— Да. — Егорий был немногословен.
— Нам обоим повезло, что мы встретились. Предлагаю сделку. Я даю защиту от варягов, оружие, доспехи и коня, а от тебя требуется лишь идти своей дорогой — биться с Кощеем. Помоги мне победить его и вернуть Елену, и проси чего хочешь. Если твоя суженая еще жива, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты обрел ее.
— Просить все что хочу — и ты исполнишь? Даешь слово?
— Все свидетели — Борис, сын дракона, своего слова не нарушит. Клянусь перед богами.
Витязь кивнул:
— Хорошо, я буду биться с тобой.
Прозвучало как-то двусмысленно, но Борис не стал заострять внимание, оба поняли, что именно было сказано. Главное в словах — что за ними стоит.
Борис попросил Сигурда:
— Отпустите этого человека.
— Он стоит денег.
— Он будет биться на нашей стороне. Это стоит дороже.
— Хорошо, но его стоимость я вычту при дележе.
— Вооружите Егория и добавьте к сумме, сколько нужно. После сочтемся.
Борис улыбнулся. По тайному договору с конунгом вся добыча, которую соберут варяги, уйдет им, Борис вытребовал только Елену. Сигурд не знает об этом, скрепленный подписями пергамент зашит у Бориса в подкладке.
— Подбери себе оружие и доспехи. На суше дам коня.
Через час Егорий вновь превратился в витязя.
Разнесся крик, и Борис указал вперед:
— Подплываем.
Берег встречал тишиной и покоем. Если боги сообщили Кощею о планах Бориса, то чтобы собрать ополчение и выдвинуться в нужную точку нужно время. Быстро прибыть сможет только дружина. Гридней не видно. Повезло. Или конунговский Дуремар хорошо работает.
Любопытно, а если бы викинги обратились к Борису, когда он был при Кощее — стал бы работать на три фронта? Двоя от этого могла выиграть, и отец похвалил бы.
Но нет, дворцовые интриги не для Бориса. Каждый должен играть в те игры, в какие умеет. Любовь нравилась Борису намного больше, чем война и политика. Правда, он это понял только встретив Елену.
Берег зеленел лесами и желтел возделанными полями. Темная туча драккаров неслась к нему на веслах — страшно и неотвратимо. Море перестало быть синим, оно будто вскипело под веслами. Берег быстро приближался, между холмов показалась деревенька. Крытые соломой хижины, коровы на лугу, на прибрежной гальке — вытащенные рыбачьи лодки… Крестьяне пахали, кто-то из-под ладони глядел на приближавшийся флот. В нападение никто не верил. Боги ведь договорились, что войны не будет!
Борис оглянулся: основная часть флота останавливалась — добыча была мелкой и жалкой, на всех не хватит. По согласованному заранее плану два корабля отделились и направились в Гевал. У Кощея не было боевых кораблей, уже два поколения они не требовались, и все были уверены, что не потребуются никогда. Для штурма Двои войска перевозили на торговых судах, большая часть которых стояла сейчас у причалов Гевала, как главного портового города, или там же сохла вытащенной на берег. Два драккара зайдут на правах гостей, узнают новости и будут изображать торговцев до прибытия главных сил. Если что-то случится, они подадут дымовой сигнал.
А перед глазами разворачивался первый бой новой войны. С шипением и треском днища по гальке драккар Сигурда врезался в берег. Варяги, расхватывая висящие по бортам щиты, посыпались на берег.
Только увидев оружие в их руках, крестьяне бросились к домам. Они опоздали. Варяги на бегу развернулись в цепь, за ней возникла вторая, и с подходом новых кораблей волны закованных в железо бойцов одна за другой хлынули на несчастную деревушку.
Егорий, как заметил Борис, остался на борту. Правильно, нечего подставляться в ничего не значившей заварушке. Борис поступил так же. У них еще все впереди.
Взгляд прыгал по быстро менявшемуся зрелищу, выхватывая отдельные картинки. Варяги вышибали двери и рубили пытавшихся защищаться жителей, не щадя никого. Первыми пали мужчины и мальчишки. Неслись женские крики. Кровь стекала с порогов. В некоторых домах вспыхнуло, повалил дым. Из амбара выскочил крестьянин с рогатиной и упал, срубленный. Пыталась убежать девушка с распущенными волосами, ее догнал брошенный нож. Мычала корова, ее прирезали. Варяги тщательно обходили каждое строение, заглядывали в подполы, кидали что-то в колодцы. Наконец, они издали победный клич и, переступая через трупы, потащили на корабли захваченное добро: мешки, сундуки, тюки, свертки… С дюжину связанных пленных посадили на земле, опирая спинами по двое-трое, вскоре их тоже переправили на борт. Над деревенькой поплыл черный дым.
Борис оглянулся на Егория. Тот сидел на палубе спиной к скалившемуся на берег деревянному дракону и смотрел в море.
— Надеюсь, это не твоя родная деревня? — запоздало спросил Борис.
— Уже неважно.
— Правильно, с прошлым нужно расставаться легко. Жить надо настоящим и думать о будущем. Наш связной при Кощее советовал начать отсюда. В расположенный по соседству Гевал из деревни быстро попадешь только морем, а по суше нужно делать огромный круг. Спасшиеся, если таковые остались, и случайные свидетели поскачут в столицу. Так и задумано. Не придется никуда идти. Варяги, что ни говори, хороши только на воде или рядом с ней, это самая отважная и самая жестокая пехота в мире, но именно пехота. Даже если захотеть, найти на всех боевых коней не получится. Мы же не завоевывать идем, а только забрать свое. Мы показали силу, теперь пусть нам принесут, что потребуем, и вежливо попросят взять. Мы смилостивимся, и все разойдутся довольными: мы — победителями, Кощей — униженным и посрамленным. А если Кощею наши условия не понравятся, у тебя появится возможность показать себя как боец. Я все думаю: а вдруг сестренка была права? Верить, конечно, глупо, но — вдруг?! Она говорила: «За морем Георгий, он же Егорий Храбрый, победит дракона». Если это произойдет, я поверю и во все остальное.
— Что будем делать теперь? — спросил Егорий.
Он по-прежнему тупо смотрел в одну точку где-то на горизонте. Кажется, у него плохое настроение. Все же в этой деревне кто-то был ему близок.
— Сейчас ждем новых вестей от связного, — сказал Борис. — Ждем до завтра, не больше, иначе будет поздно. После взятия Двои войско распущено, но едва слухи о нападении распространится, сразу соберется народное ополчение и, думаю, уже послезавтра вышвырнет нас обратно.
— А Кощеевы гридни?
Борис фыркнул:
— Им только с бабами воевать. Привыкли ходить толпой и драться с крестьянами-неплательщиками; выйти против профессиональных убийц — кишка тонка. Разбегутся при первой возможности. Наш враг — именно ополчение.
Небо побагровело, наступала ночь перед решающим днем. На берегу варяги готовили пир: полыхал огромный костер, над ним водружали на вертеле бычью тушу, на доспехах и заросших лицах метались блики огня. Потянуло запахом жареного мяса.
— Пойдем, — Борис по-дружески толкнул Егория в плечо и собрался спрыгнуть на берег.
— Не хочу.
— Обидишь варягов, а они наши союзники. Нравятся или не нравятся — улыбайся и делай, что говорят. Считай это приказом. Пошли.
— Нет.
Взбурлил гнев, но Борис подавил его. Не хочет — и шут с ним. Может, у него живот болит. Или в море укачало и теперь мутит. Кстати, вот и настоящая причина, почему витязь смурной сидит и есть не хочет, а вовсе не досужие мысли о грустном.
— Тогда отоспись перед завтрашней битвой.
Борис нашел взглядом медвежью фигуру Сигурда и направился туда.
Пировать с варягами было странно: вокруг гудели, гоготали, хлопали друг друга по спинам, по кругу ходили быстро пустевшие чарки — вроде бы все как обычно, но когда не понимаешь ни слова…
Нет, два слова ни с чем не спутать. Вал Галы и число один, произносимое с неправильным ударением. И все. Маловато для взаимопонимания. И все же Борис старался влиться и ничем не отличаться. Так же, хлебая, обливался похожим на пиво жутким пойлом, что приготовлялось без хмеля, вытирал об одежду масляные руки, вместе со всеми хохотал над непонятными словами и упивался вусмерть. И лица вокруг становились добрыми, а речь — осмысленной. К тому времени, когда черпаки скребли по дну бочек, Борис понял, что всю жизнь был в душе варягом. А теперь стал им — снаружи и внутри. И опухшие лица, еще видимые сквозь улетающие во тьму искры, стали родными-родными…
***
Утро застало его на берегу, лежавшего лицом в гальку. Голова раскалывалась. По спине, видимо, кто-то ходил всю ночь. И не только по спине.
Так же чувствовало себя большинство варягов, что не помешало им занять места на кораблях и взяться за весла. Настал день решающей битвы.
Сообщение от Дуремара не пришло. Что-то случилось. Раскрыли? Или сбежал. Время горячее, умирать за чужую победу неохота никому.
Можно обойтись без советов. Взять Гевал. Сжечь его, стереть с лица земли. Поступить, как сделали с родной Двоей, но еще страшнее, чтобы камня на камне не осталось. И солью посыпать, чтобы даже трава не росла. Это будет уроком. Добрый правитель — слабый правитель, такого народ любит, но не уважает, и тем более его не воспринимают всерьез противники. Народ хорошо живет лишь при жестоком правителе, который может защитить. Даже ребенку известно: кто не хочет кормить своего дракона, вынужден кормить голодную свору чужих.
Драккар Сигурда отправился к Гевалу в одиночку, остальной флот выдвинется через два часа. План прост: вместе с уже прибывшими двумя кораблями захватить и удерживать ворота.
В Гевале еще не знали о нашествии. На пристани кипела работа, дымили котлы и мыльни, торговцы ждали покупателей, моряки — заказчиков. Драккары варягов стояли вытащенными на берег рядом с другими кораблями, их команды под видом купцов находились в городе за стеной.
Борис объяснил задачу Егория:
— Пойдешь с варягами. Местные тебя знают, скажешь, что прибыли за провизией и новыми веслами. Нужно встать в воротах и любой ценой продержаться, пока не подойдут главные силы. Ворота можно сжечь, только не отдать врагу. Вспомни обо всем, что плохого сделал Кощей тебе и твоим близким, вспомни невинно убиенных и несправедливо замученных — это поможет не дрогнуть, когда припечет.
— Кощей далеко, а здесь — обычные люди, как в той деревне, — хмуро выдал Егорий.
Беспросветная глупость товарища возмутила до глубины души. Как в его годы можно быть таким наивным?!
— Каждый из них, — Борис указал на копошившийся на пристани торговый и рабочий люд, — маленький Кощей. Их дети — будущие Кощеи. Но. Хороший Кощей — мертвый Кощей. Пока не усвоишь это простое правило, не поймешь единственного способа победить честно.
— Честно?!