— Завидуй молча. Или прокатиться хочешь? — предложил он. — Поедешь за батей, со мной?
— Что бы ты разбил меня? — махнула я руками.
— Ма, скажи, я хорошо вожу? Тебя вон как хорошо до работы довез, — скорчил обиженную моську Илюша.
— Ага, шумахер ты мой, — улыбнулась мама. — Отстань, от неё. Сонь устала с дороги?
— Сидеть устала на месте, — покачала головой я. — Точно не разобьёшь? — обратилась к брату. Он сострил лицо, мол, ты чего, совсем уже?
— Ну, тогда поехали! — рассмеялась я. — Заводи уже свой драндулет.
— Я тебе дам щас, драндулет! — погрозил пальцем брат и вышел из калитки.
И, правда, ездил он не плохо. Как же было здорово, ветер развевал волосы и нежно ласкал лицо. Лет десять, наверное, уже не каталась на мотоциклах. Я отцепила руки от брата, расставляя их в сторону.
— Держись, — крикнул он, прибавив газ. Я взвизгнула, обхватив его руками.
— Дурак! — крикнула я, думая, что он не услышит через шлем.
— Сама такая! — ответил мне родной голос.
Мне, конечно, было неудобно заходить в чужой двор. Но брат потащил с собой, сказав:
— Ну чего ты, Сонька, — а потом крикнул, папе, стоящему на лестнице. — Бать, посмотри кто у нас тут.
В следующую секунду папа, слез с лестницы, пропустив половину ступенек, и закружил меня в своих объятиях. Вот говорят, что обычно сын ближе к отцу, а дочь к маме, но у нас все наоборот. С детства папа таскал меня везде с собой, на рыбалку, на работу. Тайком от мамы покупал мороженое, когда она запрещала. Всегда учил давать сдачу, тем, кто обидел. Даже когда я жаловалась ему, он не заступался, а говорил, что жаловаться нехорошо, нужно уметь постоять за себя и держать выше нос. Я всегда знала, что в обиду меня он не даст никому.
Все говорили ему что, сын нужен, а он махал рукой, мол, и дочка в старости точно не оставит. И когда родился Илюша, ничего не изменилось. Только папе приходилось брать нас везде вдвоём. Он учил нас дружить, говоря мне, что нельзя обижать маленьких, а Илюше, чтобы не задирал нос от того, что младший. Объяснял ему, что девочкам уступать нужно. Папа никогда не ругал, за плохие оценки. В целом, мы с братом учились хорошо, но иногда, редкий раз, я приносила тройку. Вот тогда мама начинала причитать, а папа заступался, шутя, что учителя сейчас сами знают меньше учеников. Мама всегда ругалась, что он слишком балует нас, а он махал рукой говоря: "Вот когда вырастут, баловать будет поздно".
8 ГЛАВА
А говорят — стены дома лечат… Интересно, кто придумал эту сказку? И от каких именно болезней они лечат? Ни стены дома, ни расстояние в 800 километров, не смогли заглушить мысли об Артёме! Вернее мыслей стало меньше, потому что особо времени думать, не было. Одной — долго оставаться не приходилось. Но вот кошки на душе, скрести меньше не стали. А ещё какой-то страх появился, что вдруг он придёт там ко мне домой или на работу, а меня нет…? И вроде было бы, о чем переживать? Я точно решила, что больше не впущу его в свою жизнь! Но все равно разрывало какое-то двоякое чувство. Сама не понимала, чего больше хочу?
Думала, если бы он расстался с Алиной и приполз ко мне, что бы я сделала? Но даже у себя в голове, не могла ответить на этот вопрос. Вообще, вопросов в голове становилось все больше и больше. Например, как можно скучать по человеку, к которому и привыкнуть не могла? Как можно злиться на девушку, которая и о моём существовании ничего не знает? Как можно не хотеть видеть, и желать увидеть одновременно?
Это какие-то нездоровые мысли и они вряд ли приведут к хорошему. Мне кажется, после встречи с Артёмом я начала медленно тупеть, сползая вниз по лестнице эволюции.
Сорвав яблоко, я зашла в дом. Мама уже как полчаса звала всех обедать. И видимо я первая.
— Ну-ка хватит перебивать аппетит яблоками. Садись обедать! — ох уж эта мама, вечно она с нами как с маленькими. Я как послушная дочь быстро скользнула за стол. — И где опять шатается твой брат?!
— Вроде был во дворе. — Пожала я плечами.
— Ох, сейчас я им устрою! — мама грозно помахала полотенцем и вышла на улицу.
Вчера весь вечер донимала меня вопросами: есть ли у меня парень? Нет? Странно почему? Почему выгляжу такой уставшей? Наверное, не ем ничего нормального? Первый не выдержал папа, сказав: " Оставь в покое ребёнка!" Ребёнка? Помню, как раньше злилась, если меня так называли, а сейчас это мёд для ушей.
Первый в дом забежал Илюша, быстро юркнул за стол.
— А руки? — спросила я, скорчив мину.
— Да помыл уже, в колонке. Ты хуже мамы! — вздохнул недовольно брат.
Через минуту, мы сидели дружной семьёй за столом. Илюха рассказывал, как обогнал какого-то старшего пацана. Папа погрозил ему кулаком. Мама строго добавила:
— Ты скоро пешком ходить будешь, от греха подальше! — потом переключилась на меня. — Одноклассница твоя — Валька Долтова, родила на днях. Слышала?
— Нет, откуда? Молодец. — Начинается, видимо маме не терпится замуж меня выдать.
— А Катька Флорова, замуж выходит в городе. — Не унималась мама.
— Мои поздравления! — гаркнула я.
— Мать, чего пристала то? — Сказал папа. — Успеет ещё все! Твоя Катька замуж выходит раз в пятый?
Я покосилась на маму, она отмахнулась рукой, мол — не выдумывай.
— Помнишь, Антона Игнатова? — спросила мама.
— Ну и что, тоже замуж вышел? Поздравляю. — Ляпнула я. Илюха закатился от смеха.
— Да, тьфу ты. Нет, тоже приехал в отпуск к бабушке, забрать хочет в Москву. Говорят, хорошо там устроился! И не женат ещё.
— Мам, ещё лучше. — Цокнула я языком.
— У вас же любовь в школе была! — не унималась она. Я даже рассмеялась.
— Да, он в третьем классе проводил меня до дома, потому что у Ирковых собака отвязалась. Я и испугалась идти одна! — я вспомнила, как он ещё меня потом трусихой дразнил. — Мам, ну ты сказочница вообще.
— Его уже Ленка в оборот взяла, говорят, прохода не даёт! Она то, девка не промах, не теряется. — Добавила мама, покачав головой.
— Орлова что ли? Она с седьмого класса в оборот всех берет. От неё ребята шарахались. — Закатила я глаза, видимо от Ани заразилась. Потом серьёзно добавила. — Мам, я что-то не пойму, ты что от меня хочешь?
— Да, ничего. — Улыбнулась она, как ни в чем, не бывало. — Сходила бы вон на улицу, чего дома сидеть?
— Ещё лучше. — Возмутилась я. — И что меня там делать?
— Пообщайся с одноклассниками, там все ваши собираются у клуба! — сообщила мама.
— Ага, клуб три года как не работает, а они у него собираются! — Гыгыкнул брат и замолчал, под строгим взглядом мамы.
— Не пойду я, никуда. У меня нет тем общих с ними. — Сказала я уверенно.
— Чего дома то три недели сидеть? — спросила мама недовольно и я поняла, что она просто так не отстанет от меня.
— Хорошо! Но ты пообещай, что больше не поднимешь эту тему? — сдалась я, без боя.
— Обещаю. — Улыбнулась довольно мама.
— Могу тебя подвезти. — Предложил любезно брат.
— Не надо, спасибо. — Подмигнула я ему.
Отделаться так и не удалось, мама все-таки чуть ли не силой заставила меня собраться на улицу. Одела — чёрные джинсы, белое поло и такие же кеды. Пойдет. Я не представляла, как подойду к их компании. Что скажу? Не общалась ни с кем, лет семь! А тут такая заявилась — Здравствуйте! Как я по всем вам соскучилась! "Явление царя, к народу" — вспомнила я слова Ани, когда одна мадам заявилась на день рождения Кирилла, в том году. Может, просто молча подойти? Типо я тут и была, вы чего? Неужели не заметили? Блин, блин, мама еще удумала.
Но ведь, мы когда-то со всеми хорошо общались — гуляли, отдыхали. Пока не разъехались кто куда. Вернее уехали несколько человек, остальные остались. Ладно — подойду, поздороваюсь и скажу: «Надоело дома сидеть»!
Их смех я услышала за километр, да еще и увидела костёр. Как в старые добрые времена. Помню, послали ребят за дровами, ну они и принесли. На следующий день мы узнали, что они забор у клуба поломали! Вот шумиха потом была. Я улыбнулась своим воспоминаниям. Вот было беззаботное детство. Никаких Артёмов, никакой головной боли. Опять невольно вспомнила про него, сразу отогнала мысли.
Подошла ближе и услышала знакомый голос.
Вот только не помню чей.
— Это когда там принесло? — голосок такой писклявый и противный, несомненно, Лене принадлежит.
— Приносит тебя, а я как бы сама пришла! — сказала я с усмешкой. — Привет, ребята!
— О, Трофимова, что ли пожаловала? — оповестила Ленка.