— На радио выходит несколько разнонаправленных шоу, — быстро начал говорить помощник. Будучи человеком, довольно долго продержавшимся на этом месте, он сразу замечал все признаки грозы. — И все они заточены под целевую аудиторию — белых и синих воротничков, бизнесменов, руководителей среднего звена. Есть экономические и аналитические программы; развлекательные шоу по вечерам, рассчитанные на тех, кто добирается домой; в выходные это, в основном, музыкальные программы. Ночной эфир. Ну и шоу «Доброе утро», самое популярное… — Виктор чуть прервался — С Ясей Громик. У него самые высокие рейтинги и самая дорогая реклама и…
— И?
— Павел Сергеевич, я так понимаю, вы слушали утренний эфир… В этом ничего такого ведь, да? Дело в том, что…
Брови Павла поползли вверх.
Он не ослышался? Лорд плевать-на-всех-кроме-своей-задницы пытается защитить рыжую? Решил, что ту вызвали из-за этого утра и пробует оправдать её?
Нет, он, конечно, вызвал и из-за этого, но с каких это пор собственный помощник делает выводы за него?
— Виктор.
В одном слове было пару тонн стали. И чуть позеленевший лорд моментально заткнулся.
— Есть еще что-нибудь действительно ценное, что мне стоило сообщить?
— Нет, — быстро ответил Виктор и для надежности помотал отрицательно головой.
— Вызвал Громик?
— Да, — о, как приятно, когда ответы становятся односложными.
— Хорошо, иди. И пригласи её ко мне.
Тот кивнул и пулей вылетел в приемную.
Павел напрягся и чуть ли не облизнулся. Он чувствовал себя, как хищник перед прыжком. Как каскадер перед трюком. Как сыщик перед появлением подозреваемого.
Ярослава, против ожидания, зашла совершенно спокойно — без всякой дрожи или виноватого вида. Это его разозлило. В его кабинет вызванные на ковер сотрудники заходят с трясущимися руками и ногами. Робеющие, бледнеющие и жаждущие упасть в обморок. И не падают только потому, что знают — он не потерпит, чтобы перед его столом что-то валялось.
А эта?
Смотрит равнодушно и открыто своими зелеными глазищами. Растрепанна, как обычно; в уютном свитере и джинсах. Ни тебе облегающего платья, ни каблуков, ни короткой юбки.
Вот именно — тебе ни-ни. Это другим достается.
Против воли Павел почувствовал, как в голове снова полыхнуло и красная пелена застлала глаза. Чертова девчонка!
Девчонка, кажется, что-то заметила, но вместо того, чтобы умчаться громко крича, уставилась на него с интересом, как на экзотическое животное в сафари — парке.
— Павел Сергеевич? — пропела она вопросительно — У вас все хорошо?
— Что? — О чем это она? Броневой почувствовал себя идиотом и злость моментально схлынула. От изумления, наверное.
— Ну вы так странно выглядите…Просто я недавно читала статью, там говорилось, что у мужчин среднего возраста может неожиданно случиться инсульт и…
Мужчина среднего возраста?! Он?!
— Ну вот, и лицо перекосило, — огорченно пробормотала девушка — Может врача вызвать?
Павел подскочил с кресла так резко, что то с грохотом свалилось на пол, и подошел к Ярославе.
Она что, издевается?
— Какое лицо?! — проорал он так громко, что слышно было, наверное, во всех уголках здания.
Рыжую должно было снести от такой звуковой волны, но она лишь покачнулась и обезоруживающе улыбнулась ему:
— Простите, ошиблась. Бывает. Так зачем вы меня вызвали?
Павел глубоко вдохнул, заставив себя успокоиться и задумчиво посмотрел на неё.
В какую игру она играет?
— А затем вызвал, госпожа Громик, что я должен сообщить вам о недопустимости вашего поведения.
— Ой. Действительно. Простите. Я больше не буду… — начала лепетать ведущая, потупив глаза и Броневой почувствовалсебя, наконец, комфортно — …с вами целоваться.
Павел закаменел. Что?! Кажется он спросил это вслух.
— Целоваться с вами, — услужливо и значительно громче повторила Ярослава — Вы же об этом?
Павел уставился на неё и получил в ответ кристально чистый, ничем не замутненный — даже интеллектом — взгляд.
Играет — почти с восхищением подумал он. И он убьет её сейчас. Чтобы жить спокойно. Потому что это просто какая-то адская машина для уничтожения самообладания окружающих в радиусе километра.
Или врагам предложить? Те точно не выживут.
Мужчина глубоко вдохнул и призвал всю свою выдержку. С ним нельзя играть. Потому что любой, кто осмелится, будет уничтожен. По-другому никак.
Броневой скривился и сказал максимально холодно:
— Нет, не об этом. Ваши поцелуйчики, — сознательно исказил он слово и с удовлетворением отметил, что девушка вздрогнула, — не имеют значения. И даже о вашем утреннем шоу позаботится непосредственное начальство — я не собираюсь касаться таких мелочей, но слушатели, среди которых немало представителей начальства не должны обижаться, согласны? — Рыжая попыталась что-то сказать, но он не позволил. — Я о корпоративе. В этом холдинге подобные важные вещи всегда — всегда! — проходят через согласование со мной. И согласовываю я не общие моменты, а всё содержимое. И меня совершенно не устроила, госпожа Громик, ваша самодеятельность.
На протяжении всей его речи Ярослава мрачнела все больше, а на последней фразе просто сжала кулаки:
— Самодеятельность? — спросила она охрипшим голосом.
— Причем абсолютно бездарная, — величаво кивнул мужчина, чувствуя себя полным мудаком, потому что в глазах рыжей мелькнула неуверенность и еще какие-то, совсем затаенные, чувства.
Вот и отлично. Добро пожаловать домой, Паша. Он и есть мудак и пора бы кое-кому это осознать и свалить к той блондинистой троице. Не зря его называют Броней. А то, что при этом у него сейчас так гадко на душе, он думать не будет.
Спокойно, чеканя каждый шаг, Павел снова обошел стол, поднял кресло и сел в него, поудобнее устраиваясь.
— Так что впредь, пожалуйста, подумайте несколько раз, прежде чем ваять что-либо настолько безвкусное. По меньшей мере, учтите противоположное мнение учредителей. Хотя…О чем это я? Сомневаюсь, что вам стоит доверять проведение хоть каких-либо мероприятий. Ведь у вас даже эфиры не получаются.
Он с преувеличенным вниманием уставился в документы, хотя, по факту, ни хрена не видел. Потому что всё его внимание было отдано чему-то маленькому, обиженно пыхтящему и потерянному.
Павел поднял бесстрастное лицо:
— Вы еще здесь? Можете идти.
Ярослава дико на него глянула, развернулась и вышла из кабинета, преувеличенно аккуратно закрыв дверь.
Ярослава
Маленькими клочками бумаги снежная буря накрыла половину стола.
Я с наслаждением уничтожила еще один лист, и Полина молча подсунула мне следующий. Все лучше, чем обсуждать со мной варианты убийства или отдавать затребованное фото высокого начальства, на которое у меня были свои кровожадные планы.
Будучи высокооплачиваемым адвокатом и повелительницей таких же высокоплачиваемых адвокатов, она предпочла лучше держать руку на пульсе, чем потом стоять в зале суда. Причем, зная её отношения с Броневым, могла предположить, что явно не в роли моей защиты.
С Полиной мы познакомились совершенно случайно, почти год назад. Я поздно вышла с работы;уж не помню, что меня там задержало, но помню, что была мысль и вовсе никуда не ходить, поскольку до эфира оставалось не так много. Но желание поспать на нормальной кровати и принять душ пересилило лень.
На стоянке было темно и пусто. Только посередине, как-то неправильно, не по линиям, стояла единственная машина с опущенным стеклом, и в глубине салона виднелся красный огонек сигареты.
Стояла и стояла — мало ли кому приспичило покурить на ночь глядя.