Дикая
Часть первая
Пролог
Новая школа… Этим многое сказано, но в моем случае все гораздо хуже, поверьте на слово. Из-за развода родителей нам с матерью пришлось спешно собирать вещи и переезжать из столицы "на деревню к бабушке". Не думайте, что я преувеличиваю с сарказмом, потому что моя бабушка действительно жила в глуши, именуемой южным городком, небольшая территория которого славилась только тем, что одним из своих углов упиралась в море.
"Оставайся, доченька!" — вспоминала я умоляющий голос отца. И да, я бы осталась, распрощавшись с матерью, но присутствие молоденькой секретарши папы, претендующей на место его новой жены не просто нервировало, а доводило все мои чувства и эмоции до предела каления.
В итоге, собрав вещи и распрощавшись с отцом, я отправилась на вокзал, чтобы сесть в вонючий вагон, занять нижнюю полку в купе и попрощаться со старой жизнью раз и навсегда. Мечты о выпускном вечере в компании друзей, о прощальной вечеринке в ночном клубе, которую мы так долго и тщательно планировали с самого начала учебного года, поступление в престижный столичный университет — все летело к чертям в адское пламя! А рядом со мной уныло и меланхолично присутствовала мама, чье депрессивное настроение приравнивалось к стадии "ненавижу этого ублюдка, но сама я ни в чем не виновата!", и жизнь теперь и мне начинала казаться серой и унылой.
И вот, в один распрекрасный сентябрьский день, я оказалась в совершенно незнакомом южном городке, числинность которого не превышала и пары тысяч человек, наверное, на пустынной улочке, с мигающими оранжевым фонарями. Здесь не работал ни один магазин, демонстрируя опущенные жалюзи и вывески с надписью "Закрыто", а в домах не горел свет, хотя часы показывали всего половину первого ночи. Средневековая глушь!
Пахло розами и от духоты ночного воздуха хотелось пить, а мама все ныла и ныла, вызывая во мне желание бежать в Москву, сверкая пятками. Она совершенно потеряла человеческий облик, саму себя, и только щелкала кнопками старенького мобильника, с кем-то переписываясь, и плакала, плакала, плакала…
Дом, в котором жили бабушка и дедушка, находился недалеко от вокзала и первые дни я совершенно не могла спать, вздрагивая от грохота проносящихся мимо составов. Меня раздражало нежелание мамы выходить из комнаты, причитания бабули по поводу "этого козла!", то есть моего папы, и ее настойчивые советы как можно быстрее найти себе работу, что я и сделала, гордо не желая принимать деньги папы.
Бабушка и дедушка уступили нам две комнаты в деревянном просторном доме, когда-то похожем на терем, а сейчас потускневшем и скособочившемся. Он стоял, будто последний оплот старины, рядом с новенькой кирпичной многоэтажкой, а по другую его сторону жались такие же сгорбленные домишки с покатыми крышами и подслеповатыми окнами. Насколько мне стало известно, дом бабушки и дедушки по счастливой случайности не попал под снос, а остался цел и невредим, но все равно смотрелся нелепо рядом с кирпичной махиной, с парковки которой то и дело выруливали новенькие иномарки, минуя наш облезлый деревянный забор.
Мебель нам тоже досталась в наследство, и диван скрипел на все голоса, а лаковое покрытие на столе давно потрескалось от времени. Шкаф вообще отсутствовал, поэтому пришлось заменить его несколькими стульями и гвоздями, вбитыми в дверь. Учебники я свалила на полку, предварительно сдув оттуда толстый слой пыли и чихнув от возмущения. Мама так и не убралась в наших комнатах, свалив на меня не только учебу и подроботку, но и все остальное, а бабуля прибавила забот, заставляя бегать в аптеку за лекарствами и в магазин за продуктами.
Честное слово, через неделю я с тоской прислушивалась к длинным гудкам поездов, и моя гордость дала огромную трещину. Я уже мечтала о том, чтобы вернуться к отцу, но останавливала себя мыслями, что достаточно взрослая и со всем справлюсь. И, да! Несмотря на злость по отношению к папе, где-то очень глубоко в душе я его понимала.
Окрашенный в бежевый цвет деревянный пол я тщательно мыла, занавески на окнах теперь не пахли пылью, а весело резвились от теплого осеннего ветра, распространяя вокруг запах лавандового кондиционера. Обжитой угол с учебниками и тетрадками радовал глаз порядком, но до учебников я добиралась только в школе, игнорируя домашнее задание и тратя все свободное время на подработку в кафе.
"Дорогая, это тебе только на пользу!" — демонстративно игнорировала мое позднее появление после работы и темные круги под глазами бабуля. Честное слово, я поражалась взрослым! С мамы бабушка пылинки сдувала, а меня совершенно не жалела, считая, что "молодой организм быстро справляется со всякого рода стрессами!"
"Как тебя только на работу взяли? — качал головой дедуля, жалея внучку, — ты же совсем еще малохольная!"
Уж, не знаю, что он имел ввиду, но в этом южном захолустье явно не считались с законами, принимая на подработку всех, кто соглашался выполнять несложную работу за копейки.
За пару недель я успела заработать на ведро краски, колер и валик, после чего покрасила стены в нежный персиковый цвет и даже выпросила у бабушки парочку новых подушек для себя и мамы, так как свои мы не захватили. Тумбочка заполнилась приятными мелочами, записочками от подруг, дневником и серией приключенческих книг, а на стене появились рамки с фотографиями моих прежних одноклассников, по которым я ужасно скучала.
Никогда раньше мне не приходилось заботиться о старших, а тем более о собственной матери, престарелой бабушке и дедушке. Никогда мне не доверяли даже приготовление семейного обеда, не то, что ежедневной готовки и на себя и на всех домочадцев. Никогда мне не приходилось подрабатывать, потому что папа обеспечивал меня таким количеством карманных денег, которых хватало даже на трехдневное путешествие в столицу с подругой и ее семьей. Но с недавнего времени на меня свалились все вышеперечисленные заботы, не считая выпускного класса, предстоящего поступления в университет, оплаты коммунальных счетов, закупки продуктов и даже стирки и глажки. Вот и представьте, как тут находить время для общения со сверстниками, прогулок и личной жизни?! У меня их просто не существовало.
Я забыла про прежних подруг и не успевала обзавестись настоящими, я не смогла посетить ни одного спортивного кружка и внешкольного занятия за весь сентябрь. Бассейн, танцы и рисование стали для меня чем-то недостижимым, а про конный спорт пришлось забыть за неимением здесь такового. А каждое утро я вставала по будильнику с одной и той же кошмарной мыслью: новая школа!
Место, которое стало для меня хуже исправительной колонии, монастыря и комнаты пыток. Место, где я успела прослыть чудачкой и получила новое имя, ставшее нарицательным.
Итак, добро пожаловать в мою новую школу, в тридцатое сентября, в день, который превратил меня из Дьяковой Дарьи в Дикую.
Часть первая
Глава первая
Черный свитер крупной вязки
Конец сентября, а на улице настоящее лето, нещадно палит южное солнце и соленый ветер бьет в лицо теплыми порывами, овевая разгоряченное от утренней пробежки тело. И не думайте, что я заядлая спортсменка, которая поддерживает форму с помощью бега, нет! Я просто вечером не успела зайти в магазин, который в нашем городке закрывается уже в десять, и теперь спешила домой с пакетом продуктов, чтобы в мое отсутствие мать не умерла с голоду.
— Ты сможешь развести овсянку горячим молоком? — спросила свернувшуюся калачиком на продавленном диване родительницу, на что та никак не отреагировала.
Ну, и ладно. Сколько можно кормить взрослого человека с ложечки? У меня своих проблем по горло, не хватало еще с матерью нянчиться. Даже бабушка отчаялась вытащить дочь из депрессии, куда уж мне тягаться с ее педагогическим талантом и многолетним опытом?
— Пожалуйста, ответь на звонки папы, я буду на занятиях и не смогу поговорить с ним.
Мама непроизвольно вздрагивает и снова начинает заливать слезами подушку, подложенную под щеку.
— Судебное заседание назначено на следующую неделю, тебе осталось несколько дней для того, чтобы собраться с духом и встретиться с неприятностями лицом к лицу, — продолжала я настаивать на своем. — В октябре у меня начнутся дополнительные занятия по математике и физике, я должна на них попасть, понимаешь? Я не смогу выполнять твои обязанности вечно!
Но мама, кажется, вообще ничего не хотела понимать, по крайней мере, умело притворялась глухой и немой.
Пришлось оставить бесплодные попытки привести ее в чувство и бежать в школу на голодный желудок. Так и гастрит заработать недолго!
— Дьякова, снова опаздываешь? — встретил меня недовольным возгласом историк, — в соседнем классе трубу прорвало, на ближайшую неделю ваш одиннадцатый совмещает мой предмет с учениками из параллельного. Садись на любое свободное место.
Быстро оглядела помещение, в котором сегодня было примерно сорок учеников, и заметила один-единственный никем не занятый стул. Поспешила на него опуститься, не удостоив вниманием соседа по парте. Кем бы он ни был или кем бы она не была, мне абсолютно все равно, не до того сейчас.
— Складываем в сумки ваши учебники, открываем конспекты, которые вы должны были подготовить дома, надеваем наушники и начинаем отвечать. — Строгим голосом отчеканил историк, садясь за свой стол.
Машинально выполнила данную мне команду, схватившись за наушники. Одновременно со мной к ним протянулась и рука соседа в черном свитере крупной вязки. Я отметила, какой красивый рисунок был выбран для рукава, что манжета не засалена, как это обычно бывает у подростков, что ногти чистые и ровно подстрижены.
Очередной маменькин сыночек в идеально начищенных ботинках, — пронеслась в голове стереотипная мысль, и я даже заглянула под стол, чтобы убедиться в своей правоте.
Как ни странно, но с брюками парень предпочел обуть белые кроссы.
— У нас провода перепутаны, — тихо произнес сосед по парте, — это мои наушники.
Тут же протянула руку за теми, что висели напротив парня, наклонившись так, что плечо в черном свитере промелькнуло в каком-то миллиметре от моего носа.
Ммм, — втянула я носом приятный аромат, — он еще и пахнет вкусно. Не потом, как это ни странно, ни папиной туалетной водой, а древесиной и дорогой кожей, будто парень подрабатывал дровосеком и при этом не снимал кожанку.
Начала бубнить домашнее задание, так и не взглянув в лицо соседа и постепенно погружаясь в собственные мысли. Да, я умела так делать, доведя свои способности практически до совершенства. Например, иду на переменке по коридору и отвечаю на вопросы одноклассников, а сама вспоминаю то время, когда была обычной школьницей с нормальными среднестатистическими родителями и ординарной жизнью.
Звонок прозвенел как раз тогда, когда я рассказала всю тему от начала до конца, уверенная в том, что получила зачет. Заскрипели отодвигаемые стулья, затрещали девчонки с задней парты, парни на первом ряду из соседнего спортивного класса стали громко обсуждать предстоящие соревнования, а я осталась в своем собственном мире, игнорируя происходящее вокруг.
— Эй, а тебя как зовут? — уселся прямо на мою парту какой-то откормленный бугай, — почему я с тобой не знаком?
— Она у нас скромница и затворница, — подкольнула Соня из моего многопрофильного одиннадцатого. — И к тому же новенькая. В этом году поступила.
— А она сама говорить не умеет, что ли? — ухмыльнулся парень, наклоняясь все ниже и ниже.
— Задницу убери с тетради, — попросила я его грубым голосом.
— Ого! — опешил бугай, — ты у нас дикая?
— Дьякова, — захихикала Соня.
— А по мне, так Дикая. Эй, парни! Смотрите, кто тут у нас! — бугай из спортивного встал и демонстративно указал на меня обеими руками. — Позвольте представить вам новенькую. Дикая! Не признает мужского общества и мечтает стать монашкой.
Я проигнорировала его шутовское поведение, что явно взбесило парня еще больше.
— Молчишь? Ну, молчи, — злорадно улыбнулся он прямо мне в лицо и исчез, наконец, пересев на парту к Соне и ее подруге Кате.
Скоро прозвенел звонок на урок и рядом опустился сосед, принося с собой запах древесины, кожи и сигарет. Сморщила нос, демонстративно отодвигаясь на самый край, и посмотрела на первый ряд, чувствуя, как меня прожигают взглядом сразу несколько парней.
— Домовой! — окликнул моего соседа бугай, — ты хоть знаешь, с кем сидишь?
— Понятия не имею, — откликнулся приятный низкий голос со смешинками прямо у меня над ухом.
— Так познакомься с Дикой, пока она в монастырь не ушла, — противно заржал бугай, после чего историк стремительно зашел в класс и призвал всех к тишине.
В течение следующих тридцати минут я усердно записывала лекцию со слов учителя, наблюдая за ровными строчками, который выводил сосед по парте. Надо признать, у него еще и почерк красивый, что тоже странно для старшеклассников.
Но желания познакомиться с ним поближе так и не возникло, тем более в голове уже крутились мысли о том, что нужно успеть поговорить с завучем о посещении дополнительных кружков.
Глава вторая
Встреча в столовой