— Не видел и не видел, — бросил Влад небрежно, — а в дураках себя не оставлю. Так что на оплату в конце пути не рассчитывайте. А если увижу еще одно такое «участие в битве» — пойдете своей дорогой.
* * *
В субботу не было предусмотрено никаких пар, кроме физкультуры, но и она в этот день не состоялась. Студенты прождали в спортзале положенные пятнадцать минут, потом еще десять (все-таки предмет пользовался определенной популярностью), затем кто-то сбегал в деканат, дабы разобраться. Будь это не физра, а, скажем, культурология, студенты бы даже пятнадцати минут не подождали. Будь это информатика, сбежала бы только часть, а остальные засели бы за компьютерные игры. А опоздай, вернее, задержись на свой предмет декан Никар — студенты так бы и ждали до самой последней минуты пары. Боясь даже не сбежать — шевельнуться.
Из деканата, где позвонили физруку, пришла скорбная весть. Он, не старый, и не жалующийся на здоровье человек, скончался сегодня ночью. Расстроился весь курс, а Гала — особенно.
Тогда, во время нападения разбойников, ей и в голову не пришло отождествить главаря с физруком. На той грани вообще не было ни физруков, ни, скорее всего, универа. По крайней мере, крестьянке Гале такие слова были незнакомы. А студентка Гала вспомнила.
Да, главарь был небрит примерно месяц и потому казался страшнее. Но телосложение, рост, а главное, знакомо звучащий командный голос — все совпадало. Эта догадка и испортила Гале настроение.
Убить Мару, некроманта там и назойливую дуру здесь — невелика потеря. А если удастся не только вломить Мадраксу, но и напоследок выяснить, что здесь он еще и декан Никар, так для Галы вообще будут именины сердца. Но сегодня, она, Гала убила физрука. Вернее, соучаствовала в убийстве, но главное, погиб человек, который ей лично ничего плохого не сделал. Даже был симпатичен… немного. А кто еще невинный должен погибнуть на их пути?
Дабы притупить поганое настроение Гала не стала после несостоявшейся физры возвращаться в общагу, и, уж тем более, не прибегла к популярному у коллег-студентов средству — спиртному. Она пошла в компьютерный класс — просто полазить по Сети, чего-нибудь почитать, чего-нибудь скачать.
Админ, встретивший ее у входа, потребовал покинуть класс. В ответ на возмущенное возражение Галы он указал на стену, где красовался свод правил поведения. Точнее, на пункт, запрещающий «присутствие людей и действия, которые могут привести к неполадкам в работе компьютеров». С этими правилами Гала ознакомилась еще на первом курсе, более-менее их помнила, однако данного пункта вспомнить не могла. Когда же он успел появиться? Бумажка, на которой были распечатаны правила, не выглядела новой.
— Я только реферат поищу, — предприняла Гала последнюю, безнадежную попытку приступа, — никаких нежелательных ссылок. Да и чего вы так зациклились на этих правилах? Играть, например, в классе тоже запрещено, однако…
— Игры электричество не вырубают, — с самоуверенностью пенсионера на лавочке заявил админ, — знаю я ваши рефераты.
— Что вы знаете? — небрежно бросила Гала, — можно подумать, компьютерные вирусы могут электричество вырубить. Специалист называется!
Админ остолбенел от неожиданности. Не привык бедняга к таким ответам. Привык считать себя, по крайней мере, в этих тридцати квадратных метрах хозяином. Царем. Кого хочу — пускаю, кого хочу — выгоняю. А вы покорно, голову склоняя, выходите.
На мгновение у Галы в голове даже возникла безумная мысль: а не применить ли на этой грани заклинание «невидимости»? И проскочить в класс незаметно. Но мысль эта была быстро отброшена. Во-первых, здесь заклинание почему-то не вспоминалось, а во-вторых, и в-главных, не факт, что оно сработает. Все-таки, магия — прерогатива другой грани.
Так или иначе, легкое и безнаказанное хамство в адрес админа несколько подняло Гале настроение. По крайней мере, по сравнению с тем отрицательным уровнем, до которого его опустила весть о смерти физрука. И девушка решила просто пойти в общагу. Домашнее задание сделать. По возможности прибраться. И, конечно же, попробовать отоспаться за неделю. Ведь завтра воскресенье, занятий нет.
* * *
Проснувшись в палатке каравана, Гала долго соображала, не в силах понять, что происходит. И что за копья смотрят ей прямо в лицо. И где Михай с Боградом.
— Хозяин, она проснулась, — сказал один из обладателей копий куда-то в сторону. Его коллеги расступились и в палатку заглянул Влад.
— Доброе утро… ведьма, — произнес он с плохо скрываемой злостью.
— Доброе… — сказала Гала, вставая, — а в чем дело?
— Она еще спрашивает. Стерва проклятая, — пробурчал один из охранников каравана, — может, ее… того?
— Выходи, — приказал Влад. Когда Гала вышла из палатки, воины надели ей на руки кандалы.
Неподалеку, в таких же кандалах стоял Михай. А вот Бограда не было.
— Попробуешь свои колдовские штучки — продам варварам. В качестве подстилки.
— За что? Я не понимаю, — лепетала Гала.
— За что? Ты, правда, хочешь знать, за что? — сказал Влад, — ты еще спрашиваешь!
— Боград козел, — пробурчал Михай.
— Прикидываемся, — Влад издевательски ухмыльнулся, — али не ваш дружок сегодня ночью меня обчистил? По понятным вам причинам, ни я, ни мои воины не могли ему воспрепятствовать. Как ему самому удалось это проделать, не знаю, видимо, без колдовства не обошлось. В общем, эта гнида сперла все мои деньги и сбежала.
— Кстати, никакой он нам не дружок, — буркнул Михай.
— Ты уже говорил это, — отрезал Влад, — а ты, ведьма, что скажешь?
— Не ожидала от Бограда, — призналась Гала честно, — но в принципе, Михай прав. Этого человека мы знаем дня три от силы. Просто нам понадобился опытный путешественник… в качестве проводника и он предложил свои услуги.
— Вот как? А то, что он вор, вы не заподозрили?
— Да нам по фиг, — огрызнулся Михай, — другое дело, кинул он нас, по ходу. Поди, ему только и надо было, чтоб чего-то украсть. Он ведь не бедствует, с-сука. Когда у Дяди Свина гостил…
Один из воинов что-то прошептал Владу на ухо, после чего он с явным облегчением и даже немного подобревшим тоном вновь обратился к Михаю и Гале.
— Вам в некотором смысле повезло, — сказал он, — если вы говорите правду, конечно. Видите ли, здесь, поблизости, есть Святилище Правды. Побывав там, вы сами мне все выложите. С радостью. И, если окажется, что вы врете, я лично завяжу петли на ваших шеях.
— А если… наоборот? — спросила Гала.
— Что ж, тогда валите на все четыре стороны. Главное, от моего каравана держитесь подальше.
* * *
В Святилище Правды не было ничего, что, по мнению Галы должно вызывать священный трепет. Никаких статуй и алтарей. Просто большое, круглое каменное здание с несколькими входами, расположенными по периметру. Расковав кандалы и напомнив между делом, что колдовство в святилище не действует, воины подтолкнули Михая к одному из входов, Галу — к другому, а сами остались снаружи.
Вход вел в узкий, а главное, темный коридор. Святилище было даже больше, чем казалось снаружи. Гала ступала осторожно, старалась смотреть под ноги, но узкий прямоугольник света все удалялся, а потом и вовсе погас. А сам коридор, кажется, расширился. По крайней мере, даже растянув руки, девушка не ощущала его стен.
Темнота и пустота была абсолютной. А, главное — тишина. Все это давило на Галу с силой асфальтового катка. Идти дальше не имело смысла. Обратно — тем более, к тому же, Гала уже не различала направлений. Оставалось только кричать, чтобы хоть как-то развеять это безмолвие. Эту пустоту.
— Эй! Есть тут кто-нибудь? — ее голос ветром разнесся по кажущейся бесконечной, темной пустоте.
— Есть ты, — раздался ответный голос, — разве этого мало?
Гала обернулась. Вирлена, ее лучшая и единственная подруга стояла посреди пустоты. Как рисунок на черном фоне. Все в том же платье, с праздника урожая.
— Вирка! Это ты! — Гала обрадовалась, хотела обнять Вирлену, но руки прошли сквозь нее, — Вир, что это? Как ты?
— А ты как думаешь? — Вирлена горько усмехнулась, — я пленница. Да и ты, по большому счету — тоже.
— Держись, мы спасем тебя, — сказала Гала жалобно.
— Хоть себя-то не обманывай. Спасем, спасем… Зачем вы сунулись в это дело? Ты, Михай… не говори ничего. Ты же у нас умненькая, должна понимать. Если бы с Мадраксом легко было справиться, он бы уже червей кормил в могиле. А вы поперлись. Нет бы жить. Каждым днем. На каждой грани. Тем более, я уже не мешаю тебе.
— А ты мне и раньше не мешала, — возразила Гала, но как-то неуверенно, — как ты мне могла помешать? Мы же подруги.
— Этим и мешала, — грустно начала Вирлена, — думаешь, как я успехом у пацанов пользовалась? Я ж только на фоне тебя — первая красавица. Такова твоя роль, подруженька. Одна красивая, другая «зато умная и хорошо учится», понимаешь? Вот и вся дружба. Я как-то с одним чувачком с биофака встречалась, он слово правильное назвал. Сложное, но правильное. Симбабоз, кажется.
— Симбиоз, — поправила ее Гала и поразилась, откуда крестьянка знает такие слова, — когда двое друг друга дополняют.
— То-то и оно, подруженька. Ты знаешь такие сложные слова, и тебя за это… уважают. А меня любят. Тебя любить не за что. Во-первых, ты, честно говоря, дурнушка. Рядом со мной, по крайней мере. А во-первых, любой, даже самый тупой самец, хочет иметь хотя бы иллюзию превосходства. Не «в чем-то», а «во всем». А какое тут превосходство, если ты знаешь что-то, что он даже произнести не может? И выпячиваешь это вперед…
— Как ты — свою грудь? — неуклюже сострила Гала.
— На мою грудь хотя бы смотреть приятно. А от твоих «симбабозов» и «экзистенций» уши вянут. Ты думаешь, я — дура? Нет, я поумнее тебя, потому что, когда надо, знаю, как прикинуться дурой. А тебе это не дано, моя дорогая. Или, другими словами, ты просто не умеешь. Ну ничего, научишься. Ты ведь все поняла? Устраивай свою жизнь, пока ты молодая, а обо мне не беспокойся. Наслаждайся жизнью. Советую, еще, в качестве подруги завести какую-нибудь уродину, чтоб на фоне ее писаной красавицей выглядеть. Я не обижусь. В конце концов, мы все смертные.
— Неправда! — закричала Гала, — мне все это на хрен не нужно! Я не отступлю! Спасу тебя! Слишком много уже сделано, чтобы бросать…
Она не заметила, как Вирлена растаяла во тьме, а сама тьма сменилась ослепительным ярким светом. Белым, каким не бывает даже снег.
— Зачем так кричать, Чагай? — Оглянувшись, на голос, Гала увидела декана Никара. В белой одежде. От света его волосы и даже брови отливали белизной. Лицо не выражало никаких чувств — ни хороших, ни плохих, но по интонации можно было догадаться, что декан недоволен.
— Господин Никар? Вас не должно быть здесь, — сказала девушка.
— Это уже второй вопрос, — возразил Никар, — по крайней мере, не первый. Вот вас здесь точно не должно быть.
— Я не сама, меня заставили, — неуклюже начала оправдываться Гала.