Это может быть круто, просмотр будет также в классе Сильвестри, в котором Кэт.
— Итак, предлагаю всем встать и начать подготовку. Я бы хотел, чтобы вы разделились на пары мальчик-девочка, после чего мы пройдемся по некоторым сценам из сценария к фильму.
Я встаю и подхожу к Джесс. Она лучшая актриса в этом классе, а я хочу быть в паре с тем, кто может продемонстрировать мне столько же, сколько и я.
— Джесс, не хочешь составить со мной пару? — спрашиваю я со своей мальчишеской улыбкой, зная, что она не устоит, как только увидит ее.
— Ко…ко…конечно, — запинается она и головокружительно улыбается мне.
KЭT
— Класс, некоторые из вас, должно быть, знают, что сегодня к нам придут знакомые мистера Стивенсона посмотреть вашу игру. Они хотят отобрать массовку для серии фильмов «Ночной странник». В настоящий момент я не хочу, чтобы кто-либо из вас вознес свои надежды слишком высоко, поэтому просто делайте лучшее из того, что вы можете, и, исходя из этого, мы посмотрим, как пойдут дела, — говорит мисс Сильвестри.
От волнения комната кружится перед глазами.
С другой стороны, мне неловко играть перед этими людьми. Я имею в виду, что они знают, какой должна быть хорошая игра, и, я уверена, когда они увидят группу таких любителей, как мы, будут тайком смеяться. Женщина и высокий мужчина в деловых костюмах входят вместе, она садится и начинает делать пометки в своем маленьком блокноте, а мужчина стоит и смотрит.
— Итак. Я бы хотел, чтобы вы все разделились на пары мальчик-девочка. Мы будем репетировать некоторые строки из сценария.
Я в паре с Олсеном, черт побери. Интересно, почему Олсен и Уилл не взяли одинаковые уроки актерского мастерства, но, в любом случае, сейчас я в паре с ним, поэтому лучше выжать из этого максимум.
Мужчина в костюме раздает нам лист с различными эпизодами из сценария, которые мы будем играть. Мы репетируем наш эпизод. К сожалению, это сцена ссоры и примирения между двумя главными героями, Зайли и Коэном, которая в конце заканчивается поцелуем. И теперь до меня доходит, что я должна буду поцеловать Олсена.
Фу, это будет сверх странно и нелепо!
После того как все остальные представляют свои эпизоды, настает наша очередь играть перед мужчиной в костюме. Я чувствую, что начинаю немного нервничать, ведь мне предстоит целоваться с лучшим другом Уилла, но, если я хочу быть актрисой, это и есть игра. Мы стоим перед классом и ждем, когда мужчина в костюме будет готов.
— Начали, — кричит он.
— Я теперь даже не знаю, кто ты, Коэн. Он был моим братом! Как ты мог? — спрашиваю я и притворяюсь, что плачу.
— Зайли, ты не понимаешь. Как только его укусили, он больше не один из нас! Он — оборотень. И ничто, даже твоя любовь, не может спасти его.
Я ухожу, но он тянет меня обратно, в свои объятья, так что я оказываюсь напротив его груди. Я бью его в грудь. Я хочу уйти, но он не дает мне сделать это.
— Зайли, я знаю, каково это — чувствовать потерю единственного оставшегося члена семьи. Запомни, вот почему в первую очередь я стал охотником. Зайли, не бей меня. Я… я люблю тебя.
Я перестаю бить и очень пристально смотрю на него с желанием во взгляде, представляя, будто это Уилл. Это его я собираюсь целовать. Олсен наклоняется и руками берет меня за голову. Мы смотрим друг другу в глаза и затем я чувствую его губы на своих. Он нежно целует меня.
— Стоп, — кричит мужчина в костюме.
Но Олсен не прекращает поцелуй. Я открываю глаза и яростно отталкиваю его. На лице у него озорная улыбка, глаза ярко сияют. Я поджимаю губы и хмурю брови. Все в классе начинают аплодировать, даже мужчина в костюме и женщина с блокнотом.
— На сегодня всем спасибо за ваши усилия. После того как закончится урок, мы бы хотели чтобы остались следующие студенты: Катерина Барэтт, Эдмунд Олсен, Рэбекка Крофт и Луис Рено. Всем спасибо за потраченное время и желаем удачи в ваших будущих начинаниях, — говорит мужчина в костюме.
Должна признать, что, когда они называют мое имя, я взволнована больше, чем немного.
Интересно, хорошо это или плохо? А из класса Уилла кого-нибудь выбрали?
Как только урок заканчивается, Олсен стоит рядом со мной с огромной улыбкой на лице. Я качаю головой, а он смеется в ожидании, пока остальные выйдут из класса. Я сажусь на край сцены. Из другого класса заходят некоторые студенты и Уилл в том числе, и я не могу сдержать улыбку, когда вижу, как медленно он входит. Очевидно, их также выбрали и попросили остаться.
О Боже. Ему так идет его неторопливая походка, руки в карманах.
Он подходит и садится рядом со мной.
— Эй, чувак. Ты прав, у Кэт — озорной ротик, — Олсен провоцирует Уилла.
Боже, он тупой, что ли? Должно быть, он хочет умереть.
Я ахаю и закрываю рот, когда вижу напряженное лицо Уилла. Он абсолютно взбешен, я вижу, как его руки сжимаются в кулаки, а глаза становятся холодными и жесткими.
— Откуда бы тебе знать?
— Мы с Кэт играли сцену, где были главными героями, и в конце мы целовались, и…
— Это была просто игра. В этом не было ничего такого, — перебиваю я до того, как еще больше глупых слов вылетит изо рта Олсена.
Уилл разглядывает мое лицо. Я решительно смотрю ему в глаза и кладу руку на его ногу, пытаясь показать, что это для меня ничего не значило.
— Ладно, при условии, что это была просто игра, — говорит Уилл, глядя прямо на Олсена, который продолжает улыбаться от уха до уха, как Чеширский кот.
Я намеренно не стала говорить ему, что Олсен продолжал целовать меня даже после того, как сказали «стоп». Думаю, будет лучше, если он не узнает. Ведь я даже не знаю, почему он сделал это. Я думала, он был очень счастлив с Чарли. Я должна буду предупредить ее, чтобы она была с ним осторожна.
— Уилл Сандерс и Катерина Барэтт подойдите, пожалуйста, к сцене, — говорит мужчина в костюме.
Мы оба встаем и занимаем наши места на сцене.
— Итак, хорошо. Мисс Барэтт, не могли бы вы повторить с мистером Сандерсом ту сцену, которую представили нам с мистером Олсеном?
Я киваю в знак согласия. Мужчина в костюме дает нам сценарий, и мы, теперь уже с Уиллом, начинаем разыгрывать ту же самую сцену.
— Я даже не знаю, кто ты теперь, Коэн. Он был моим братом! Как ты мог? — спрашиваю я и притворяюсь, что плачу.
— Зайли, ты не понимаешь. Как только его укусили, он больше не один из нас! Он — оборотень. И ничто, даже твоя любовь, не может спасти его.
Я ухожу, но он тянет меня обратно, в свои объятия, так что я оказываюсь напротив его груди. Я бью кулаком ему в грудь, чтобы отпустил меня, но он морщит лицо, будто от боли и крепко прижимает мои запястья к своей груди.
— Зайли, я знаю, каково это — чувствовать потерю единственного оставшегося члена семьи. Запомни, вот почему в первую очередь я стал охотником. Зайли, не бей меня. Я…я люблю тебя.
Я перестаю бить и смотрю прямо на него. Мое сердце стучит в груди, колени слабеют. Он наклоняется и руками берет мою голову. Мы смотрим друг другу в глаза, одинокая слеза стекает по моей щеке. Затем его губы обрушиваются на меня с такой страстью и желанием, что я почти забываю, что это игра, и полностью растворяюсь в его поцелуе. Мое сердце трепещет, а в животе порхают бабочки.
— Стоп, — говорит мужчина в костюме.
Уилл медленно убирает свои губы и нежно целует кончик моего носа. Я выдыхаю, и, когда он, наконец, отпускает мое лицо, я испытываю чувство утраты. Студенты в классе аплодируют, даже продюсер и директор улыбаются и кивают. Я краснею и прячу лицо на груди Уилла. Наконец я смотрю на Уилла и по его лицу вижу, что он чувствует то же самое.
— Это было восхитительно! Притяжение и эмоции между вами волнуют. Люди полюбят вас, — восклицает мужчина в костюме.
Уилл переплетает наши пальцы и сжимает мою руку. Я смотрю на него. Он подмигивает мне. Удивительно, как быстро что-то может произойти. После нашего выступления мужчина в костюме продолжает смотреть, как остальные студенты разыгрывают различные эпизоды из сценария. Все они довольно хороши. Мы садимся в конец класса, ожидая, когда с нами поговорят. Я не могу сдержаться и постоянно смотрю на Уилла. Мои чувства к нему становятся гораздо сильнее и выходят за грани дружбы. Если каким-то чудесным образом, в конечном итоге, мы будем сниматься в этом фильме вместе, то, возможно, возникнет некоторая неловкость изображать влюбленных, ведь в обычной жизни Уилл не хочет видеть меня в таком качестве. Границы могут стираться, и я не уверена, что это именно то, чего я хотела. Я всегда думала, что на первом месте у меня любовь к музыке, а не актерство. Но со временем я понимаю, как сильно на самом деле мне нравится играть.
Мы с Уиллом сидим и смотрим выступления других. Я не перестаю задаваться вопросом — чувствует ли Уилл те же эмоции и опасения, что и я?
— Хорошо, всем спасибо. Уилл и Катерина, подойдите, пожалуйста, — вызывает директор. Уилл усмехается. Мы спрыгиваем со стола, на котором сидели, и подходим к продюсеру, директору, мистеру Стивенсону и мисс Сильвестри.
— Нам крайне понравились те эмоции, которые вы оба представили нам, и мы хотим, чтобы вы смогли выражать эти эмоции на протяжении всех серий «Ночного странника». Мы проведем несколько практикумов для вас, чтобы отточить актерские навыки и таланты. А теперь, с учетом всего сказанного, что бы вы оба ответили на предложение сниматься в главных ролях Зайли и Коэна в нашем фильме?
Какого хрена?
— О, Господи! Я бы очень хотел сниматься в вашем кино, сэр. Я около 40 раз смотрел фильм «Пламя из ада», где вы были режиссером, я не шучу. Именно это сподвигло меня захотеть стать актером, — признается Уилл.
Я немного колеблюсь, то есть, я не думаю, что это будет грандиозный блокбастер, но готова ли я на самом деле к тому, чтобы люди узнали, кто я?
— Кэт, ты хочешь этого? — спрашивает Уилл, поднимая брови. В его взгляде вопрос.
Как это будет странно — быть исполнительницей главной роли для него на экране, но не являться таковой за его пределами.
Понимаю, что, возможно, должна сказать «нет», но не могу разочаровать его, глядя ему в глаза.
— Да, — отвечаю я.