— Да почти нет, только Лис вчера со злости, что не смог прочесть меня, врезал по лицу, а у меня там колючка была, — он отвернул губу и показал небольшую, но глубокую ранку. — Кай, скажи честно, ты ведь правда не думал, что это я? Ума не приложу, как Лис вышел на Кривого.
— Тебе пора привыкнуть, что он всегда все знает. И да, я до самого конца не верил, что это ты.
Мы разошлись в коридоре, откуда Рив отправился в детскую комнату, а я двинулся к Марте. Добравшись до памятного кирпича, уже привычно хотел нажать на него, как делал всегда, когда приходил к ней читать книги, но вдруг дверь открылась сама. Точно также, как тогда во сне.
Мне стало немного жутковато, но я позволил себе войти, не дожидаясь приглашения. Марта просто сидела за своим столом, ничего не делая, словно дожидалась моего прихода.
— Пришел мальчик. Садись. Плохой мальчик сегодня умер. Громкий мальчик жив. Марта помогла. Марта поможет снова. В Убежище больше нельзя. Темный человек в белом придет за мальчиком.
Она раньше никогда так не разговаривала, ее речь стала почти нормальной!
— Марта прячется от всех. От мальчика не прячется. Может говорить с ним хорошо. Мальчик не болтливый. Марта знает. Сегодня можно мстить. Баренс сильный. Марта даст зелье. Баренс станет слабым. Будет спать крепко. Мальчик все придумает. Зелье поможет.
— Бабушка Марта, спасибо что спасли Крикуна, — я соскочил со стула и повис у нее на шее. Она обняла меня в ответ и вдруг ловко стащила с моей руки протез.
— Мальчик полностью здоров. — Она осмотрела мою руку и надела крюк обратно.
— Бабушка Марта, вы даже это знаете! Расскажите мне. Почему я режусь тем кинжалом? Почему Баренс меня хочет убить? Что за темный человек в белом? Он придет сегодня?
— Мальчик отмечен Тьмой. Бойся черного стекла и красной руны. Это их оружие. Баренс ее верный слуга. Баренс пришлет человека в убежище. Сегодня.
— Что за Тьма? Я не понимаю вас. Разве Девять богов не сильнее Тьмы? Откуда Баренс знает про Убежище?
— Марта не вмешивается. Нельзя. Мальчик сам. Девять слабых против Матери темных. Мать сильнее. Много сильнее. Плохие дети сказали Баренсу. Сказали, где искать мальчика. В Убежище нельзя. Мальчик должен дать слово Марте.
— Бабушка Марта, все что скажете! — я приготовился выслушать ее.
— Змея и Лилия. Мальчик принесет ее Марте. Змею и Лилию.
— Бабушка Марта, я не понимаю.
— Придет время. Мальчик все поймет. Принеси ее Марте. Она — Исток. Все, беги. Хартел ждет. Хартел даст хорошее оружие.
Да какой же у нее уровень Силы? Хартел, ты мне должен стилет!
— Нет. Мальчик заплатит Хартелу. Хартел не должен знать.
Опять она читает мои мысли!
— Бабушка Марта, не переживайте. Никто и никогда не узнает. Спасибо за все! Я вас никогда не забуду.
Она встала и вытащила из складок платья зеленый пузырек. Потом, замерла и, немного подумав, подошла к верстаку и взяла с него черную бутылочку.
— Зелье. Баренс уснет. — Она протянула мне зеленую емкость, а затем подала черную. — Камаиса. Пригодится мальчику. Мальчик поймет.
Я помчал к Хартелу со всех ног. Бегом пересек рыночную площадь, дворы и стрелой влетел к нему в лавку.
— Дядя Хартел, здравствуйте! Вот, держите! — я выложил на стол перед ним десять двулитов и один трилит.
— А я уже заждался! — он сгреб деньги рукой и удалился в комнатку, а через минуту вернулся со свертком, — Проверяй товар, Кай!
Я дрожащей рукой, придерживая ткань протезом, развернул сверток и извлек из него стилет. Теперь он мой! Наконец-то!
— Возьми, это парень, — Хартел протянул мне маленький кожаный ремешок, сшитый из двух половинок, — Смотри.
Он взял у меня из рук стилет и аккуратно поместил его меж краев ремешка. Получились будто бы ножны.
— Он невероятно острый, так ты не поранишься!
— Дядюшка Хартел, сколько за ремешок?
— Это подарок. Беги, охотник на вампиров! И удачи тебе, чтобы ты не задумал.
— Погодите. У вас есть нить араха?
На лице Хартела отобразилось удивление. Он прошел к шкафу и вытащил из него катушку с ниткой.
— Сколько тебе ладоней нужно?
— Я беру всю, что там есть. Сколько?
— Кай, куда тебе так много? Ты мне, конечно, очень нравишься, но она слишком дорогая.
— Дядя Хартел, сколько?
— Два трилита. — Он удивленно вытянул лицо, когда я выудил из мешочка еще пару камней, размером со сливу. — Что-то детки Лиса деньгами сорят. Надо бы проведать старого друга, да посмотреть, что у него и как.
— Спасибо, дядя Хартел! — я убрал нить в карман, задвинул стилет внутрь протеза и бегом помчался в катакомбы.
Теперь у меня все готово! Забежал в детскую, взял свой серый костюм, который еще ни разу не одевал и переобулся в новые бесшумные ботинки. Посмотрел на спящего Крикуна, очень надеясь, что вижу его не в последний раз, и умчался в свое тайное убежище в катакомбах. Скинул протез и натянул новый костюм. Он полностью облегал мое тело и при этом мне было в нем легко и удобно двигаться. Теперь нужно подготовиться.
Я взял немного проволоки, оба пузырька, что дала мне Марта и распихал их по карманам, затем приладил стилет вместе с ножнами на пояс. Сколиты я спрятал вместе с протезом, оставив себе один двулит для фонарика и несколько горошин для восстановления сил. Оставалась еще катушка с нитью араха. Я не совсем был уверен, что сделал правильно, отдав за нее столько денег, но, когда узнал о ней в книге Марты, очень загорелся иметь такую.
Арахи — это разумная раса, населяющая наш мир. Они не такие как мы и происходят от пауков. Верхняя половина тела у них такая же как у людей, а нижняя имеет четыре ноги, которые выглядят, как конечности насекомых. Они не похожи на человеческие. И руки, и ноги арах имеют жесткие волоски, которые помогают им лазить по стенам. Арахи бывают как развитые, так и дикие. Развитые живут в своих городах в Диком лесу и даже торгуют с людьми. А дикие — в горах и изредка в лесах, у них там колонии, похожие на муравьиные. И все они умеют плести паутину, которая очень тонкая, очень прочная и очень дорогая.
Я решил, что эта нить мне может пригодится и убрал катушку во внутренний карман. Осталось поглотить парочку сколитов — мне нужно много энергии. Вытащил переходник из тайника и вспышка, за вспышкой истратил их.
Сила наполнила все мое тело, и я помчался по катакомбам к храму Девяти.
Мне оставалось пробежать совсем немного, чтобы преодолеть последний коридор и выбраться к каналу, когда я увидел впереди зеленоватый свет и услышал голоса. Это плохо, меня не должен никто увидеть! Я запрыгнул на стену и забрался под самый потолок. Держаться за одни лишь камни было очень неудобно, однако энергия била через край, и сил должно было хватить.
Подо мной прошли братья из банды почившего Кривого, а с ними Шкет. Я надеялся, что они пройдут мимо, но они вдруг остановились, и один из двойняшек вытащил уголь и нарисовал метку на стене. Маленький черный крестик.
— Все видно, идем. Священник найдет. Кривой погиб, но мелкий ответит. — Прошептал один из братьев, и компания двинулась дальше по коридору.
Это они обо мне говорили? Плохие дети, про которых сказала Марта? Я вспомнил, что они, в основном, попрошайничали у храма. Но как они прознали, что я нужен епископу?
У меня сильно устали пальцы, я дождался, когда их голоса совсем стихнут, а затем спрыгнул вниз. Руки ужасно затекли, и мне пришлось их разминать. Внезапно из-за угла послышались неторопливые, но тяжелые и уверенные шаги. Я, не обращая внимания на боль, снова заполз по стене в свое убежище под потолком.
В конце коридора появилась фигура в белой рясе. Священник храма Девяти! Я затих и перехватился пальцами за камни поудобнее. Он шел и освещал дорогу сколитным фонарем. Свет был настолько яркий, что я увидел его уродливое квадратное лицо, и у меня перехватило дыхание. Это он!!! Он отрубил голову маме, а потом держал меня за руку над той ямой! Моя рука сама потянулась за ножом…
Священник остановился у развилки, посветил фонарем на стену, и склонился, разглядывая крестик. И в этот момент, мои пальцы стали разжиматься от боли. Я начал падать и в отчаянии направил стилет служителю храма в спину, прямо в то место, куда мне показывал Хартел. Лезвие пробило его ребра и вошло по самую рукоятку, а я грохнулся на него, и отскочил в сторону, перекатившись по земле. Служитель храма упал животом вниз и пытался подняться. Упавший фонарик освещал его лицо, которое было перепачкано пылью и сочившейся изо рта кровью. Священник громко захрипел, а я как завороженный смотрел на то, как покачивается стилет в его спине, отмеряя последние удары умирающего сердца. Мне было его совсем не жалко.
Он поднял свои глаза, и они встретились с моими, потом перевел взгляд на левую руку, и его лицо превратилось в смесь удивления и дикой боли.
— Ты… — Прохрипел он, — Баренс… Тьма тебя… дос… достанет. Тебе… не уйти…
Служитель совсем ослаб и больше не делал попыток подняться, лишь елозил руками и ногами по грязному полу, заливая его красной лужей. Я подскочил к нему, выдернул нож, отчего из спины тонким фонтаном брызнула струйка, и нанес еще два удара в то же место, пробивая новые треугольные отверстия.
— Это тебе за маму, гад!
Убедившись, что он перестал шевелится, я вытер стилет об его рясу и побежал дальше к храму. Пускай его находят, мне уже неважно. В Убежище больше не вернусь. Меня заколотил озноб, когда начало приходить осознание, что я впервые в жизни убил человека! Отогнал эти мысли в сторону, понимая, что могу начать сожалеть о содеянном и отказаться от своих планов.
В несколько прыжков добрался до канала, и за пять минут добежал до канализации храма Девяти. Молнией взлетел на лестницу, подтянулся на трубе, а затем забрался под потолок и прислушался. Сверху стояла мертвая тишина. Когда я все придумывал, мне хотелось делать это ночью, но бабушка Марта меня предостерегла оставаться в Убежище. Ничего, могу и подождать полдня, два долгих месяца я представлял себе этот момент в деталях. И даже если ничего не получится — мама уже отомщена.
Прыжок — и мои руки на решетке! Подтянулся и просунул голову в отверстие. Алтаря больше не было, но помещение не изменилось. И хотя оно сейчас было чистым и белым, снова и снова перед моими глазами появлялись свечи и кровавые разводы на полу. Мне стало дурно, и я покрепче вцепился пальцами за края. Когда тошнота отступила, выбрался целиком и встал на ноги. В голову снова полезли мысли раскаяния в совершенном убийстве. Прочь! Я или погибну сегодня, или закончу, то что должен сделать!
Теперь главное остаться незамеченным. Тихонько толкнул дверь, и она открылась. Медленно просунул голову в коридор и посмотрел по сторонам. Никого. Бесшумно побежал по коридору к большой красиво отделанной двери. За нее можно схватится и заползти под потолок, к перекрытиям купола по резным барельефам. Я вскарабкался на самый верх, перепрыгнул на балку и начал продвигаться тем же путем, которым меня вели два месяца назад, только теперь на высоте пяти мужских ростов.