— На твоем содержании жить не собираюсь, — фыркнула Настя. — Тоже мне, султан Гарун Аль Пуссан!
— Вот только без колкостей! — он слегка поднял руку и ущипнул её за сосок. — А то получишь по попе!
— Боялась я всяких, — Настя отбросила его пальцы. — Давно бы поседела от страха.
Он со смехом чмокнул её в щеку, и Настя закрыла глаза. Пусть даже так… Она всё равно будет счастлива от одного его присутствия.
Утро наступило быстро, словно Настя только на миг закрыла глаза. Вова легонько похрапывал, отвернувшись к стене, а с другой стороны посвистывал Тёмка, разметавшись на спине. Настя нежно улыбнулась обоим мужчинам, встала осторожно, чтобы не разбудить их, и пошла готовить бутылочку для Ленки.
Когда она легко тронула Вову за плечо, было уже пять пятнадцать и наевшаяся малышка снова спала в своей кроватке. Вова вскочил, как ужаленный, и Настя испуганно зашипела на него:
— Тёмку разбудишь, бешеный!
— Извини, — пробормотал он, шаря под одеялом в поисках трусов. — Не сразу сообразил, где я… Сколько времени?
— Уже пора, я иду работать!
— А кофе напоишь? — он быстро и бесшумно оделся, нашел ключи и барсетку и вышел вслед за ней в коридор.
— Конечно, напою, я ж не дикий зверь, — Настя показала ему язык и налила горячий кофе в чашку. Вова, обжигаясь, проглотил его в два глотка и, поставив чашку в раковину, поцеловал Настю в губы:
— Ты на меня не сердишься?
— Конечно, нет! — она обхватила руками его талию и прижалась щекой к груди. — Всё, вали, пора мне, а то до семи не успею!
Они вышли из дома вместе. Вова, прижимая к уху телефон, направился к машине, а Настя пошла к своей подсобке за лопатой.
Она сделала пару десятков медленных рывков лопатой, загребая снега по чуть-чуть, чтобы разогреться, поглядывая в сторону заснеженной «Ауди». Вова ругался по телефону, размахивая руками, потом плюнул в сердцах и спрятал сотовый в карман. Настя механически махала лопатой, с точностью робота делая одинаковые аккуратные сугробики, и напевала в такт движениям припев старой песенки, которая почему-то вертелась в голове:
— Стоят девчонки, стоят в сторонке… Платочки в руках теребя… Потому что на десять девчонок… По статистике девять ребят…
Вова подошел, потоптался рядом, предложил:
— Хочешь, помогу?
— Не надо! — весело отказалась Настя, не переставая махать лопатой. — Ещё сломаешься с непривычки! Чинить потом!
— Тоже мне Халк нашлась! — передразнил её Вова, потом серьёзно продолжил: — Не для тебя эта работа. Найдём тебе другую, ладно?
— Мне нравится, — нахмурилась она. — На свежем воздухе, утром, когда малые спят, и ощущаю себя крайне полезной обществу. Особенно сегодня!
Вова покачал головой:
— Упёртая как осёл… Ну погоди, ещё неизвестно, чьё слово будет последним.
— Ты мне тут в мачо не играйся, любимый! — всё тем же шутливым тоном возразила Настя, остановившись передохнуть. — Пока мне кольцо на палец не наденешь, командовать не будешь!
Он пробурчал:
— Ох-ох, какие мы гордые… Думаешь, выиграла? Фигос! Это я сегодня занят, а завтра возьмусь за твоё воспитание!
— Напугал, — задорно тряхнула головой, умотанной в цветастый платок, Настя и подняла лопату. — Ты сюда не ходи, туда ходи, а то снег башка попадёт — совсем мёртвый будешь!
Вова заржал и предусморительно отошел в сторонку.
— То-то же, — удовлетворённо кивнула Настя. — Чё сказали, когда приедут?
— Часа через два.
— Возьми ключи в кармане, поднимайся в тепло, я скоро.
— С тобой подожду.
— Не упрямься, — улыбнулась Настя. — Я только немножко разгребу, всё равно падает без остановки. Чего вдвоём мерзнуть, за компанию, что ли?
— Тогда я завтрак приготовлю.
— Вот это пожалуйста. Только сам свой срач будешь убирать!
— Какой еще срач?
— Ну, две миски, три тарелки и четыре вилки, которые требуются мужчине для простой яичницы, — засмеялась она. — Да шучу я, что смотришь, как на врага?!
Вова покачал головой:
— Злая ты, уйду я от тебя…
— Иди, иди! Тёмку разбуди, — с улыбкой бросила ему вслед Настя.
Глядя в его спину, она ощутила такой прилив счастья, что сама удивилась. Ну с чего радоваться-то, в самом деле? Тому, что он женат и через два часа поедет к любимой жене?
Настя с улыбкой покачала головой своим мыслям. Ну уж нет, сегодня даже тараканчики в голове не смогут отобрать её права на счастье! Он есть и точка. А где слишком много запятых, там всегда фигня в конце получается, не разбери-пойми.
Она разгребла перед подъездами, посыпала остатком песочка, чтобы не скользило сильно, и, сложив лопату и ведро в подсобку, поспешила домой.
С морозца, со свежего воздуха, её лицо зарумянилось в тепле. Из кухни в коридор плыл восхитительный аромат свежесваренного кофе, мешаясь с запахом яичницы. Настя улыбнулась сама себе и, раздевшись, вошла в кухню.
Вова стоял посреди кухни с Ленкой на руках. Малышка аппетитно чмокала губами, посасывая кусочек хлеба и теребя одной рукой замочек на Вовином свитере. Тёмка сидел за столом, уплетая чудной омлет с сосисками, помидорами и зелёным луком. Настя умилилась до слёз, прислонилась к косяку, молча глядя на всю честную компанию. Вова усадил малую на руках поудобнее:
— Садись, а то остывает!
Он поставил перед ней тарелку, дал вилку и нож, кусок хлеба и чашку с кофе — и всё одной рукой, так как вторую прочно забила Ленка.
— Ты прям фрекен Бок! — усмехнулась Настя, пробуя. Вова показал ей язык:
— Во мне много нераскрытых талантов! Но скажу честно — я предпочитаю Елену Прекрасную, она меня не обижает, мы с ней чудесно беседуем о разных интересных вещах и вот так вот!
Настя покрутила головой:
— Это заговор против меня! Сейчас я буду самой плохой, а дядя Вова умницей и душкой…
— Неа, — возразил с набитым ртом Артёмка. — Ты шамая лушая мама!
— Присоединяюсь ко мнению молодого человека, — подмигнул Тёмке Вова. — Извини, но мне надо позвонить…
Он сгрузил Ленку Насте на руки и достал сотовый. Настя молча указала ему на коридор, и Вова вышел, вызвав в ней чувство неловкости. Невольно Настя прислушалась к его глухому голосу, но до неё долетели только обрывки разговора:
— …ну не завелась… смс послал же… через час где-то… всё, скоро буду…
Он снова появился в кухне, и Настя вопросительно глянула в серые глаза. Вова наклонился к ней, обнял, зарывшись носом в её волосы:
— Пойду дежурить, вдруг раньше освободятся.
— Ты ей не расскажешь? — спросила она. — О нас с тобой…
— Она снова уйдёт. Витальку заберет и в этот раз навсегда.
— Всё равно ведь узнает! Или добрые люди скажут. И будет хуже.