сотрудничать. Я хочу дать тебе псевдоним.
— Может, не нужно? Я же знаю, что это будет какое-то издевательство.
— Не угадала. Никакого издевательства, — парень засмеялся. — Раз ты меня называешь Призраком, тогда я хочу, чтобы ты была Кристиной.
— Странный выбор. Я слишком не похожа на Кристину, чтобы в своем псевдониме отсылаться на нее.
— Как раз, потому, что ты не похожа на Кристину, я хочу, чтобы у тебя был этот псевдоним. Тем более, Призрак с меня тоже паршивый.
— Прямо несоответствие на несоответствии, но, в принципе, я согласна, — устало вздохнула я, закрыв глаза. — Если честно, я думала, что ты предложишь псевдоним наподобие «Плоскогрудая девчонка», поэтому «Кристина» меня более чем устраивает.
Мы поговорили еще минут десять, в течение которых, парень еще три раза напомнил мне о моей маленькой груди, а я намекнула ему, что Призраку уже пора бы поиграть на органе, после чего мы распрощались, но уже вскоре начали переписываться в сообщениях. Даже странно то, насколько легко мне было общаться с Лотером, ведь в нашем общении стирались любые границы и парень мог без труда поддержать любую тему. Он часто посмеивался надо мной, но, тем не менее, на меня смотрел без стереотипов.
Примерно через час приехала Гросье и, улыбаясь одними только уголками губ, сказала, что встреча с Лотером прошла более чем отлично. За их короткую встречу, Гросье так же смогла рассмотреть в парне его внутренний мир, из-за чего она удивилась прямолинейности и неприхотливости Лотера, хотя, изначально, считала его напыщенным и избалованным. Еще больше ее удивило то, что он сам озвучил суму, за свою работу и она оказалась копеечной.
Начиная с этого дня, дела с магазином пошли куда быстрее и мы даже стали искать помещение для него, изначально рассматривая варианты с арендой здания, так как на покупку у нас не хватало денег.
Я все больше рисовала, практически научившись расписывать чашки и иногда садилась за холсты. Каждый день я ходила гулять и постоянно списывалась с Лотером, обретая в лице этого парня пусть немного необычного, но все же друга. Более того, у меня начал быстрее расти живот и на моем худощавом телосложении он стал очень даже заметен, из-за чего, я в который раз начала пересматривать свой гардероб.
***
Когда ты все время проводишь за любимой работой, сложно уследить за течением времени, которое ускоряется и иногда совершенно незаметно пролетает в бурном потоке, будто вовсе минуя тебя. Я стала путаться в днях недели, но настолько углубилась в роспись посуды, что совершенно не обращала на это внимания. И вот сегодня я опять находилась в мастерской, собираясь уделить работе как можно больше времени. Расхаживая вокруг стола, я недовольным взглядом посматривала на вазу, стоящую на нем. Ее сделали специально для нашего магазина и мне нужно было ее расписать, но с каждым новым мгновением в моей голове заседало все больше сомнения, опадая на дно головы грязным пеплом. Если честно, я уже ждала того момента, когда мне наконец-то снимут гипс, так как работать одной рукой было иногда сложно, что сказывалось на рисунках.
Растрепав на затылке уже порядком отросшие волосы, я тяжело вздохнула и, сев на диван, еще раз внимательно посмотрела на вазу, совершенно не зная, как ее расписать. Гросье в это время крутилась на кухне, внезапно решив испечь пирожки, но она все время выглядывала из дверного проема и посматривала на меня, всякий раз узнавая, как идут мои дела. Я отвечала, что все отлично, но на самом деле дела шли более чем паршиво. У меня просто не было нужного вдохновения, чтобы разукрасить эту чертову вазу.
Прищурив взгляд, я встала с дивана и правую руку засунула в вазу, чтобы иметь возможность ее получше рассмотреть, но у меня это получилось с огромным трудом, так как по середине она имела сильную зауженность и рука туда еле пролезла. Зато, когда у меня это получилось сделать, я смогла более подробно рассмотреть вазу и решила, что хочу расписать ее в нежных голубых тонах и придать рисунку морскую тематику.
Вот только, когда я уже настроилась заняться росписью, раздраженно зашипела, поняв, что рука застряла в вазе и ее не так легко высунуть, как хотелось бы. Тем более, мое положение усугублялось тем, что на моей левой руке все еще был гипс и у меня просто не было другого способа снять вазу, кроме как попытаться ее струсить.
Встав около дивана, я стала дергать рукой, надеясь, что ваза все же упадет на мягкую поверхность, но своим действием ничего не добилась, что вызвало у меня бурю негодования и жгучей злости, пробегающей по венам мелкими разрядами тока. Еще и зазвучавший дверной звонок показался мне невероятно раздражительным.
— Я открою дверь, — сказала Гросье, выходя из кухни и на ходу снимая с себя фартук. Она кинула на меня недоуменный взгляд, но спеша открыть дверь не стала спрашивать, чем это таким странным я занималась.
Уже порядком разозлившись из-за того, что мне не удается снять эту вазу, я, тихо выругавшись, села на диван и, поставив вазу на пол, и упершись ногой в широкое горлышко, потянула руку на себя. Запястье начало ныть и тонкий кожаный браслет застегнутый на нем впился в кожу, но руку освободить мне не удалось. Более того, в таком положении я потеряла устойчивость и чуть не полетела лицом вниз.
— Да ну черт, — раздосадовано прошипела я сквозь потно стиснутые зубы. Это уже не на шутку злило и мне казалось, что из моих ушей вот-вот пойдет пар, из-за чего я легла на спину и, подняв руку, извернулась в очень ненормальную позу, обеими ногами упершись в горлышко вазы, уже принципиально собираясь снять с себя эту вазу. Она меня не победит.
— Что ты делаешь? — поскольку все мое внимание занимала ваза, я не услышала шаги и не поняла, что в комнате я больше была не одна и, уже некоторое время, несколько человек наблюдало за моим позорным сражением с вазой.
Встрепенувшись, я опустила руку и вскочила с дивана, словно обжегшись огнем, и с изумлением посмотрев на того, кто задавал мне этот вопрос. Лотер сегодня был сам на себя не похож. Черные брюки и такого же цвета рубашка без воротника выглядели на его подкачанном теле идеально, будто эту одежду сшили специально для него, что в принципе, было очень даже вероятно. Стоя ровно и опираясь на трость, он выглядел еще выше и более массивно, чем в больнице. Кожа парня, по сравнению с цветом одежды казалась еще белоснежнее, но с нее ушла болезненный серый оттенок, вот только, часть лица все еще была закрыта бинтами. Своим взглядом, ровным дыханием и позой он источал ту уверенность, которая была присуща только хищнику. Так вот как он выглядит в повседневной жизни.
— Лотер? Ты что тут делаешь? — спросила я, заметив, что за время противостояния вазе, мое дыхание сбилось и теперь я говорила прерывисто. Только сейчас, скользнув взглядом за спину парня, я поняла, что около Лотера стоял еще какой-то седоволосый мужчина лет пятидесяти с прямыми чертами лица и одетый в серый деловой костюм. Он так же как и Гросье смотрел на меня широко раскрытыми глазами, из-за чего я почувствовала себя еще более неловко.
— Меня вчера выписали из больницы и я решил сегодня приехать к тебе, — сказал Лотер и мне теперь стало ясно почему он последние два дня не отвечал на мои сообщения и звонки. Хотя мог и предупредить, что его выписывают. — Так чем ты только что занималась? — вновь спросил Лотер, посмотрев на мою правую руку прищуренным взглядом.
— У меня… рука застряла в вазе. Я пыталась ее снять, — пристыжено пробормотала я, отворачиваясь. Мне почему-то сразу стало жутко неловко и даже щеки покрылись предательским румянцем. Меньше всего на свете я хотела, чтобы Лотер увидел, как я непонятно изогнувшись пытаюсь снять вазу с руки, ведь это грозило мне долгими месяцами бесконечных насмешек.
Гросье тут же пошла ко мне и попыталась сдернуть с моей руки вазу, но у нее не получилось и тогда ей на помощь пришел тот мужчина, но и он не смог ничего сделать с вазой. Усадив меня на диван, эти двое начали обсуждать то, как можно снять эту чертову вазу, при этому у них были такие лица, будто эти двое пытались решить самую сложную теорему в мире. Лотер же… Этот придурок сел за стол и закрыв лицо ладонью, постоянно смеялся, поэтому от него помощи ждать не следовало. Ну я рада, что эта ситуация хоть кого-то веселила, так как мне вообще было не до смеха. Особенно, когда Гросье в вазу залила чуть ли не литр кукурузного масла, надеясь, что моя рука выскользнет из нее.
В итоге, было решено просто разбить вазу небольшим молотком и, к счастью, это было сделано очень аккуратно и осколки не порезали мою руку.
— Бедная Клоди, — сказал Лотер глубоко вздохнув. Он уже перестал смеяться, но на лице играла улыбка, а в глазе виднелись веселые огоньки. — Наверное, тебе, такой недалекой, не легко живется, — сказал парень, садясь рядом со мной. Он похлопал меня по плечу, наигранно сочувствуя и мне захотелось оторвать ему эту руку.
— Отстань, — я раздраженно зашипела, после чего поднялась и пошла мыть руку от масла, а когда я вернулась, Лотер уже сидел на диване и сосредоточенно рассматривал чашки, которые я разрисовала, хотя я ожидала услышать от него очередную порцию колкостей.
— У тебя отлично получается, — сказал парень, не отрывая взгляда от чашки. — Можно мне тоже попробовать?
— Конечно, — пробормотала я, удивленная тем, насколько серьезным теперь казался Призрак. Тем более, меня загнало в тупик то, что он захотел попробовать расписать чашку. Это занятие уж никак не вязалось у меня в уме с Лотером.
Достав второй комплект кистей, я положила его перед Лотером и, поставив между нами краски, тоже села расписывать чашку. Мне казалось, что Лотер будет делать много ошибок, как и я, когда только начала заниматься этим делом и первое время я услышу от него много вопросов насчет того, как правильно это делать, но вопреки моим ожиданиям, у парня получалось очень даже не плохо и он молча водил кистью по фарфоровой поверхности, умело срисовывая мои рисунки. Мне даже стало обидно из-за того, что мне потребовалось много времени, чтобы научиться расписывать посуду, а у Лотера все получалось сходу. Наверное, не зря его называли молодым гением. В википедии я прочитала, что уже в двадцать два года он стал работать ассистентом в модельном доме Пако Рабан и в двадцать семь занял там пост художественного руководителя, но в двадцать девять открыл свой собственный модельный дом, благодаря чему стал самым молодым модельером добившимся мировой славы.
Мы не разговаривали пока рисовали, но я слышала голоса Гросье и того мужчины, доносящиеся до нас из кухни. Однажды, подняв голову, я через дверной проем увидела, что женщина все еще крутится около духовки занимаясь пирожками, а мужчина сидит за столом и попивает чай. Я не знала, кто он, но прекрасно видела, как Гросье смущенно улыбается разговаривая с ним. Только подумать, Гросье может смущаться. Если бы не увидела, никогда бы не поверила в это.
— Кто этот мужчина? — решила поинтересоваться я после того, как Гросье принесла мне и Лотеру чай с пирожками и вновь упорхала на кухню.
— Жан Лоран. Он мой помощник, — сказал Лотер, промывая кисть в растворителе, чтобы нанести на нее новый цвет.
— Понятно, — я кивнула, отставив чашку. Мне захотелось сделать перерыв, поэтому я вытерла руки и взялась за пирожок. — Как ты себя чувствуешь? Не думала, что ты так быстро выпишешься из больницы.
— Меня и не хотели выписывать, но мне надоело сидеть там без дела, — пробормотал парень. Я понимающе кивнула, так как, если долго сидеть без дела, действительно, начинаешь сходить с ума. — На днях будет пресс-конференция о моем возвращении на работу и после этого я постепенно буду делать наброски одежды для вашего магазина. Нужно будет их обсудить и решить в каком стиле она будет пошита.
— А можно мне будет потом посмотреть на швейный цех твоего модельного дома? — поинтересовалась я, доедая уже второй пирожок.
— Без проблем. Я тебе все покажу, — кивнул парень. Он наконец-то поднял голову и посмотрел на меня, но его взгляд зацепился за мой живот, из-за чего Лотер задумчиво наклонил голову набок не отрывая от него взгляда. — Мне кажется или ты поправилась?
— Твоя прямолинейность меня иногда заводит в тупик, — пробормотала я, тяжело вздохнув. — Ты вообще в курсе, что за такие слова, любая другая девушка могла бы тебе глаза выцарапать? Если бы я поправилась не из-за того, что забеременела, поверь, я бы так и сделала.
— Что? Ты беременна? — глаз Лотера округлился и бровь поднялась вверх. Черт, я никогда раньше не видела такого изумления на его лице. Даже когда он узнал, что я девушка, не выглядел настолько удивленным.
— Ну да, — я кивнула, только сейчас поняв, что раньше не рассказала ему о том, что беременна. Просто для этого не было подходящего случая и мне казалось, что это будет неинтересно Лотеру. Хотя, судя по реакции парня, я ошибалась.
— У тебя нет кольца на пальце, — отметил Лотер. Теперь он больше казался хмурым и его голос сковал холод, точно так же как и синеву его глаза покрыла корка льда.
— Это потому, что я не замужем, — я тоже нахмурилась и на мгновение задумалась о том, что стоит рассказать Лотеру, а о чем лучше промолчать, но уже вскоре решила, что не хочу ничего от него скрывать. — Предвещая следующий твой вопрос, сразу скажу, что меня сбила машина, из-за чего я потеряла часть памяти и поэтому не знаю, от кого беременная. Отец ребенка не объявился, а искать его я не хочу.
Лотер долгое время молчал и смотрел на меня пронзающим взглядом, из-за чего у меня по коже пробежались мурашки и по спине скользнул холодок. Атмосфера повисшая в комнате веяла легким отчуждением, но, в тот же момент, было в ней нечто мягкое и обволакивающее. То, что в один момент успокоило меня и стерло с лица Лотера весь холод.
— Можно потрогать твой живот? — наконец-то прервал тишину Лотер своим глубоким и слегка хриплым голосом. Он поднял руку и поднес к моему животу, но замер в нескольких сантиметров, не решаясь преодолевать это маленькое расстояние без моего согласия. Удивленно посмотрев на него, я заторможено кивнула, смотря на то, как парень прикоснулся кончиками пальцев к моему животу и еле ощутимо провел по нему. Я не понимала зачем ему это нужно и мне не было ясно почему я согласилась, ведь не любила чужие прикосновения, из-за чего даже Мадлен не разрешала прикасаться к моему животу. Наверное, это потому, что между нами действительно стерлась большая часть границ, позволяя нашим дружеским отношениям выйти на новый уровень. Я могла шутить над его ожогами, называя Лотера Призраком, что в обществе могло бы посчитаться аморальным, а парень без лишнего пошлого намека постоянно намекал на то, что грудь у меня слишком маленькая. Наши дружеские отношения были на новом, не понятным для большинства людей уровне из-за чего, я без проблем разрешила Лотеру прикасаться к себе, понимая, что в этом нет ничего странного.
— Лотер, почему ты все еще не женился? — вопрос сам по себе слетел с мои губ и именно он стал тем, что разрядило обстановку между нами. Лотер поднял свою голову и убрал руку. Неожиданно, но мне стало не хватать его холодных пальцев.
— Знала бы ты, как часто я слышу этот вопрос, — парень хмыкнул, откидываясь на спинку дивана. — Я не вижу смысла в браке, точно так же, как и в отношениях. За все годы, которые я провел в модельном бизнесе, на многое насмотрелся. Поэтому, чисто визуальная красота девушек мне нравится, но никакого желания заводить отношения с ними у меня нет.
— Просто ты как модельер видишь лишь внешность, поэтому уже не можешь рассмотреть внутренний мир девушек. Или ты просто не хочешь этого делать, — изрекла я свой вывод.
— Нет, я вижу их внутренний мир и он очень скучен, — не согласился со мной Лотер.
Дальше спорить с Лотером я не стала, ведь лезть в его личную жизнь, тем самым навязывая свое мнение, не собиралась. Тем более, не мне давать советы о счастливых отношениях. Мне нравилось в Лотере то, что он не был озабочен и легко общался со мной несмотря на то, что многие во весь голос твердят о том, что дружбы между парнем и девушкой невозможна. Пусть наше общение было необычно и я бы даже сказала, что оно ненормально, но мы рвали этот стереотип и, сплотившись вместе, создавали чудовищный тандем.
***
Следующие два дня, Лотер часто приходил в мою мастерскую. Я показывала ему свои картины и зарисовки для магазина, а он рассказывал мне основы пошива одежды, объясняя, что нашивки, которые мы планировали сделать на ней, не везде можно нашить. В зависимости от фасона одежды, нужно менять место, ведь ткань может начать топорщиться. Я этого не знала и с огромным интересом слушала Лотера, кое-что даже записав в блокнот. Постепенно, Лотер стал для меня не только другом, но и чем-то наподобие наставника, постоянно раскрывающего мне информацию из разных сфер искусства и творчества, которыми в свое время тоже увлекался.
Иногда мы выходили гулять, но далеко от мастерской не отходили и мне было приятно от того, что Лотер проводил так много времени со мной, несмотря на то, что у него было много друзей и знакомых, которые тоже хотели с ним увидеться. Я прекрасно замечала, что временами его телефон беспрерывно звонил и он специально отключал его, чтобы его никто не тревожил.
На третий день все, к сожалению, изменилось. Пресс-конференция Лотера привлекла сильное внимание и уже на следующий день, парня можно было увидеть на страницах журналов и в программах новостей. Все как один твердили о том, что Лотер Дане возвращается на свою должность и его коллекция будет присутствовать на осенней неделе моды, которая, как всегда будет проводиться в Карусель Лувра под садом Тюильри. После этой пресс-конференции, из-за сильной занятости парня, мы перестали видеться и лишь иногда переписывались. Теперь я видела, насколько сильно различаются наши места в обществе и, если бы мы не встретились тогда в больнице, навряд ли когда-нибудь я смогла бы с ним начать общаться. Лотер будто из другой планеты, на которую, даже при самом огромном моем желании, я не смогла бы попасть.
Зато у меня появилось больше времени для того, чтобы заняться работой и практически все время я проводила в мастерской, возвращаясь домой ближе к вечеру. Сегодняшний день не стал исключением и, когда я садилась в такси, на часах было уже почти восемь часов вечера. На завтра у меня была запланирована встреча с мастером по изготовлению игрушек, поскольку я хотела лично пообщаться с ним и собственными глазами увидеть, как он шьет свои работы, но, поскольку за последние дни я себя измотала, попросила Гросье перенести встречу ближе к обеду, чтобы у меня была возможность поспать и съездить в больницу.
Выходя из такси, я взяла в руку рюкзак и, пребывая в собственных мыслях, пошла к дому, неторопливо переходя через тротуар. Когда меня окликнули, я медленно повернулась, видя, что ко мне, по дорожке идет невысокая девушка. У нее были длинные черные волосы и короткая челка, не скрывающая тонкие брови. Миловидные черты лица и слегка раскосые глаза карего цвета, обрамленные пушистыми ресницами. Судя по всему, она старше меня лет на пять, но при этом она была примерно одного роста со мной и телосложения, но ее худощавость скрывало свободное платье до колен, а я была одета в джинсы и свободную футболку, которая так же скрывала мой живот и тонкие плечи.
— Привет, ты Клоди Дюбуа? — спросила незнакомка, подходя ко мне. Она скользнула взглядом по моей левой руке на которой все еще был гипс и коротких волосах, после чего еле заметно нахмурилась.