Моя ложь не сыграла мне на руку, но я хотя бы попыталась. И в общем, я запуталась и уже ни в чем не была уверена. Пусть это было глупая попытка, но ещё глупее было остаться в его доме. И после прихода этой женщины я понимала это лишь отчетливее.
— Ты ведь сам говорил, что мы временно поживем… — говорила я дрожащим голосом, продолжая хвататься за тонкие нити его же слов, и пыталась воззвать мужчину к разуму.
— Разве я дал тебе повод усомниться в себе? — он прожег меня холодом карих глаз и мне стало не по себе. В глубине его взгляда пряталось беспокойство, мне не показалось? — Аня, дал? — потребовал он от меня ответов, но я молчала и смотрела на него, вспоминая наш разговор в Рыбачьем, когда он пообещал мне, что не будет требовать от меня услуг интимного характера. Точнее я сама обозначила ему эти рамки и границы. Но молчала, потому что окончательно перестала что-либо понимать.
— Нет… — я опустила глаза, думая о его словах. Даже сейчас он не давил на меня, а мягко пытался убедить в том, что я собираюсь сделать большую ошибку. И в чем-то, конечно, он был прав…
Он вёл себя по отношению к нам с Машей исключительно, словно был нашим старшим братом. Это я глупая придумала себе какую-то влюблённость и создала всем проблемы. Понятное дело ему спокойнее когда мы жили под боком. Но… об эти «но» в итоге могла разбиться моя вселенная! Только признаться Игорю в этом означало совершить еще большую глупость нежели просить его о свободе и раздельном проживании. Даже еще большую чем выходка его подружки и ее ночной визит.
— Значит так, на правах старшего и ответственного за вашу жизнь и судьбу, я…
— Игорь, — перебила я мужчину. Ты очень, очень много делаешь для нас, но у тебя есть своя личная жизнь. Мы по сути чужие для тебя люди…
— Ошибаешься. Уже нет, — он смотрел мне в лицо и прерывисто дышал. — Я рассказал о тебе с Машей родителям, и на выходных собирался вас познакомить. Они будут счастливы узнать о вас. В моей жизни несколько лет назад случилась большая трагедия и Маша, ты… уверен вы станете такими же лучиками света для моих родителей какими стали для меня. Поэтому Аня, прекрати думать о том, что ты и Маша, что вы для меня обуза. А Света… не стоит так остро воспринимать ее выходку. Я сам виноват, что не рассказал ей о вас. Уверен, она будет иного мнения обо всей этой ситуации, когда узнает тебя и Машу поближе.
Ох, вот на этот счёт я бы не была так категорична. Света никогда не примет ни меня, ни мою сестру. Но я устала спорить. В итоге разговор принял совсем иной оборот. О какой трагедии шла речь? У Игоря была младшая сестра или дочь, которая погибла? Только я не видела в доме ни одного детского снимка и даже намёка на то что у него была семья. Но воспоминания одно за другим как он трепетно относился к Маше, как смотрел на неё теперь представлялись в несколько ином ключе. Я смотрела в глаза Игоря и появившаяся в его взгляде нежность повергла меня в смятение и я снова опустила лицо.
— Ну сама поставь себя на моё место, ты бы как поступила? Ты ведь взрослый человек, — меня аж полоснуло это слово за живое и я впервые подумала о не стыковках? Ведь несколько минут назад он говорил Свете о том, что мы с Машей — дети… маленькие беззащитные девочки…
— Взрослый человек? Ты уверен? — без сарказма эти слова произнести, увы, не получилось. — Несколько минут назад ты убеждал Свету в том, что мы две маленькие девочки, дети, которые..
— Аня, вы и есть дети, которые остались одни! Да, ты старше Маши, но я считаю такой же ребёнок, который был лишён детства. Молодая девушка, рано узнавшая, что в жизни бывает все очень не просто… — я подняла свои глаза и заметила каким усталым выглядел мужчина, измотанным.
Однако меня задевали его слова и сравнения, я открывала и закрывала рот не в состоянии вымолвить и звука. В то время как я строила воздушные замки и пыталась в них жить Игорь считал меня маленьким ребёнком или просто бесплатным приложением к Маше? Или… Мне следовало просто понять, что это я питала чувства и интерес к мужчине, а он нет!
Тогда почему спрашивается, я не могла остаться и показать ему обратную сторону своей «детской наивности», которой уже не было и в помине. А что если он видел все перемены, которые происходили со мной, но намеренно делал вид, что ничего не замечал и тоже обосновался в воздушных замках? И слова его «Я разве дал тебе повод в себе усомниться»… Нет, конечно не дал, но и четко дал понять, что отпускать нас с Машей от себя не собирается.
Я медленно поднялась со стула с каменным выражением на лице. Достаточно на сегодня разговоров, в итоге он оказался бессмысленным. Да, в чем-то Игорь прав. И когда вот так смотрел на меня слегка прищурившись, интересно о чем думал?
— Я такой же ребенок, как из тебя немощный старик, — насмешливо сказала я, внезапно осмелев. — Если еще хоть раз назовешь меня ребенком, не удивляйся, что снова перейду на вы.
В его лице что-то изменилось, у меня в ушах зазвенело от этого взгляда каким наградил меня мужчина. Из-под опущенных ресниц смотрел так, словно я приговорила его к страшному наказанию. Я тряхнула головой и упавшая копна волос закрыла мое красное лицо от его сверкающих глаз. Пусть даже не надеется, что жить со мной под одной крышей будет так просто как он рассчитывал. В противном случае сам начнет умолять, чтобы мы съехали с Машей и начали жить отдельно.
Глава 13. Соломон
Соломон
Слишком много выдалось бессонных ночей за последние дни. Сначала болезнь Маши, а теперь Аня… В доме стояла оглушительная тишина, часы показывали начало пятого утра, а сна ни в одном глазу. Через пару часов сработает будильник, я лежал в кровати и глядел в потолок. Мысли вот уже какой час занимала девушка, что спала в соседней комнате и наш недавний ночной разговор. От моего внимания не ускользнули перемены в ее поведении. Это она думала, что ведёт себя как обычно, но я видел это отчуждение и замкнутость, эти настороженные и заинтересованные взгляды в мою сторону… Только я и так вёл себя исключительно, почти как монах. Или батюшка при монастыре, давший обет не нарушать Божьих заповедей. Хотя Аня всем своим неискушенным видом и красотой была подобно змею искусителю, просившего отведать запретный плод. И это был чертов мазохизм держать в доме самого дьявола искусителя и продолжать строить из себя равнодушного соседа по жилплощади. Но ради присутствия девочек в моей жизни я готов был и не такие муки стерпеть. Да и Аня, слава Богу, меня никак не дискриминировала. Это я мысленно нарушал запреты и постоянно себя одергивал. И до сегодняшнего дня и этого разговора с Аней и Светиной сценой ревности, я думал, что держу все под контролем… А в итоге получалось, что ни черта я не владел собой. Наломал дров с Аней, наговорил лишнего Свете… Готов ей сегодня уже был сознаться, что убийство Кеннеди моих рук дело, лишь бы она успокоилась и ушла. Совсем не ожидал от нее такой выходки и что она придет ко мне домой в такой поздний час. И от Ани не ожидал такой реакции на безобидное слово "ребёнок". Но должен же я был как-то остудить Свету и выставить ее из дома, усыпить бдительность, чтобы не раздувать скандала. Конечно, Аня уже не ребенок и я прекрасно это видел. В общем, сам виноват, и что самое ужасное ничего исправлять не хотел. Пусть лучше Аня меня считает полным недоумком и бессердечным сухарем нежели увидит отклик и взаимный интерес. А я уж как-нибудь сам на местном уровне разберусь со своим наваждением. И со Светой тоже разберусь.
Сдержав стон отчаяния я уткнулся носом в подушку, снова представляя лицо Ани, ее большие выразительные глаза и как она умилительно сегодня смотрела на меня… а потом с вызовом, когда сказала, что перейдёт на вы, если услышит ещё хоть раз, что я назову ее ребёнком. Ей казалось, что я ничего не замечал, а я все видел и потому держал дистанцию. И прекрасно отдавал себе отчет, что девочки значили для меня уже очень много, им хотелось не просто помочь, о них хотелось заботиться, с ними хотелось быть рядом и принимать участие в их жизни. Мне нравились наши тихие вечера, нравилась нежность и покорность Ани. Она быстро всему обучалась. Нравился запал Маши и ее тяга ко всему новому. Она только-только окрепла после болезни. Я договорился со Стасом на днях, что ее полностью обследуют в его клинике. Собирался свозить девочек к родителям, чтобы они познакомились… Просто чувствовал что так правильно. А вот Света в эти планы не входила. И рассказывать о девочках я ей не хотел, потому что на тот момент, когда привез их к себе, сам ещё метался и был загружен другими проблемами. Да и как-то со Светой мы больше другими вещами занимались до встречи с девочками, не разговорами. Не понимаю, что дало ей повод так себя некрасиво обозначить, я никогда и ничего ей не обещал. И домой я летел на всех парах с появлением девочек, в меня будто вдохнули жизнь, а в моей квартире стало тепло и уютно. Не к Свете, а к девочкам…
И с родителями хотелось поделиться тем теплом, которое исходило от них. И девочкам эта поездка тоже необходима, я хотел, чтобы Аня чувствовала себя рядом со мной как в семье, а у Маши появились дедушка и бабушка. Я был уверен, что мама обрадуется Ане и Маше. Мама вообще была мировым человеком. После смерти Наташи и Аси я замкнулся в себе, а теперь вот словно очнулся от долго сна и пытался вернуться к жизни… Получалось правда так себе. За время проведенное в коме без чувств, мир продолжил жить, а я на время выпал из колеи и многому разучился. А сегодняшний вечер и ночь неплохо так меня растормошили… Я понял, что выбрал неверную тактику в поведении и общении с Аней, но менять уже было что-то поздно. Да и нужно ли?
Утро выдалось беспокойным и суматошным. Я погрузился с головой в дела компании. После обеда позвонил Стасу и договорился, что Маша и Аня подъедут завтра рано утром в его клинику. Он обещал в частном порядке решить этот вопрос и к выходным предоставить полную картину относительно Машинного здоровья. Если Аня захочет доктор и ее посмотрит. Но я боялся посягать на территорию девушки после вчерашней ночи и ненароком ее спугнуть. Уж слишком рьяно она отстаивала свое право на отдельное жилье. Неужели так стеснялась меня? А ведь я уже не представлял без девочек своих вечеров, да и целиком жизнь. Машу видел вечером, чувствовал как она маленькими ручками обнимала меня за шею и на ушко шептала дядя Игорюша так внутри все сжималось от нежности.
А вот Аня… это отдельная история! Иной раз она тоже доставляла мне определённые волнения, но я просто-напросто блокировал любые подвижки и ощущения в паху, когда она задерживала на мне свой открытый и пристальный взгляд, ласково улыбалась и пыталась делать вид, что потаясь меня не разглядывает. Уж я такого за всю свою жизнь повидал и меня не провести вокруг пальца. Она наивная простота думала я не замечаю ее внимания, но украдкой все видел, и в такие минуты внутри меня бился наружу зверь, мне на луну выть хотелось от беспомощности и противоречий, что сеяли неуверенность внутри. Я пообещал этой девочке что никоим образом не посягну на ее территорию и не дам ей усомниться в чистоте своих помыслов. Может быть я превозносил ее чистоту и непорочность, но разум подсказывал, что вероятно я не ошибался. Да и зачем ей нужен такой мужчина, который потерял себя уже несколько лет тому назад. Там в душе столько обломков, что даже я боялся тронуть это все и ненароком сломать ещё сильнее и не найти себя потом под этими завалами.
Набрав номер матери, я затаил дыхание и откинулся на спинку кресла. В офисе сегодня на удивление тишина, но оно и к лучшему. Спать хотелось безумно.
— Игорек? — послышался на том конце связи приятный женский голос. — Как я рада тебя слышать! Как дела сынок?
— Все хорошо мам, я звоню предупредить что на выходные все в силе.
— Какая замечательный новость! Вот отец обрадуется. Я ему еще ничего не говорила. Ты же любишь иной раз резко переменить планы…
— Люблю, но в этот раз я точно приеду. И вероятно не один, а с девочками… — я выжидал ее реакции.
Спустя недолгое молчание она заговорила:
— Игорь, один или с девочками — это ровным счётом не имеет значения. Хоть с компанией друзей! Главное приезжай!
— Хорошо. Отцу передавай привет.
— Передам, — эхом отозвалась она.
Перед тем как вернуться с Аней и Машей в город я вскользь поделился с матерью информацией о девочках. Без ярких подробностей и упоминания пожара. Но мне необходим был совет и поддержка, а я знал только одного человека, который мог мне все это предоставить.
— Игорь, — воодушевленно вздохнула в трубку мать. — Я рада за тебя. Ты прости меня, что напоминаю… но я уже и не чаяла услышать в твоём голосе надежду.
— Мама! — я поморщился, понимая, что она имела в виду. Но не хотел развивать эту тему и вспоминать о Наташе с Асей. И без того в голове был кромешный бардак. Мысли разумной упасть некуда было.
— Все, Игорь. Будем вас ждать. Приготовить твой любимый пирог?
— Да, — я представил лицо матери.
Она по-прежнему осталась для меня лучшим другом и надёжным тылом, моей поддержкой и опорой. Чего не мог сказать про отца, после смерти Аси, отношения с ним стали несколько напряженными и холодными.
— Пойду скажу отцу, порадую старика. До встречи сынок!
— До встречи.
Я разъединил связь и какое-то время смотрел на телефон вспоминая улыбку матери. А затем вспомнил ее слезы и перекошенное от боли лицо, когда приехал и сказал что Наташи и Аси больше нет… Тогда я ещё как мог держался, а вот спустя некоторое время совсем от тоски тронулся рассудком и всех… все, что было в моей жизни вместе с Наташей и Асей я вычеркнул на долгое время и так обратно и не впустил никого в свою душу. Даже мать держал на расстоянии. Нет, я навещал родителей, но очень редко и чаще мы общались по телефону. Да, испытывал угрызения совести по этому поводу, но родительский дом о многом напоминал и там я появлялся только в исключительных случаях. Мы раньше часто семьёй отдыхали у них на даче. Считай я отправлялся сейчас на подвиг, когда решился на поездку домой. Но Стас в ту ночь сказал правильные вещи, пора вылезать из своей раковины. Жизнь продолжалась.
Раздался звонок по внутренней связи, я снял трубку и услышал мелодичный женский голос секретарши, который сообщил мне, что Павел Сергеевич — начальник отдела безопасности, хочет меня увидеть. Я разрешил его пропустить, вспомнив о том, что просил навести того справки на Аниного родственника, брата погибшей матери. Может быть мужчина что-то узнал и пришел поделиться со мной этой информацией. Самому было интересно узнать кто был этот человек и что из себя представлял.
Глава 14. Соломон
Соломон
Павел Сергеевич, увы, ничем пока не порадовал, приходил совсем по другому вопросу. Про мужчину, на которого я просил навести справки не было никакой информации. Вероятно всего в люди он все же не выбился, или и вовсе был мертв, раз поиски застопорились. Но попросил копать до победного, а там разберемся.
К концу дня я вспомнил о Свете и что обещал ей вчера встретиться и поужинать, дабы объяснить откуда взялись девочки и как долго будут жить вместе со мной. Заодно попрошу вернуть ключи от квартиры, чтобы подобной сцены больше не повторилось. Точку в наших отношениях ставить было глупо. Там вообще какие-то знаки препинания были лишними. Мы давно были вместе и меня все устраивало в этих отношениях — физическое влечение и ничего более. Света никогда не настаивала на том чтобы стать для меня чем-то большим и наши встречи сводились до уровня постельных несколько раз в неделю. А ее вчерашняя выходка сильно меня расстроила. Нет, Света не была плохой девушкой, она приличная, работящая и добрая, это я в последнее время забыл обо всем на свете, сконцентрировав все внимание на девочках, что жили в моем доме. Мчался к ним домой при первой же удобной возможности. А Света виновата лишь в том, что пришла ко мне посреди ночи, желая взять с поличным, чтобы вывести на чистую воду и уличить в обмане и предательстве. И тем самым окончательно убила моё доверие и какие-либо зачатки чувств.
Припарковав автомобиль у роскошного ресторана, где мы когда-то впервые оказались на свидании, а потом в гостиничном номере в здании через дорогу, я вошёл в красивое фойе. Прошёл в зал и занял место за столом, подозвал официанта и заказал воды. Решил для начала дождаться Свету чтобы сделать заказ. Хотя и наперёд знал что она выберет. Хорошо изучил её за все время наших встреч. Она любила итальянскую кухню, обожала спагетти и лазанью. Но была как и большинство современных девушек повернута на фитнесе и здоровом образе жизни, ела исключительно какую-то зелёную траву и белок. И кажется пила протеин. Я видел большие круглые баночки у неё дома с порошком. Часто подшучивал что бодибилдера в постели видеть желал в последнюю очередь. Хотя Света и не была на него похожа. Выглядела сочной и упругой, округлой в нужных местах. Не девушка — загляденье. Но меня по-прежнему влекло в другую сторону и мысли были сейчас отнюдь не здесь, не в ресторане, а дома…
— Игорь! — она просияла, увидев меня и чмокнув в щеку, уселась напротив. — Извини, я немного опоздала, повсюду пробки.
Света — успешная бизнес леди. Кажется так сейчас модно это называть? У неё под крылом вполне неплохо обосновались два модных бутика одежды. Со вторым я немного ей помог. Девушка ничего не знала о моей трагедии и Наташе с Асей или делала вид что не знала, а сама через общих друзей наверняка все уже выяснила. Но ни разу — ни словом, ни намёком не дала мне понять, что ей об этом известно. И ей же лучше. Я не любил говорить на эту тему. Ни с кем. Даже думать иной раз самому себе запрещал.
— Да ничего, — я рассматривал девушку и тяжело вздохнул.
Вчерашняя сцена заставила меня о многом задуматься. В частности о том, что наши отношения больше не приносили мне былой радости. Я осознал это не вчера, и даже не месяц назад. А несколько раньше. Но долгое время Света меня полностью устраивала: как любовница, как собеседница, и даже как спутница по жизни. Да, сердце не замирало от нежности и любви, как к Наташе. Но ведь это и не главное? Хотя теперь кажется понимал, что рядом с ней вполне бы мог походить на живого мертвеца.
— Как… девочки? — аккуратно спросила Света, поднимая глаза от меню.
— Нормально, — отозвался я без энтузиазма и снова вспомнил об Ане.
А вот эти две девочки заставляли оживать мое сердце, будто утренние лучи солнца воскрешали внутри теплую надежду даже не знаю на что… что глубокая и темная ночь в моей жизни закончилась? Их присутствие согревало меня и моё холодное сердце. Рядом с ними я чувствовал себя легко и хорошо. Эгоистично наверно было с моей стороны держать их рядом. Но иначе я просто не мог. И держал не только из-за себя. Москва совсем другой город, это не маленький посёлок, где все знали друг о друге, я просто напросто боялся за них и что их могли обидеть. На их долю и так выпало немало разных бед.
— Прости меня за вчерашнее. Я не знаю что на меня нашло. Я бы хотела с ними познакомиться поближе. Если они так много для тебя значат… — Света искренне улыбнулась и смущенно опустила глаза. — Ты серьёзно хочешь чтобы они стали частью нашей жизни?
Это слово «нашей» сильно резануло мой слух. Так далеко, а именно в нашей жизни со Светой я точно не загадывал. Я давно жил одним днем. Уже много лет. И менять ничего не собирался. Да, в моей жизни сейчас был сложный этап, я взял ответственность за двух посторонних людей, которых уже таковыми не считал. Но если Свету не пугали такие изменения… То почему я должен был этого бояться? Однако я совсем не уверен, что она подружится с девочками.
— Я хочу им помочь. Девочки остались одни и жили в ужасных условиях, у них никого нет, и если бы я не вмешался, их бы разлучили.
— Игорь… — Света смущенно улыбнулась, — я не думала что ты такой…
— Какой? — я скривил лицо, окидывая девушку хмурым взглядом.