Пролог
Дамы и господа! Этим прекрасным вечером Королевский парк приглашает вас на ежегодный Первый летний праздник! Вас ждут широкие гуляния, пляски и угощения! Вы можете покататься на качелях и каруселях, отведать все возможные кушанья и отлично повеселиться! А если проявите ловкость и смекалку, то сможете выиграть призы! Не пропустите! Только сегодня в Королевском парке! Лучшие цирковые труппы выступают сегодня здесь, чтобы удивлять, поражать, ошеломлять вас! Факиры и фокусники, акробаты и бродячие комедианты к вашим услугам! Спешите, спешите! Празднование завершится грандиозным фейерверком! Не пропустите! Добро пожаловать в Королевский парк!
Не проходите мимо! Только сегодня и только здесь вас ждут развлечения высшей пробы! Взгляните - сам Его королевское величество здесь! Окруженный придворными, он восседает на помосте, восточные фокусники-заклинатели развлекают его! Не обжигающий огонь и летающие шелковые платки, диковинные птицы и танцующие змеи - великолепно, великолепно! Король счастлив, что может разделить это прекрасное зрелище со своими подданными... А там, вы только взгляните! Это же юные дочери короля, принцессы дома Ольдкейм! Их платья сияют роскошью, их прически словно сотворены руками волшебных фей. В окружении фрейлин они словно прекрасные цветки среди простой луговой травы. Их лица скрывают полумаски, но кого это может обмануть? Истинных леди всегда можно отличить по скромности и изысканным манерам. Это они, в этом не может быть сомненья! А в компании лучших молодых людей придворного общества мы можем увидеть двух юных принцев. Они одеты изысканно и изящно, за кружками пенного пива со своими друзьями они развлекаются, рассказывая друг другу забавные истории.
- ...полил ее сливками. И тут в комнату врывается его сенбернар Мао, который обожает...
Впрочем, оставим разговоры молодых людей и отправимся дальше. Взгляните, например, сюда: знаменитая труппа комедиантов расставила на лужайке свои палатки и дает представление на свежесколоченных подмостках. У них много зрителей! Большинство из них расселось прямо на траве и жует какую-то снедь, купленную на ближайших лотках. Кстати, неподалеку от них прогуливается очаровательная юная цветочница. Ее корзина полна роз - специально для тех, кто, охваченный романтическим порывом, жаждет вызвать улыбку на устах предмета своего обожания. Впрочем, девушка, кажется, не слишком-то заботиться о том, чтобы продать свой товар. Лицо ее выглядит встревоженным, взгляд блуждает из стороны в сторону, ища кого-то в толпе сегодняшних гостей Королевского парка.
- Кетти! - окликнула вдруг цветочницу другая девушка и поспешила к ней. - А я тебя повсюду ищу!
Она была одета, как служанка, но наряд ее был чересчур яркий, да и лицо ее было раскрашено. Девушка являлась комедианткой. По крайней мере, этим вечером.
- Что случилось, Габриель? - спросила цветочница.
- Я где-то потеряла свою розу. Дай мне еще одну! - и, не дождавшись разрешения, она принялась перебирать цветы в корзине, отыскивая розу нужного цвета. - Мне ее плохо закрепили на волосах, вот она и делась куда-то! - говорила она. - Может, пока я танцевала в интермедии...
- Габриель, а ты Стюарта не видела? - спросила цветочница.
- Вот эта подойдет! - комедиантка вытащила из корзины крупный алый цветок. - Нет, не видела. А что?
- Мне показалось, он пошел куда-то сюда.
Комедиантка покачала головой.
- Извини, я не видела его. Может, он и был где-то на поляне, но я не смотрю на зрителей, когда выступаю... Хотя, вряд ли он здесь. Может, он с Альбертом и остальными? В той части парка, где выступают гимнасты? Ты, кстати, их видела? Кетти, там потрясающая луна! На это нужно обязательно взглянуть!
Цветочница горестно покачала головой.
- Я, наверное, в замок вернусь, Габриель, - произнесла она.
Комедиантка улыбнулась.
- Кетти, милая, тебе нужно хотя бы немного развеяться! Стюарт найдется. В конце концов, он мужчина, ему может хотеться побыть в компании своих друзей, а то они его совсем задразнят за то, что он ходит с тобой, как пришитый... - все это время она крутила розу в руках, выбирая удобное место, и, наконец найдя его, надломила толстый стебель. Один из шипов все-таки впился в руку. Габриель ойкнула и прижала палец к губам. - Вот же! Все-таки поранилась...
- Наверное, ты права, Габриель, - произнесла цветочница. - Если он захочет, он ведь меня и сам найдет, правда? Можно я пока посмотрю представление?
- Да, конечно, Кетти! - Габриель разломила стебель и отбросила ненужную часть в сторону. - Только не сиди на земле. Пойдем, я дам тебе подушку.
И, взяв цветочницу под руку, она повела ее в сторону палаток. Там, зайдя в одну ненадолго, она дала ей расшитую квадратную подушку и, на прощание пожав руку, скрылась в палатке.
- Уфф... Когда ты пришла вместе с ней, я подумал, что мне конец, - сказал красивый светловолосый юноша, когда Габриель вернулась в палатку. В тусклом свете жаровни среди разбросанного повсюду тряпья он, одетый дорого и изысканно, смотрелся неожиданно. - Я подумал, я чем-то тебя прогневил.
Он выступил навстречу девушки и попытался привлечь ее к себе для поцелуя, но та увернулась от него.
- Стюарт, у тебя с Кетрин все серьезно?
Юноша удивился.
- Серьезно? О чем ты, Гейбл?
- Не смей ее обижать. Моя сестра не такая, как я, - она сунула ему в руки розу и, повернувшись к нему спиной, сказала: - Приколи покрепче.
Юноша выполнил просьбу, и Габриель, повернувшись к нему лицом, добавила:
- Она собиралась смотреть представление. Если решил смыться, смотри, чтобы она тебя не заметила. Но лучше было бы, если бы ты пошел к ней. Купи ей какую-нибудь милую безделушку - на память о сегодняшнем празднике. И скажи, что искал ее. Ты меня понял?
- Да, Ваше высочество! Не смею ослушаться Вашего приказания... - Стюарт галантно раскланялся и поцеловал руку Габриель. Та только покачала головой.
- Ступай уже.
Стюарт выпрямился, коротко кивнул.
- Еще увидимся! - сказал он и вышел из палатки.
Габриель вздохнула и задумалась. Стюарту Гордену она не доверила бы и болонку - не то что собственную сестру. Но, увы, Кетрин была влюблена в этого восхитительного щеголя. Впрочем, размышлять ей сейчас было некогда. Габриель покинула палатку и поспешила к сцене. Скоро был ее выход.
Тем временем на том месте, где Габриель не так давно разговаривала с сестрой, появилась странная фигура. Это была старуха, такая сухая и сморщенная, что, казалось, кожа приклеилась к ее костям, а все остальное безвозвратно истаяло. Старуху укутывало какое-то тряпье, надетое одно на другое, плечи и голову закрывал плащ с глубоким капюшоном, а шея и руки почти до самых кончиков пальцев были обмотаны полосами разорванной ткани. Старуха двигалась рывками, делая шаг вперед, а потом отклоняясь назад и ненадолго замирая. Наконец она остановилась совсем, склонилась и подняла с земли часть стебля от сломанной розы. Поднеся его к губам, старуха высунула черный язык и осторожно потрогала им один из шипов. Потом пальцы ее разжились, и стебель снова полетел на землю. А на губах старухи, кажется, промелькнула похожая на судорогу улыбка.
Ночь первая. Красотка
Ночь первая. Красотка
1. Уцелевшая
Габриель Вешран, известная как Красотка Гейбл, долго ворочалась в постели, прежде чем проснуться. У нее болела шея - толи выгнулась чересчур, толи просквозило. А еще было тесно от людей, неподвижно лежащих по обе стороны от нее. Наконец она открыла глаза, подняла от подушки лицо и долго смотрела на измятую, измазанную косметикой наволочку, пытаясь понять, почему потолок оказался так близко. Потом она сообразила, что лежит на животе, а перед ее лицом подушка, и приподнялась на локтях.
Медленным, замутненным взглядом она обвела комнату. Все еще спали; серый утренний свет, проникая через неплотно зашторенное окно, едва обозначал очертания гостиничной комнаты и мертвецки пьяных, беспробудно спящих человеческих тел. Слева, уткнувшись лицом в подушку, в исподнем белье лежал какой-то офицер - Гейбл заметила на его белом, как кусок сала, плече войсковую татуировку. Справа от нее, запрокинув голову, распласталась Анабель, некрасивая, но пышногрудая блондинка с Северной площади, славившаяся на весь город своей выносливостью и прозванная за это Кобылкой. Она была голая, и утренний свет придавал ее коже синюшный оттенок.
Гейбл встала на четвереньки, потянулась и начала задом сползать с кровати. Случайно она прикоснулась к бедру Анабель, почувствовала, какое оно холодное, и, вытащив одеяло из-под себя, накрыла им девушку. Потом она наконец-то слезла с постели, огляделась еще раз. Да, хорошо же они вчера погуляли! Особенно если учесть, что начали они задолго до вчера...
Гейбл была растрепанной, но на ней было платье - и это было странно, потому что она помнила, как его снимала... А, ладно. Сняла, потом снова надела, мало ли... Бывает.
Не найдя ни щетки для волос, ни своих туфель, она кое-как пригладила растрепанные локоны, босиком вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. На кухне должна быть вода - напиться и умыть лицо.
Гостиничный двор еще спал. Воздух был прохладным, но спертым, как в погребе, который не открывали всю зиму. В обеденном зале какой-то человек спал прямо на столе; его чем-то испачканная рука, свисая, едва не доставала до пола. Гейбл подумала о том, что надо бы немного пошарить по карманам у спящих да убраться отсюда, пока все не проснулись. Вдруг они решат продолжить это веселие, грозящее превратиться в кошмар. Вот только бы напиться воды - а потом сунуть два пальца в рот, вывернуть свой внутренний мир наизнанку, хорошенечко его почистить, после чего заправить обратно и напиться воды еще раз. Но, подойдя к дверному проему, ведущему в кухню, Гейбл остановилась. Она услышала голоса. Двое мужчин, никого не стесняясь, разговаривали на повышенных тонах... Ругались.
- Альзар нас убьет! - восклицал один. - О чем ты только думал!
- Можно подумать, тебе не понравилось! - парировал второй. - Ты же сам много раз говорил, как тебе скучно, как ты хочешь развлечься! Как будто ты не знал, чем все закончиться!
- Все могло закончиться иначе! Не таким количеством...
- Да перестань ты! - перебил его второй голос. - Дом старый, деревянный. Довольно будет одной искры - полыхнет, как миленький! Ни следа не останется.
- Альзар все равно узнает.
- Ну, узнает. И что?
- Нам придется уехать отсюда. Это его разозлит, он же не любит перебираться с места на место. Злость свою он сорвет на нас.
Послышалась усмешка.
- Перестань, Колд. Ты так говоришь, будто бы все еще боишься его.
- Я не боюсь его. Я не хочу создавать ему проблемы.
Оба голоса вдруг замолчали, словно спорщики пристально смотрели друг на друга. А потом один из них осторожно сказал:
- По-моему, это у нас с тобой проблемы, друг мой.
И оба, повернув головы, посмотрели в открытый дверной проем. Там, потирая шею и хмуро поглядывая на них, стояла босая растрепанная девушка.
2. Изготовители трупов
Гейбл ничего не опасалась, потому не считала, что должна скрываться. В разговор она не очень-то вслушивалась. Она подумала только о том, что, раз уж кто-то уже встал, то обшарить карманы клиентов будет сложновато. Не то чтобы Гейбл очень нужны были деньги. Денег у нее как раз было столько, что ее в них можно было похоронить да еще и могильный курган насыпать сверху. Но если ты назвалась шлюхой, веди себя, как шлюха. Поддерживай репутацию.
Кстати, деньги, вероятней всего, были как раз у этих двоих. Молодые мужчины, спорившие в кухне и замолчавшие при ее появлении, были одеты не в пример лучше и аккуратнее остальных клиентов. Один был рослым, плечистым, белокурым - вероятно, родом откуда-то с севера. Лицо у него было широкое, открытое, с тяжелым подбородком и глубоко посаженными светло-голубыми, льдистыми глазами. Второй, ниже его на полголовы, был более хрупким. Волосы у него были длинные, темные, а черты лица аккуратные, заостренные. Кожа у него была смуглая, глаза темные. И еще у него что-то было с лицом - он как-то странно поджимал губы, будто сдерживал улыбку... Второй, впрочем, тоже.