Пролог
Медное солнце нехотя, но все же скрывалось за древними, как сам мир, карпатскими горами, причудливо расчертив небосвод несколькими оттенками багрового. Его золотые лучи, казалось, застыли в скорбном поклоне, осветив в последний раз девушку, лежащую на погребальном костре. Они, прощаясь на веки, ласково скользили по ее стройному телу, темно-синему длинному платью, расшитому золотой нитью, иссиня-черным локонам, аккуратно обрамлявшим прекрасное бледное лицо.
Рядом с нею стояли двое: первый был совсем молодым монахом, скорее еще послушником, второй же — высокий широкоплечий мужчина с длинными волнистыми волосами, одетый в черный дорожный плащ. Карл, так звали юного служителя церкви, печально склонив голову, читал из Библии молитвы об упокоении бессмертной души девушки, все время борясь с подступающим к горлу комом и слезами. Едва сдерживал скупую мужскую слезу, готовую в любой момент скатиться по его небритой щеке и охотник на нечисть Гэбриэл Ван Хельсинг, стоящий в паре шагов от своего друга и помощника. В руке он держал горящий факел и все пытался собраться с духом, чтобы, наконец, поджечь деревянное ложе, на котором покоилась цыганская принцесса Анна, последняя из рода Валериус, отдавшая жизнь, пытаясь спасти своих друзей и избавить свой род от четырехсотлетнего проклятия по имени Владислав Дракула.
— Стой! — вдруг закричал монах, едва успев перехватить руку своего товарища, и прислушиваясь к окружающим их звукам. — Ты слышал? — спросил он.
— Что именно? — ничего не понимая, переспросил Ван Хельсинг, так и застыв с вытянутой рукой, в которой держал факел.
— Стон, — благоговейным шепотом произнес Карл, с легкой опаской поглядывая на лежащую перед ними девушку.
— Ты о чем? — удивленно бросил Гэбриэл, потому что кроме тихого плеска волн огромного горного озера, на берегу которого они находились, и редкого крика пролетающих мимо одиноких птиц, он ничего не слышал. Даже ветер, казалось, затих, перестав шуршать пожухлой листвой и сухими ветками многовековых деревьев, покрывавших отроги величественных Карпат, чтобы не нарушать скорбную тишину, царившую сейчас вокруг них.
— Анна! Она, кажется, жива, — пробормотал мужчина, подходя вплотную к так и не разожженному погребальному костру.
— Карл, я понимаю, что трудно смириться с… — он замолчал, так и не закончив фразу, ибо отчетливо услышал тихий вздох, сорвавшийся с губ цыганской принцессы.
Буквально впихнув факел своему растерянному другу, Ван Хельсинг метнулся к девушке и, склонив голову практически к самому ее лицу застыл в ожидании, молясь про себя, чтобы призрачная надежда переросла в нечто большее, явив им настоящее чудо.
После непродолжительного полета сквозь яркий свет, Анна, наконец-то, почувствовала под ногами твердую поверхность. Встав на землю, девушка стала осматриваться по сторонам, но вокруг, насколько хватало взгляда, не было ничего, только абсолютная пустота и медленно плывущий туман, стелющийся призрачным покрывалом.
— Где я? — тихо спросила Анна, впрочем, не особо надеясь на ответ.
Но, к ее удивлению, минуту спустя она услышала голоса, приближающиеся к ней. Всмотревшись вдаль, она заметила идущих навстречу двух мужчин и женщину. Не веря своим глазам, принцесса расплакалась, даже не пытаясь сдержать слезы радости и облегчения.
— Мама, отец, Вэлкан, как же я по вам скучала, — произнесла она, обнимая своих близких.
— Мы тоже, Анна, мы тоже, — произнес Борис, целуя дочь в макушку и крепко прижимая к широкой груди.
— Но, ты же понимаешь, что это значит? — спросила Катарина, также обнимая свою девочку.
— Я знаю, что умерла, — кивнула девушка, прижимаясь к брату. — Этот монстр, наконец-то мертв и теперь мы можем спокойно вздохнуть.
Стоило ей произнести последние слова, как вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер и оторвал Анну от ее родных, подхватил в вихрь и стал утаскивать девушку куда-то вниз. Как ни сопротивлялась принцесса, но вырваться не могла, неведомая сила, окутав ее своими незримыми объятиями, несла ее бессмертную душу в одном ей известном направлении. Анна видела Вэлкана, который бросился следом, что-то крича ей, но его слова растворились в монотонном шуме, окружавшем Анну со всех сторон. Слезы, теперь уже отчаяния и боли, снова заструились по щекам принцессы. Она совершенно не понимала, что с ней происходит, и почему Господь был так жесток с ней. Ведь она сделала все, чтобы очистить доброе имя своих близких и навеки отправить осквернившее их род чудовище в недра преисподней. Но, несмотря на это, Анна стремительно летела вниз, и никто уже не мог остановить крик ее души…
Девушка не знала, сколько времени длилось ее падение в бездонную бездну но, в какой-то миг, принцесса просто зависла в воздухе.
— Она посмела явиться в Чистилище и хвалиться тем, что освободила свой род от проклятия, выполнив условия сделки, заключенной ее пращуром, надеясь попасть в Рай и обрести вечный покой, — услышала она тихий голос, казалось раздававшийся у нее в голове.
— Я не… — попыталась вставить принцесса, но ее никто не собирался слушать, ее слова тут же канули в Лету.
— Но я не могу забрать ее в Ад, — ответил другой голос, от которого у девушки поползли мурашки по всему телу, настолько вкрадчивыми были его интонации.
Она не видела говоривших, но отчего-то была уверена, что знает, кто в данный момент решал ее судьбу. Потом снова наступила звенящая тишина и она почувствовала очередной рывок вниз.
— Нет! Пожалуйста! — закричала Анна и резко села, открыв глаза.
От неожиданности Ван Хельсинг неуклюже взмахнув руками, слетел с помоста, на котором стоял, и упал на землю, довольно ощутимо при этом ударившись спиной. Карл, едва не выпустив чадящий факел, стал еще усерднее бормотать молитвы и буквально после каждого слова осенять себя крестным знамением. Ни один, ни другой не могли поверить в то, что видели. Конечно, они допускали, что могли ошибиться, но все-таки каждый из них прекрасно понимал, что подобных чудес не бывает. С того света вот так просто не возвращаются или же, все-таки…
Девушка, все еще плача и смотря в уже практически почерневшие небеса ничего не видящим взглядом, совершенно не представляла, что с ней случилось и почему она оказалась вновь на земле, живая и невредимая.
— Анна, — робко позвал ее Карл, слегка приблизившись к так и не разожженному погребальному костру. — С тобой все в порядке? Ты вообще как себя чувствуешь?
Несколько минут прошли в тягостном молчании, принцесса пыталась осознать происходящее. Затем девушка перевела заплаканные глаза на двух мужчин, которые взирали на нее с не меньшим удивлением, чем она на них.
— Как такое возможно? — почти шепотом спросила Анна, пытаясь встать на ноги и покинуть деревянное ложе едва не ставшее местом ее упокоения. — Я совершенно ничего не понимаю, — казалось, что она разговаривает сама с собой, а не с мужчинами, застывшими в нерешительности подобно мраморным статуям в паре шагов от нее. — Только я встретилась с родными, как меня что-то подхватило и снова вернуло сюда, — сдерживая слезы, произнесла девушка и наконец-то обратила полный вселенской грусти взор на своих друзей.
Вот теперь на них обрушилась абсолютная тишина, не нарушаемая даже легким дуновением ветра. Создавалось впечатление, что кто-то незримой рукой просто выключил все звуки вокруг потрясенных людей, никак не могущих поверить в то, что только что с ними произошло.
— Как ты себя чувствуешь? — несколько бесконечных минут спустя тихо поинтересовался Гэбриэл. Он медленно приблизился к Анне и взял ее за руку, но тут же отдернул свою ладонь и с удивлением воззрился на принцессу. — Ты холодна, как лед, — выдохнул он.
— Я замерзла, — ответила девушка, искренне недоумевая, чему так удивляется ее друг.
— Нет, ты не понимаешь, — попытался было объяснить Ван Хельсинг, но замолчал, не закончив мысль отчасти потому, что не хотел волновать девушку только что вернувшуюся с того света, а еще потому, что просто боялся высказать свое предположение вслух, тем самым подписывая Анне приговор, с которым та вряд ли справится.
Он и сам никак не мог осознать, как подобное возможно, но с каждой минутой его сомнения все крепли, пуская несмелые ростки и укореняясь все глубже в его сознании, приводя его в состояние легкого шока. Будучи Левой рукой Господа, Гэбриэл слышал рассказ о Проклятых. Только вот явление это было настолько редкое, что даже небожители считали этот факт скорее обычной легендой, нежели правдой.
Именно это сейчас так беспокоило охотника на нечисть, шестым чувством ощущающим, что рядом с ним стоит уже не человек, а существо из потустороннего мира, созданное самим Богом и ниспосланное на землю, чтобы… Вот тут-то и была главная загвоздка: Ван Хельсинг совершенно не представлял, зачем Всевышнему понадобилось подобная метаморфоза. К тому же он искренне недоумевал, почему выбор пал именно на Анну. Неужели она, как и весь ее род, почти четыре сотни лет прождавший спасения в Чистилище, не заслужила право на прощение и покой? За что на долю такого юного создания, полностью посвятившего свою недолгую жизнь борьбе со злом, выпала подобная участь?
— Гэбриэл? — окликнул мужчину Карл, слегка дотронувшись до его руки, потому что Ван Хельсинг настолько погрузился в тяжкие размышления, что не видел и не слышал ничего вокруг.
— Что? — сбросив гнетущие его разум думы, ответил мужчина, пристально всматриваясь Анне в глаза и пытаясь найти в их изумрудной зелени подтверждение своим догадкам.
— Давайте вернемся в замок, — промолвил послушник, кутаясь в продуваемую всеми ветрами рясу. — Ночь на улице и… хоть Дракула и умер, но ведь могут быть и другие вампиры, да и вообще нечисть всякая, — совсем сник мужчина, крепко прижимая к груди Библию.
— И правда, нечего здесь стоять, — зябко поежившись, поддержала друга Анна и, развернувшись, пошла в сторону деревни.
Мужчины тут же последовали за ней. Ван Хельсинг на ходу снял свой тяжелый дорожный плащ и закутал в него девушку, на что последняя благодарно кивнула и слегка улыбнулась проявившему заботу мужчине.
— Анна, что ты сейчас чувствуешь? — спросил, как бы между прочим, Гэбриэл, пытаясь расставить точки над «i», хотя он совершенно не представлял, что будет делать, если его подозрения подтвердятся. Убить девушку он не сможет, просто рука не поднимется, а оставлять ее в живых… — Да что же это такое? — с досадой выдохнул охотник и мотнул головой, пытаясь избавиться от раздирающих его сознание мыслей.
— А с тобой что? — вернула вопрос принцесса, заметив странное поведение Ван Хельсинга и гадая, чем оно вызвано. Конечно, она осознавала, что случившееся всего каких-то пол часа назад, кого хочешь выбьет из колеи, но в Гэбриэле что-то изменилось и она никак не могла понять, что именно. — Я не знаю, — медленно проговорила девушка, потупив взгляд и рассматривая прелые листья, устилавшие землю грязным покрывалом. — Это трудно объяснить, но у меня ничего не болит, только вот… — она на мгновение задумалась, — мои чувства, кажется, слегка обострились.
— Этого я и опасался, — прикрывая глаза, едва не простонал Гэбриэл.
— Что ты имеешь в виду? — озвучил вопрос Анны Карл, все время шедший на полшага позади.
— Давайте вернемся в замок, а там уже и поговорим, — с досадой в голосе бросил Ван Хельсинг, еще крепче прижимая к себе принцессу, которая, казалось, совершенно ослабла от пережитого шока, потому что с каждым новым шагом она ступала все неуверенней и медленней, тяжело опираясь на руку мужчины.
Обратная дорога до фамильного имения, принадлежавшего роду Валериус, заняла около часа. Радости уставших и околевших от сильного северного ветра путников не было предела, когда перед их взорами стали вырисовываться готические очертания древнего замка, чьи остроконечные башни уходили своими шпилями в самое небо, теряясь среди тяжелых снежных туч, нависших над Трансильванией.
Проделав остаток пути в полном молчании, они наконец-то добрались до огромного особняка, уже не одно долгое столетие принадлежавшего роду Анны и, поднявшись на второй этаж, обосновались в каминном зале. Тут же в очаге весело затрещал поленьями огонь, распространяя тепло по комнате. Карл протянул к открытому пламени руки, пытаясь согреть замерзшие конечности. Ван Хельсинг, одолеваемый мрачными мыслями, не дающими ему возможности расслабиться даже на минуту, занял старое кожаное кресло, стоящее справа от внушительных размеров мраморного камина. Анна, замешкавшись на мгновение у входа в помещение и заглянув в старый книжный шкаф, отодвинула несколько книг на верхней полке и достала оттуда бутылку абсента. После чего подошла к друзьям и с наслаждением устроилась перед камином во втором кресле, находившимся уже по левую сторону от очага.
— Отец всегда прятал тут бутылку-другую, — сказала она, передавая сосуд с изумрудной жидкостью Гэбриэлу.
— Как раз то, что нужно, — все еще выбивая зубами чечетку, обронил Карл.
Мужчина молча, все еще обдумывая свою теорию по поводу возвращения Анны, откупорил бутылку и передал ее назад принцессе. Та сделала небольшой глоток, но тут же закашлялась от опалившего горло спиртного. На глазах выступили слезы и она стала хватать ртом воздух в попытке перевести дыхание. Ван Хельсинг и Карл тут же бросились к ней, пытаясь помочь, но ничего не могли сделать. Какое-то время девушка еще надрывно кашляла, а потом ее вырвало выпитым. Она с недоумением смотрела на друзей, наконец-то совладав с дыханием.
— Ты что-то знаешь? — не выдержала она, сверля охотника внимательным взглядом. — Что со мной?
— О чем это ты, Анна? — не понимая, что произошло и о чем говорит принцесса, переспросил Карл.
— Гэбриэл! — с нажимом произнесла девушка. — Я слышала странный разговор, там, — она слегка кивнула головой, указывая на небо.
Ван Хельсинг еще какое-то время молча смотрел на сидящую рядом цыганскую принцессу и все не решался озвучить свои невеселые думы.
— Что происходит? Мне кто-то объяснит? — не выдержал монах.
— Я не знаю, — все-таки собравшись с духом, начал охотник на нечисть, — прав я или нет. Это всего лишь мои догадки, но… — он снова замолчал, подбирая слова, — мне кажется, что ты проклята, — выдохнул он.
— В смысле? — глаза девушки потемнели, приобретая насыщенный зеленый цвет.
— Анна, я толком сам не могу понять, что произошло, но все очень похоже на легенду о Лиге Проклятых.
— И? — поторопила девушка незадачливого рассказчика.
— Ты чем-то прогневила Всевышнего и он проклял тебя вот таким образом, — сказал охотник.