Настя улыбнулась:
— Спи.
Вова покрутил головой:
— Фигос! Плова дождусь.
— Ну, его ещё приготовить надо. Вот присмотри за ребёнком, а я пойду рис засыплю.
Вова с готовностью выпростал руку из-под покрывала и принял бутылочку, словно на вахту заступил. Ленка не заметила подмены и всё так же чмокала губами, одной ручонкой пытаясь ухватить чёрную шерсть, а другой — прозрачное кожаное ухо-локатор.
Настя всыпала в утушенную курицу риса на глаз, долила водой и принялась колдовать с баночками специй. Для завершения картины почистила и повтыкала в рис несколько долек чеснока.
Уменьшив огонь до минимума, Настя вернулась в зал. Время близилось к семи. Скоро на работу. А в зале она увидела картину Репина: Вова спал, крепко держа бутылочку, Ленка сосала, сосредоточенно играя с хвостом Бэтмена, а Мадемуазель свернулась клубочком на Вовиной груди, сладко посапывая в унисон большому человеку. Настя умилилась до слёз. Сколько раз она представляла себе такую сцену, с другим мужчиной, в другой жизни!
Тихо-тихо, чтобы не потревожить спящих и мирно играющих, она села в своё потрёпанное кресло и взяла вязание.
В полвосьмого, осторожно подняв на руки спящую дочку, Настя отнесла её к соседке. Помоет полы с Тёмкой, один раз можно. Выключив газ под пловом, почти дошедшим до кондиции, одевшись, она почти бегом пошла на работу. Няня, оставшаяся с мальчиком, поворчала для порядку, но быстро забыла об опоздании и даже поболтала с Настей о погоде и их тяжёлых работах. После её ухода Настя быстро пробежалась по залам и коридорам с тряпкой, пока Артём складывал на место книги и игрушки в младшей группе, смахнула пыль с полок и столов, убрала швабру и ведро в подсобку и, одев сына, поспешила домой.
Всё было тихо. Вова ещё спал, обнимая обоих котят. Тёма потихоньку вошёл в зал и изумлённо вскрикнул:
— Мама! К Бэтмену пришёл в гости Джокер!
Вова вздрогнул, открывая глаза, и пробормотал:
— Где Джокер?
— Здрасьте, дядя Вова, — смущённо пискнул Тёма и показал на лысую кошечку: — Вот же он, Джокер!
— Это девочка и её зовут Мадемуазель, — засмеялась Настя, входя в зал. — Ну вот, всех разбудил!
— Сколько времени? — спросил Вова, потирая шею.
— Скоро девять. Плов готов, пошли ужинать.
Он встал, неловко стягивая покрывало:
— Уж извини, задремал. Устаю, как собака.
— Да ничего, — Настя взяла у него покрывало и принялась складывать. — Зато отдохнул!
В кухне она поставила перед ним тарелку с пловом и пошла к соседке за Ленкой. Тёма потребовал плова для себя и двух котят, все трое с рекордной скоростью вылизали свои тарелки и отправились спать. Настя не сомневалась, что спать они будут в одной кровати.
Вова со стонами наслаждения ел удавшийся на славу плов. На него было вкусно даже просто смотреть, и Настя позволила себе это удовольствие за чашкой кофе. Вова прочавкал:
— Тебе надо в ресторане работать шеф-поваром!
— Да ну тебя, — усмехнулась Настя. — Скажешь тоже!
— Ну или открыть ресторан домашней кухни прямо дома! Отбоя бы от клиентов не было!
— Я подумаю, — со смехом пообещала она. — Кофе хочешь?
Вова облизал вилку и кивнул. Настя налила ему горячего ароматного напитка, поставила чашку на стол и снова вздрогнула от душераздирающей трели сотового. Вова взглянул на номер и нахмурился, но ответил:
— Да?… Вы где?… Давно?… Уже еду, через двадцать минут!
Он отключился и, одним глотком выпив кофе, встал:
— Насть, я убежал. Очень… срочное дело, — он смутился и быстро взглянул на неё. Настя пожала плечами:
— Срочное так срочное.
Она проводила его до выхода, получила слегка рассеянный поцелуй в щёку и закрыла дверь. Постояла, глядя на натёкшую с его ботинок лужу, и пошла за тряпкой.
Глава 4
На следующий день Вова не пришёл.
Не было его и в последующие дни.
Настя ждала, вслушиваясь в шаги на лестнице, выглядывая из окна в поисках серой «Ауди», но Вова не появился. Настя, в принципе, могла понять и принять его отсутствие за должное. Ну поигрался, понял, что не то, и просто исчез. Могла бы, но не хотела. Ей не хватало его, до боли во всём теле, до кома в горле! Кто бы мог подумать, что она привяжется вот так сразу, так быстро, так безоглядно.
И Артём снова замолчал. Первые два дня он ещё спрашивал про дядю Вову, а потом просто замкнулся в себе, как раньше, только играл молча с котятами и перебирал принесённые Вовой в первый день машинки. Настя страдала за себя и за сына, не зная, как снова расшевелить его, не понимая, что такого она сделала, чтобы заслужить забвение.
Жизнь потекла своим чередом, но Настя словно выпала из неё. Она вставала в пять утра, кидала всё падающий и падающий снег до семи, пока не проснутся дети, до изнеможения, физического и морального. Вязала до боли в пальцах. Мыла полы в ненавистном садике до блеска.
Она практически перестала есть, готовя только для Тёмки. Стресс, овладевший ею, оказался таким сильным, что она постоянно ощущала острый голод, но, как только в желудок попадала мало-мальски твёрдая пища, Настю тут же выворачивало наизнанку. В конце концов, она перестала бороться с организмом и получила вдобавок бессонницу, с трудом засыпая и просыпаясь каждый час.
Так прошло полторы недели. Десять долгих отвратительных, мучительных дней. И в воскресенье Настя не выдержала. Тётя Вера согласилась присмотреть за малыми, и Настя поехала на «Динамо».
Номера палаток она запомнила наизусть. Ей понадобилось почти полчаса, чтобы найти тысяча триста пятьдесят шестую. Толстая тётка в зелёной дутой куртке и пошлых блестящих леггинсах весело торговала, зазывая клиентов. Увидев приблизившуюся к лотку Настю, тётка бросила и ей:
— Девушка, покупайте кофточки! Скидки на последнюю партию перед весной! Десять долларов кофточка! Джинсы французские, с вышивкой, самая мода в Европе!
Настя покачала головой, чувствуя спазмы в пустом желудке:
— Извините, не подскажете, где мне Вову найти?
— Вову-то? — переспросила тётка, сразу теряя к ней коммерческий интерес. — А вам зачем?
— По личному делу.
— Вова в основном вечером здесь, выручку собирает, товар складывает… Десять долларов кофточка, женщина! Разные цвета есть!
— Вы можете ему передать, что его Настя искала?
— Передам, чего не передать-то… Это всё? Настя, и всё?
— Он поймёт. Спасибо.
И Настя отошла, морщась от начавшейся тошноты. Нет, это не дело, надо потихоньку начинать есть что-нибудь жидкое, а то сдохнет с голода, дети сиротами останутся.
Настя вздохнула, решив сварить супчик на обед, и пошла искать следующую палатку.
В две тыщи четыреста тридцать шестой торговала скучающая модница, с первого взгляда напомнившая Насте страуса. Вытянутая шея девицы заканчивалась маленькой головой, на которой нелепо сидела модная нынче кожаная шляпа с меховыми полами. Настя ждала почти две минуты, пока продавщица соизволит оторваться от дамского карманого романа и лениво взглянуть на неё:
— Я вас слушаю.
— Вы не знаете, где я могу найти Вову?
— Не знаю.
— Но он здесь бывает всё-таки?
— Вечером, под закрытие.
— Вы можете передать, что его Настя искала?