— Ну да, после твоего вмешательства они теперь валяются, где попало, но уже с делом. Особенно часы возле унитаза. И где, кстати, папины очки, признавайся? — с самым строгим голосом спросила я.
— Ишь чего захотела! Все-то ей скажи. А ты сама поищи, чай не калека. — ехидно пропищал Семен.
Дергаться в моей руке он перестал и теперь пристально на меня смотрел. А я в ответ на него. В кино видела, что это тест такой, проверка на вшивость, кто первый глаза отведет, тот и слабаком считаться будет.
— Чего вылупилась? — буркнул Семен и отвел взгляд.
Да! Я победила! Теперь ты в моей власти, маленький лохматый гном. Только что мне это даёт?
— Отвечай давай. Зачем тебе понадобилось наши вещи прятать?
Семен закатил глаза.
— Ну и дуреха же ты! Ступай туда. — указал головой в сторону коридора домовой.
Я послушно пошла в нужном направлении.
— А теперь туда. — кивнув головой в сторону туалетной комнаты.
Я поняла, куда он меня ведет. К часам. Они мирно лежали за баллончиком освежителя воздуха.
— И? — все так же ждала вразумительного ответа.
— Подымай давай. Они же не лягухи, сами к тебе в руки не заскочут.
Я нагнулась за часами и увидала, как маленькая капля воды упала с трубы на пол.
— Ой, труба протекает, надо папе сказать.
— Воооот! Теперь уразумила? Не искала бы одно, не нашла бы другое! Вон какой я пользительный. — довольный собой, произнес домовой. — Пока потеряхи ищешь, дом лишний раз оглянешь, беду какую заприметишь: мышью нору али, течь, как эту. Ну и порядок лишний раз наведёшь, тоже лишним не будет.
Была истина в его словах, но соглашаться с ним принципиально не хотелось.
— Ой, и без твоих глупых шуток увидели бы течь эту. Тоже мне герой.
Я вышла в коридор и снова пошагала на кухню возвращать часы на прежнее место. Но недовольный моим комментарием домовой не унимался.
— Чего?! — возмутился он. — Да, покуда вы это узрели бы, сколько воды утекло!
— Тут по капле в час падает. Тоже мне беда. — не сдавалась я.
Домовой хватал ртом воздух от возмущения.
— Ну ты… и… сразу видно не хозяйка этому дому, и никогда ей не станешь.
Надо же какой мелкий, а противный клоп. Ну, я ему покажу не хозяйка!
— Это дом моих родителей. Я — их дочь, а значит тоже хозяйка.
Домовой перестал злиться и теперь хитро улыбался. А дальше сделал нечто странное. Он закрыл руками уши, закрыл рот и начал втягивать носом воздух. Втягивал и втягивал, а его голова, словно воздушный шарик, стала надуваться отдельно от тела, которое я все так же крепко сжимала в руке. Когда голова Семена стала больше моего кулака в два раза, домовой открыл рот и на выдохе, с оглушающей громкостью гудка футбольного болельщика, успел произнести фразу.
— ТЫ НЕ ХОЗЯЙСКАЯ ДОЧЬ!
К концу фразы его голова сдулась до прежних размеров. А я… а меня как будто ледяной водой окатили. В звенящей, от громкого звука голове, теперь появилась страшная мысль. Как это? С чего это я вдруг не дочь моих родителей? А глупый гном не побоялся и с наглой ухмылкой пропищал.
— По глазам твоим оголтелым вижу, что не веришь мне. Да токмо, как не мне, духу этого дома не почуять, что ты чужачка, хоть и живёшь здесь давно. Не твой этот дом, пусть и позволено тебе здесь добром распоряжаться. Хозяйский дух с твоим не схож, а значит не их ты родня. Что смотришь? Приютили тебя дитем аль даже младенчиком, а уведомить об этом не соизволили.
— Врешь! — крикнула ему.
— А чего мне, Семёну — домовому врать? Брехать люблю, не скрою. Но сейчас правда это, чище родника горного. Да пусть сквозь землю провалюсь если…
Я завертела головой, бросила часы и домового на стол и закрыла уши, чтобы не слышать его. Да что толку, я эти слова на всю жизнь запомнила. И что ужаснее всего, он не врал. Я это знала, видела, чувствовала. Мои родители не мои родители. А тогда кто же? Я ведь не похожа на них ни капельки. О чем я думаю, о боже! Почему верю какому-то странному существу? Я — Ярина Наумова, дочь Виктора и Наталии Наумовых. Была, есть и буду единственным ребенком моих любимых родителей. Слезы сами самой покатились из глаз. Это ошибка, домовой меня просто злит. А лжи не чувствую, потому что… потому что… не знаю почему! Что за день сегодня странный такой? За что на меня свалилось это мелкое и противное недоразумение? Что он вообще такое? Что происходит? Ощущение эйфории улетучилось, я возвращалась в реальность.
— Уходи! — сквозь зубы зло прорычала я домовому. — Зачем ты пришёл?
— Ты вызвала. — совершенно спокойно ответил Семён.
Я аж оторопела от наглости такой.
— Не звала я тебя!
— Да коли не звала, так и не пришёл бы. — опять же безмятежно произнес домовой.
Я села на стул и запрокинула голову. Слезы не хотели останавливаться. А домовой больше никуда не убегал, стоял на крышке стола и смотрел на меня.
— Ну, буде тебе рыдать, зеньки выплачешь. — нерешительно начал успокаивать меня Семен.
— Не выплачу. Уходи откуда пришёл.
Семён даже с места не сдвинулся.
— Ну уж дудки. Туда я больше не ходок. — кривясь воскликнул Семён. И уже спокойно и даже как-то ласково продолжил. — Не гоже домового из дома выгонять. Кто за хозяйством смотреть будет, а?
— Жили без тебя столько лет и ничего. Живы, как видишь. И дом не рухнул.
Слезы больше не лились, но вот нос захлюпал.
— А с таким домовым, как я, еще лучше жить будете, и дом краше станет. Не понимаешь ты, дитя моё неразумное, от какого помощника отказываешься. Но ты мне все равно не указ. Теперь я тут навеки поселился. — Семён навострил уши, а потом добавил. — Хозяин возвращается, меня он видеть не должен. Бывай.
Побежал в сторону стены и в ней растворился. А во входной двери повернулся ключ.
Глава 2. Найдёныш
Глава 2. Найдёныш.
И правда, папа пришел. Его автомастерская находится недалеко отсюда, так что ему удобно приходить на обед домой.
— Дооочь, ты дома? — крикнул папа из коридора.
Он прекрасно знал, что я дома. Во-первых, мои ботинки стояли у порога, а во-вторых, я сидела прям напротив двери, и он меня очень хорошо видел. Но это был наш ритуал. Заходя домой, мы криком интересовались, кто дома и извещали всех, что мы, собственно, тоже пришли.
Папа разулся и весело подмигнул мне, а потом пригляделся и вместо того, чтобы пойти мыть руки, направился ко мне.
— Ясенька, ты что плачешь? — забеспокоился папа. — Кто тебя обидел? Ты только скажи, я того убью сразу.
Представила, как папа одним мизинчиком сражается с Семёном и смешно стало.
— Все хорошо, пап. Никого убивать не надо.
— А из-за чего расстроилась тогда, в школе что-то? Двойку наконец-таки получила?
Папа потрепал меня по голове, создав мне новую прическу а-ля "электрошок".
— Па, хватит, ну какая двойка? Просто взгрустнулось. У нас девочек такое бывает. — отмахнулась я от отца, а во рту появился жуткий привкус лжи.
— Точно? — не отставал папа.
— Точно! — заверила я моего бесстрашного защитника униженных и оскорбленных.