— Да нет, давай в другой раз, — замотала я головой. — Тебе домой сейчас нужно, согреться…
— Да брось ты! — отмахнулся он от моих слов — как всегда. — Идем, раз уж мы поблизости оказались…
— А ключи ты тоже с собой взял?
— Какие ключи?
— А чем ты дверь свою открывать будешь?
— Не знаю… Мне никаких ключей не дали.
— И как же мы туда попадем?
— Знаешь, если мне ключи не дали, значит, мне они не нужны. Пошли, на месте разберемся…
Дом его мы нашли довольно быстро, но вот дальше… Такого количества подъездов я в жизни своей не видела. И проблема была не только в их количестве. Дом был построен в виде какой-то замысловатой геометрической фигуры, и подъезды в нем располагались с трех разных сторон. Найти нужный нам удалось лишь после того, как мы с полчаса покружили вокруг этого шедевра современного зодчества. С этажом мы тоже сначала промахнулись и затем не сразу нашли лестницу, чтобы спуститься вниз. Наконец, мы отыскали его квартиру на пятом этаже, в конце коридора, где было всего две двери. Мне уже не терпелось узнать, как решится проблема с замком — под ковриком они ему ключ, что ли оставили? Или там дверь открывается после сканирования сетчатки глаза?
Мы подошли к двери с нужным нам номером… откуда на нас приветливо воззрился кодовый замок. Мы переглянулись и одновременно пожали плечами. Он вставил руку под крышку замка.
— Кнопочки какие-то, — растерянно произнес он.
— Этими кнопочками нужно цифры набирать, — сообщила я ему.
— Какие цифры?
— Ну, не знаю, какие. Код. Если я правильно помню, в нем цифр шесть-восемь должно быть.
— А где их взять?
— А тебе никакие цифры не давали?
— Да нет…
— Значит, ты сам этот код знать должен.
— Да откуда же мне его знать?
— А ты в документах смотрел — может, где-то листик с кодом завалялся?
Он вытащил документы и принялся аккуратно перелистывать их. И вдруг… я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Справа, прямо в висок. Я инстинктивно повернулась и увидела — прямо перед собой — глазок соседней квартиры. Через несколько мгновений эта дверь приоткрылась на крохотную щелочку, из которой на меня уставился черной бусиной блестящий глаз в обрамлении сетки тонких морщинок.
— Вам кого? — послышался из щелки дрожащий — то ли от возбуждения, то ли от негодования — старческий голос.
— Нам? Никого, — быстро ответила я, лихорадочно соображая, что теперь врать.
— Так чего вы здесь топчетесь? Я сейчас милицию вызову. — Судя по голосу, старушку такая перспектива явно обрадовала. Меня не очень.
— Да мы вот квартиру недавно купили, — Слава Богу, меня опять понесло! — и пока мастера ремонт делали, мы временный код поставили. А теперь вспомнить его не можем…
— М-да? — донеслось из-за двери скептическое покашливание. — Так может вам у мастеров его и спросить?
— В самом деле! — воскликнула я, старательно изображая радостную признательность. — Спасибо Вам большое. Мы так и сделаем.
— Сделайте, сделайте, — разочарованно проворчала старушка. — А если еще раз у этой двери крутиться будете, я сразу милицию вызову. — Она закрыла дверь.
Я потянула его за рукав в сторону лифта. — Идем отсюда. Шутники они, знаешь ли, твои…
— Да перестань ты! — заартачился он. — Сейчас все кнопки понажимаем, найдем код…
Я охнула и потащила его прочь от двери изо всех сил. — Ты хоть представляешь себе, сколько может быть комбинация из десяти цифр по шесть? — Милиции нам только не хватало — документы его на надежность опробовать!
— Нет, — он слегка сник.
— Вот и я даже представлять себе не хочу, — отрезала я. — Пошли домой, там думать будем.
По дороге домой он напряженно размышлял, хмуря брови, шевеля губами и время от времени раздраженно цокая языком. Когда я спросила его, что он делает, он признался, что перебирает в памяти все, что происходило с ним в небесных высях, пытаясь вспомнить, не возникало ли где-то там хоть какое-то сочетание цифр. Судя по его лицу, не возникало. Вот пусть и дальше думает. И смиряется с мыслью, что без меня все равно ничего не придумает. А то — все он знает и умеет, понимаешь ли. А я попозже подключусь. Есть у меня пара идей…
Когда мы вошли ко мне в квартиру, он вдруг принялся растирать себе руки. Глаза у него лихорадочно заблестели. От голода или…?
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила я, прикоснувшись ладонью к его лбу. Да нет, жара вроде нет.
Он что-то промычал и, схватив мою руку, прижал ее к своей щеке, закрыв глаза и сделав глубокий вдох.
— Нет-нет-нет! — Я почти отпрыгнула назад. — Сейчас ты идешь в ванну — погорячее — а я пока ужин приготовлю.
Естественно, он начал сопротивляться и сдался лишь после того, как я напомнила ему, что в ванной — так же, как и в реке — он еще ни разу не был. Когда это он мог устоять перед чем-то новеньким? Даже в отношении еды. Кстати, о мясе… нет, пожалуй, подожду, пока сам попросит…
Когда за ним закрылась дверь ванной, я смогла, наконец, перевести дух. По насыщенности событий два последних дня с лихвой перекрыли все мои терзания прошлой недели. Они валились на меня с такой скоростью, что я ничего не успевала анализировать — только фиксировала их в сознании, оставляя размышления на потом. Вот сейчас, пожалуй, пока он в ванне нежиться будет, я все обдумаю. Я принялась чистить картошку…
Он вынырнул из ванной ровно через пятнадцать минут.
— Ты что — так быстро? — растерянно спросила я, только-только успев поставить картошку на огонь.
— Татьяна, я тебе честно скажу, — пробормотал он, не отрывая глаз от кастрюли, — я представить себе не могу, что можно по полтора часа в этой ванне делать. Лежишь там, как бревно полузатонувшее…
— Греешься, отмокаешь, теплом наслаждаешься, можно книжку с собой взять… Продолжать? — бросила я в сердцах. — Ну, теперь ждать придется — я только картошку поставила…
— А… — разочарованно протянул он с таким несчастным видом, что у меня сердце дрогнуло.
— Слушай, делать-то теперь нечего — пока она сварится, давай пойдем посмотрим, может Франсуа ответил? — предложила я, чтобы вывести его как-то из кухни, которая, по-моему, уже начала действовать на него, как хлопанье холодильника на кота. — Сам посмотришь?
— Нет уж, — буркнул он, — ты сама ему писала, сама и ответ смотри. — Батюшки, какие же мы несговорчивые-то на голодный желудок!
Франсуа уже ответил. Еще несколько часов назад. И все еще оставался в сети. В своем ответе он поздравил меня с возвращением моего ангела и попросил связаться с ним, как только мы появимся. Я послала ему еще одно сообщение с коротким «Спасибо, у нас все хорошо»… и очень удивилась, когда на экране почти мгновенно появился его ответ: «Если Вас не затруднит, не могли бы Вы прислать мне номер своего мобильного? Нам нужно поговорить». Я отправила ему свой номер, недоумевая, что же ему нужно сообщить мне — и что он не может написать в электронном виде.
Звонок раздался буквально через несколько минут. Мой ангел покосился на мобильный, но ничего не сказал.
— Здравствуйте, Танья, — услышала я в трубке. — Я хочу еще раз поздравить Вас. Вот видите, все закончилось хорошо, как я Вам и говорил.
— Спасибо, Франсуа, — искренне сказала я. — За все спасибо и особенно за Вашу поддержку. Это была сложная неделя.
— Танья, Анатолий, должно быть, находится сейчас рядом с Вами? — вдруг спросил он.
— Да, — настороженно ответила я. — А что?
— Вы не могли бы передать ему трубку? Анабель нужно сказать ему несколько слов.
Так, начинается! Опять секреты! Похоже, сегодня я ему и напомню, что он от меня ничего и никогда не скрывает… Я протянула ему трубку, сказав: — Тебя. Анабель.
У него вытянулось лицо и — одновременно — округлились глаза. Он осторожно взял трубку у меня из рук и с опаской приложил ее к уху.
— Здравствуйте, Анабель, — начал он. — В самую первую очередь, я хочу поблагодарить Вас… — Так, похоже, говорит совершенно искренне. Слава Богу, а то у меня уже закралось подозрение, что с тех пор, как его приобщили к человечеству, он стал чрезмерно критично относиться е собственным собратьям. — … и за ту нашу встречу, и за Вашу помощь, и за Ваши советы… — Он почему-то замолчал.
Судя по всему, дальше Анабель задавала ему вопросы, на которые он отвечал — коротко, но очень по-разному. Мне же от любопытства просто на месте не сиделось.
Сначала он произнес, поджав на мгновение губы: — Да.
Затем с известной долей колебания: — Да.