Чего она так волнуется? Я почувствовала себя как-то неуютно, к тому же, от этих мыслей у меня стали покалывать виски. Такое иногда бывало. Я потерла пальцами височную область, будто это могло стереть нарастающую пульсацию. Даже странно, раньше у меня от мыслей о парнях колотилось сердце, а теперь — начинается мигрень.
— Может, тебе приснилось? — Устало предположила я.
— Да. Конечно. Ты же меня знаешь. — Подруга нервно хохотнула.
— Дреа, да что с тобой такое! — Не выдержала я. — Ты ведешь себя странно и, если честно, уже пугаешь.
Рыжая даже не пыталась скрыть волнение, и принялась покусывать ноготь с ярко-желтым лаком.
— Бред какой-то… — Пробормотала она.
Слабая догадка стукнула меня по голове:
— Мышь, мы случайно не входим сумеречную зону моих воспоминаний?
Тень пронеслась по лицу подруги, чтобы за наносекунду сменить озабоченное выражение лица на выражение полного спокойствия:
— Что? Нет, не выдумывай. Просто показалось, что я уже что-то путаю.
— Ну, смотри мне. — Я поверила ей? Ничуть. Но ссориться сейчас совершенно не хотелось. А каждый раз, когда наши разговоры двигались в сторону аварии или моих неадекватных снов, мы будто ступали по зыбучему песку. Вот я делаю нормальный шаг. А вот уже на краю гибели и по пояс в неприятностях. Андреа ненавидела это. Я вообще поняла, что причина, по который я нахожусь в больнице, ее чрезмерно злит. — Ладно, давай, показывай свою форму, мышонок!
Я хлопнула в ладоши и села на кровати, взбив под спину подушку и освободив место рядышком для Андреа, у которой сразу загорелись глаза.
— Ох, точно! — Она подтянула к себе планшет, и, усевшись рядом, разблокировала его. Экран выдал фотографию девушки в довольно стильной форме. На ногах у нее были черные туфли на небольшом каблуке, а икры до колена обтягивали черные гольфы с двумя серыми тонкими полосками сверху. Плиссированная юбка была серого цвета в крупную клетку. Верх составляла белая рубашка, черная жилетка с серыми полосками как на гетрах и эмблемой академии. Эмблема довольно яркая, надо заметить: на геральдическом полотне вскинул крылья охваченный пламенем феникс, возрождающийся и взмывающий вверх. Довершал образ черно-серый галстук.
— Обувь можно носить любую. Ну, только черную. Туфли, балетки, что-то такое. Еще есть вариант с пиджаком. — Листнув картинку рыжая показала мне ту же девушку, только в приталенном пиджаке с такой же эмблемой. — Также несколько видов брюк, куртка, шапка, шарф, в общем все-все-все. Даже галстуки для девочек есть в двух вариантах: бантик и стандартный. — Андреа медленно листала фотографии на планшете, с которых одна и та же девушка улыбалась, меняя одежду.
Бантик? Это прелестно. Я вам еще не сказала? Моя страсть — это банты. Ничего не могу поделать с этой частью моей натуры. При всей своей стервозности характера милости-пряности мне не чужды. Например, у меня есть коллекция плюшевых медведей. И бантов для волос. Я даже заставила Андреа побегать по магазинам, чтобы подобрать мне пару-тройку сменных миниатюрных бантиков, подходящих под одежду, которую я носила в больнице.
— Интересно, мы дойдем до белья? — Поинтересовалась я, следя за сменой картинок на дисплее. — Уже вижу себя в трусах с фениксом! Эдакая горячая школьница, смотреть бесплатно и без регистрации…
Дреа прыснула:
— Ты извращенка, О'Доэрти! — И затем продолжала свой гид по школьной форме. — Только на курсах цвета отличаются. Черный траур — перваки. Сине-голубой — это наш, второкурсников, потом будет зелено-желтый и так далее.
— Ох, ну и к чему это? Чтобы новичков проще было выследить? И к какому цвету мы должны деградировать в итоге?
— Красно-оранжевому.
— О. Феникс. Как я сама не догадалась? — Проворчала я. Отобрав у подруги планшет, кликнула на домашнюю страницу сайта академии. Обнаружив текст, написанный витьеватым шрифтом, я прокашлялась и с большой помпезностью стала читать вслух. — «Мы рады приветствовать вас на сайте академии Святого Иллориона, также известной как академия Феникс. Академия имеет вековую историю (ознакомиться с историей академии Феникс вы можете пройдя по это ссылке)»… Даже кликабельно, до чего прогресс дошел. «На сегодняшний день из стен нашего элитного учебного заведения выпускаются исключительно известные люди со светлым будущем. Среди них европейские политики, бизнесмены, знаменитые спортсмены, киноактеры, писатели и»… Так-так, стоп, это местечко для золотой молодежи? А как туда попали простые смертные? Мой папа кого-то убил?
Андреа уже переместилась с кровати к столу, на котором я хранила вкусности от посетителей и придирчиво осматривала съестное. Большую часть «даров» мне было нельзя, но их все равно приносили. Не только родные, но и пациенты, ставшие мне друзьями. Остановившись на пачке желатинок, она повернулась ко мне:
— Нет, ты прошла по баллам. Плюс твоя «ситуация» сыграла роль, а также рекомендации лечащего врача, сама понимаешь.
— Моя ситуация дает такой блат? А занимать места для инвалидов на парковке я теперь могу? — Андре сурово посмотрела на меня. Я вскинула руки в оборонительном жесте. — Прости-прости, черный юмор.
Дреа сунула мне в рот (Или заткнула меня? Ха!) кислого желатинового червяка. Я снова вернулась к изучению сайта.
— Честное слово, текст они будто не меняли с открытия учебного заведения. Столько пафоса.
Я плюнула на описание и стала «лазить» по странице сайта: фото здания выглядело внушительно, как будто эту крепость отгрохали пару веков назад, но добавили современных деталей от широты душевной. Улыбающиеся студенты — тоже неизменный спутник любого подобного сайта. Мой живот свело и это не от желатинки, мне стало страшновато. Как же круто и стремительно все меняется в моей жизни.
Я заблокировала планшет и посмотрела на подругу. Та уже осматривала диски с фильмами, периодически морща носик с пирсингом или одобрительно кивая. Прямо сейчас я была до смерти ей благодарна: она решила перейти в Академию вместе со мной. И пусть ее перевод занимает несколько больше времени, и она присоединится не сразу, но все же: это было круто.
С Андреа мы были знакомы с детства и я знала, что она меня не бросит. Но я бы и в самой странной фантазии не смогла предположить, что она будет приходить ко мне более года, разговаривать с моим бессознательным тельцем и красить мои ногти.
Андреа ничуть не изменилось за времена моей «отлучки». Светлая кожа, нежная россыпь веснушек, которая обычно ограничивалась щеками и носом девушки, к лету оказывалась на большей части лица. Светло-карие глаза, цвета разбавленной карамели. Маленькие нос и губы, которые она любила подводить ярко-красными оттенками помады. Короткие волосы подстрижены в стиле боб-каре были ярко рыжими по всей длине, а щедрая часть челки стала с ее легкой руки ярко-оражевого оттенка сочного апельсина. Это сейчас, я успела увидеть, как многострадальная прядь была цвета фуксии, индиго, шоколада, и, моя любимая — серого цвета. После того как неделю я доканывала Андреа вопросами кто ее так напугал и почему она поседела, она перекрасилась. С тех же пор я называю ее «седая» или «мышка».
— Мы-ышь. — Протянула я, в порыве внезапной любви. — Прямо сейчас я хочу тебя обнять.
Без лишних слов Андреа развернулась ко мне и с довольным визгом спикировала на кровать, крепко обнимая за шею.
Я не знаю, что ждет меня за этими надоевшими больничными стенами, но я уверена, что вместе мы справимся со всем.
*Доктор Хейтер — герой фильма "Человеческая многоножка". Его роль исполняет Дитер Лазер. Не смотрите этот фильм. Никогда.
Глава 4. Волк без клетки
Глава 4
Время не лечит.
Оно приводит к равнодушию.
Оно убивает все то, что мы так любили.
Януш Вишневский
Если меня спросят, как прошло первое время после выписки — я буду вспоминать лето. Мое лето — это бескрайний океан, горячий пляж и ОН. Уже в первый день на Гавайях Джереми благородно пустил меня к океану, согласившись отнести наши вещи в номер самостоятельно. Если честно, я очень хотела взглянуть на номер, хотя бы поинтересоваться о том, сколько там кроватей… Потому что спросить у Джереми язык бы не повернулся. Да и я не знаю что бы хотела услышать. Иногда мне кажется, что я просто очнулась в новой жизни. Все прошлое кажется мне таким далеким. А, впрочем, чему я удивляюсь? Новая школа, новые люди, новые отношения? Все логично.
После того как Джер появился в моей палате с билетами прошло три недели, которые были наполнены выселением из больницы, возвращением в родные (Новые правда, но все же…) пенаты, торжественными ужинами с семьей (Честное слово, каждый ужин моя мама делала праздничным!), сборами в маленькое путешествие к океану, которое сопровождалось походами по магазинам с Ланой и Саваной, постоянные кофе-брейки и походы в книжный с Андреа. За это время я плавно вернулась к жизни, посетила салон красоты, где привела в порядок волосы. Теперь они были блестящие и переливались разными оттенками приятного пепельно-русого цвета, максимально приближенного к моему натуральному. Да и мои формы постепенно возвращались на свои места. Так что на пляже в купальнике я, без лишней скромности говорю, чувствовала себя более чем комфортно.
А две недели на Гавайях пролетели как один длинный и жаркий день. В это солнечный «день» мне не было позволено покорять волны так, как мне бы того хотелось. Джереми свято веровал, что если я не убьюсь, то покалечусь. Но гиперопека была милой и ничуть не испортила отдыха или настроения. Наоборот, я всегда чувствовала себя защищенной с этим мужчиной.
Если кому интересно (Да, я знаю, что вам интересно!), наш номер выглядел как небольшая квартирка, с двумя комнатами. И нет, доктор не посягал на мою «честь» и спальное место. Ну… В то время. Теперь же мы живем с Джереми под одной крышей. Его дом — самая близкая точка к Академии. Это официальная версия. Не официальная — мы уже месяц вместе. И я чертовски счастлива.
И вот, теперь лето осталось позади. Сбор всего необходимого и подготовка к учебе — то, чем занимались мы с Андреа в последние две недели до моего дня рождения. Да, именно сегодня эта страшная для всего мира дата. Я уже успела отметить праздник с семьей, затем мы хорошенько оторвались вчетвером с девчонками, и сегодня решили завершить день в клубе. Мне безумно хотелось танцевать.
Прямо сейчас я смотрела в огромное зеркало, расположенное в спальне Джера напротив двуспальной кровати и, если честно, любовалась. Я действительно выглядела не то что лучше, чем была в больнице, но и лучше, чем до аварии. Регулярные тренировки и утренние пробежки с Джереми, его постоянное внимание к моему рациону и здоровью явно пошли мне на пользу. Как и наша поездка к океану, придавшая отросшим волосам выгоревший на солнце вид, который стилисты гордо именовали Balayage, а коже ровный шоколадный загар. Да и вообще весь мой вид: отдохнувший, бодрый, подтянутый — это дело рук моего мужчины. Я встала на цыпочки и с наслаждением потянула руки вверх, разминаясь. Из под майки показался плоский живот.
— Красавица, красавица.
Мой мужчина, до этого выбиравший в платяном шкафу рубашку, подошел ко мне со спины и обнял, проведя руками по открытой полоске кожи живота, слегка приподнимая майку. Его пальцы резво «зашагали» по моему животу. Я откинула руки назад, обняв его за шею, а он запечатлел нежный поцелуй на моей щеке.
— Ты готова? Нас уже ждут.
— Абсолютно!
Цель нашего назначения на этот вечер был местный клуб, с хорошим названием Ocean Drive, отсылающим нас на главную улицу южной части Маями. Довольно-таки элитное заведение было единственным вариантом, на который согласился Джер, для исполнения нашего "плана". Точнее старого договора «напиться вместе». Он наивно предполагал, что я забыла то, как мы ударили по рукам, но не тут то было! И сегодня я хочу прокачать эту «улицу» как следует.
Адриан
Я поставил на барную стойку пустой стакан от виски и постучал по нему указательным пальцем, привлекая внимание бармена. Тот молча убрал стакан и через пару мгновений передо мной на салфетке стоял новый, наполненный льдом и коричневой жидкостью. Мне нравится сочетание ледяных кубиков и обжигающего напитка, и я совершенно не понимаю, как его можно пить с содовой, или колой. Сладкая шипучка? Какая мерзость. Я взял в руки запотевший стакан и отцепил прилипшую к влажному дну салфетку. Скомкав, запульнул ее в пепельницу. Развернувшись на стуле со стаканом в руке, я сделал глоток и стал искать взглядом своих спутников.
Стефани и Хейли с начала вечера обитали на танцполе. Периодически опрокидывая в баре по коктейлю, они снова возвращались в месиво из мокрых тел, прилипнув друг к дружке, как героини пошлой молодежной комедии. Они извивались настолько эротично, что это смотрелось смешно. Нет, наверняка парням, пожирающим их глазами, это кажется воплощением секса, но я давно уже видел все то, что скрывают их клочки ткани, называемые платьями, так что… Скучно и не интересно.
Акира вынырнул из толпы и стукнул меня по плечу, едва не заставив расплескать виски, чем вызвал мой неодобрительный взгляд.
— Твоя задница приросла к стулу?! Давай, двигай на танцпол, иначе ты накидаешься быстрее, чем рак на горе свистнет.
Я удивленно посмотрел на него:
— Ты опять понахватался чего-то у Русского? Какой рак?
Акира махнул рукой, призывая меня не обращать внимания. Да я и не собирался.
— Если не нравится рак, то тогда так: ты напьешься быстрее, чем Стеф разденется. — Он кивнул на танцпол, и я снова посмотрел туда. Блондинка, почувствовав наши взгляды, эротично (Да как же…) облизнула губы и поманила меня к себе.