— Не очень?! — возмущенно пискнул огонек, зато всхлипывать перестал.
— Ладно, очень-очень. — он помедлил, — Прости меня.
— За что? По-моему, это я нагородила…
— За то, что сомневался.
— Во мне?
— В себе.
Она вздохнула, кивнула, и вдавилась в него еще сильнее, будто планируя забраться в него.
Впрочем, она уже забралась.
— Огонек…Ты еще нужна на этом вечере?
Рыжая отрицательно мотнула головой.
— Поехали тогда домой, а?
Его руки чуть подрагивали, когда он пытался вставить ключ в замок квартиры.
Ярослава ему совершенно не помогала, только отвлекала. Вид у нее был ошалевший — измятое платье, припухшие от яростных поцелуев губы, размазавшаяся вокруг глаз косметика, что предавало ей еще большей сексуальности.
На мгновение мелькнула мысль, что надо бы поставить какую-то перегородку в машине, если он не хочет, чтобы его водители были в курсе его личной жизни — хотя они все там в курсе — но тут же пропала, потому что дверь, наконец, поддалась и они практически ввалились в прихожую, снова сплетаясь руками и ногами.
Как бы ни хотелось Броневому разложить рыжую на кровати и долго, со вкусом, ласкать и обнимать, облизывая каждый кусочек, он понимал, что не сейчас.
В следующий раз. Или совсем потом.
Потому что сейчас сдерживаться ни у него, ни у огонька не хватило бы терпения.
Искусительница чуть отстранилась, рванула рубашку на груди, так, что отлетели пуговицы — ах да, она же объяснила, почему у нее сильные руки — и что-то простонав, принялась целовать, кусать, гладить открывшуюся грудь, пока пальцы пытались справиться с ремнем брюк.
— Тшш, бестия, — прошептал он, — со спущенными штанами я не дойду даже до дивана.
До дивана она все-таки дала ему дойти.
А там уже он сам повалил девушку, подмял под себя, задрал её платье и с полустоном, полуизвинением вонзился в податливую плоть, заставив изогнуться и закричать.
От этого страстного крика он сам превратился в зверя. В локомотив, сносящий все на своем пути. В таран, способный пробить любую преграду.
Он двигался так, будто от этого зависели их жизни, будто это было последним его действием — черт, да если бы так и было, это было бы прекрасно!
Неумолимо. Жестко. Бескомпромиссно.
Он рычал, кусал девушку за шею, впивался в её губы, повторяя языком движение собственного тела и чувствовал, слышал, как она отвечает ему тем же.
Как же она ему подходит.
Его. И никому не отдаст.
От мысли об этом зверь внутри него окончательно сошел с ума. С последним рывком он впечатал рыжую в диван и довольно застонал, чувствуя её собственные крики и спазмы. Волевым усилием Павел чуть переменил положение, перевернул её на бок, чтобы не раздавить под собой, и в изнеможении вытянулся на диване.
Спустя какое-то время — бесконечность, которую он провел в абсолютной эйфории — под боком раздался смешок.
— Ммм? — вопросительно промычал он.
— Я думала, мы сдвинули диван по меньшей мере на другой конец твоей необъятной квартиры. А он стоит все еще на том же месте.
— То есть, ты считаешь меня слабаком? — Броневой хмыкнул и нехотя поднял веки. Девушка уже полулежала на его груди, подняв лицо, и сверкала в его сторону своими глазищами.
— Сла-ба-ак, — пропела она искушающеи провела пальчиком вокруг его соска — Тебе теперь придется доказывать мне, что это не та-ак.
— Готова ко второму раунду? — мужчина поднял бровь.
— Ты называешь это раундом? А как ты называешь своего дружка, который…
— Ррыжая!
Девушка рассмеялась и улеглась поудобнее, продолжая нежно гладить его грудь, отчего по ней расходились теплые волны.
— На самом деле, я хотела узнать — как так получается, что свет мы по приходу не включили, а в квартире не темно.
— Твою ж… Реально хотела это узнать? О чем еще ты думаешь в процессе? О побелке потолка?!
Она снова подняла голову, убедилась что он шутит, и легла щекой на прежнее место:
— Во-первых, я думаю после процесса, а не во время. Во-вторых, меня действительно волнуют такие моменты — я все должна знать об этом доме. Сколько скелетов в этих шкафах, где твоя комната Синей Бороды… А в-третьих…
— А в третьих, «дорогой, давай поговорим», — Броневой закатил глаза и одним движением встал, поднимая её на руки. — Здесь предусмотрены фотоэлементы на тот случай, если руки не доходят… до выключателя. И прежде чем ты продолжишь эту содержательную беседу, знай, — он посадил её на пуф у ванной, куда уже пришел, и пустил воду из кранов по максимуму. — Я в курсе, как заставить замолчать твой очаровательный ротик.
— Ты собрался меня утопить? — девушка в притворно — беззащитном жесте стиснула руки.
Он лишь покачал головой. Избавился от остатков одежды — рубашку точно можно выкидывать — и медленно раздел Ярославу, поглаживая и выцеловывая каждый кусочек, который ему открывался. Посадил в свою огромную, утопленную в пол, ванну, и залез следом, намереваясь не только помыться и помыть разомлевшую от горячей воды и его действий рыжую, но и заняться чем-то более приятным.
Какая же она сладкая. Нежная. Маленькая.
В его объятиях всегда теплая и мягкая. Но стоит обидеть или выдать какую несправедливость — с её точки зрения — ощетинивается и берет меч в руки, готовая лезть на баррикады.
Здесь и сейчас — красавица.
Но, защищая свое, превращается в чудовище.
Этот контраст завораживал.
Павел отмыл чудовище и, не сдержавшись, захватил губами давно напрягшийся сосок. А потом и вовсе усадил девушку на бортик ванной, раздвинул колени и сделал то, что так давно хотел.
Рыжая лишь вцеплялась тонкими пальчиками в его затылок и громко стонала, не стесняясь своего удовольствия, наполняя его восхищением и бешеным желанием, от которого до одури ломило все тело. И когда он почувствовал, что тело девушки прошила первая судорога, приподнял её за талию, откинулся назад и насадил на себя, чтобы тут же изогнуться от наивысшей точки наслаждения.
— Твою ж… — хрипло прошептал он, все еще чувствуя, как его потряхивает.
— Угу, — согласилась Ярослава, снова растекаясь по его груди.
— Надо перебраться в кровать, — сказал он и не сдвинулся с места.
— Ага, — снова согласилась с ним девушка.
Броневой вздохнул, осторожно взял её на руки и замотал сонный огонек в огромную махровую простынь. Он дошел с ценным грузом до спальни, чтобы тут же рухнуть вместе с ней на кровать.
— Знаешь, — пробормотала едва слышно девушка, — если наши примирения будут такими, я не против ссориться.
— Знаешь, — пробормотал он в тон, — если ты любишь ролевые игры, то мы обязательно это обсудим.
Девушка довольно хихикнула и тут же провалилась в сон.
А Броневой поудобнее пристроил её под боком, придавил рукой и закрыл глаза, успев подумать, что если какая-нибудь сволочь помешает ему провести эти выходные именно так — в кровати и в обнимку — этой сволочи останется жить несколько минут.